Страница 19 из 53
прекращая играть, набрасывались на своего дирижера. В стреми¬
тельной потасовке они давали друг другу тумаки, оплеухи, срывали
парики, колотили по головам скрипками. Хотя инструменты то и
дело взлетали в воздух, музыка продолжала звучать в неистовом
темпе и дирижер оставался стоять за пультом. И даже когда свире¬
пые музыканты привязывали к ногам маэстро канат и изо всех сил
его тянули, невозмутимый дирижер по-прежнему раскланивался с
публикой и продолжал вести свой буйный оркестр.
Но были и мрачные номера, которые даже у публики, привык¬
шей ко всяким ужасам, вызывали страх и поднимали волосы ды¬
бом. В цирковом представлении «Пьеро — слуга смерти» столяр
Пьеро изготовлял дубовые гробы с многообещающей надписью:
«Я обит глазетом». Расторопный Пьеро в поисках покупателей уби¬
вал своих клиентов и обращался к публике: «Ведь я говорил, что
им нужен гроб». Этот кладбищенский юмор должен был вызывать
смех. В другом представлении Пьеро саблей убивал на улице старьев¬
щика, чтобы завладеть его товаром. Убийца прятал труп, однако
призрак жертвы, завернувшись в саван с торчащей в груди саблей,
возникал перед Пьеро и вещал замогильным голосом: «Старье по¬
купаем!»
Даже эти немногочисленные примеры позволяют судить о мно¬
гообразии клоунады во второй половине прошлого века. Стоит на¬
помнить такую выразительную цифру: в труппе лондонского цирка
того времени было около тридцати клоунов. Легко представить, ка¬
кое место они занимали в цирковой программе. Номера их отвечали
вкусам и требованиям самой разнородной публики. Это порождало
жестокое соревнование, в котором каждый артист боролся за свое
признание и успех, стремился совершенствовать себя и собственное
искусство.
Анатолий Дуров никогда не скрывал — он искал славу. А она то
приближалась к нему, то удалялась, исчезала, затем снова станови¬
лась близкой. Слава сама пришла к нему, когда он был уже близок
к отчаянию.
...Скопин — уездный городок Рязанской губернии. Обитатели его
не избалованы культурными развлечениями. Правда, есть несколько
клубов, где горожане коротают досуг за картами, водкой или устра¬
ивают благотворительные концерты с «живыми картинами».
Однако обычно полные залы благородного собрания, общества
трезвости, вольной пожарной дружины, кружка любителей сцены
опустели, когда в городе начались гастроли Анатолия Дурова.
Имя его еще ничего не говорило обывателям. Что же привлекло
внимание скопинцев? Во-первых, в гастрольной афише сообщалось,
что это единственный в своем роде соло-клоун московского цирка;
во-вторых, что он будет демонстрировать почтеннейшей публике
удивительные фокусы с дрессированными животными; в-третьих,
развеселит своими шутками «на злобу дня».
В день представления самое большое в городе помещение купе¬
ческого клуба ломилось от публики, жаждавшей увидеть заезжего
соло-клоуна. И он не обманул ожидания.
Не просто артисту проявить свое обаяние. Это волшебный дар.
Присущ он далеко не всем лицедеям, и не каждый умеет им пользо¬
ваться. Уже с первого своего появления на сцене Анатолий Дуров
сумел покорить зрителей. Своим обаянием он сразу расположил к
себе сидевшую в первых рядах местную знать и занимавших по¬
следние места людей попроще.
В светлом шелковом костюме с нашитыми блестками, стройный,
быстрый и легкий в движениях, он выбежал из-за кулис. Умные,
большие глаза его светились озорной улыбкой. Красивое лицо почти
без грима. Заговорил он уверенным голосом с таким богатством и
разнообразием интонаций, что каждое слово полнозвучно доносилось
во все уголки зала.
Что-то подкупающее и сильное было в этом, так не похожем на
виденных до сих пор циркистов и балаганщиков. Едва он произнес
первое слово, зал затих и приготовился внимательно слушать.
Служитель выкатил на сцену закрытую ковриком клетку. Дуров
сбросил коврик, открыл дверцу. Из нее выбежала крупная жирная
крыса. Обежав вокруг клетки, она остановилась и стала на задние
лапки перед дрессировщиком. Он представил ее публике:
Снова открылась клетка, из нее неторопливо выползла другая
тучная крыса. И она получила свою характеристику:
Со злым писком выскочила и, оглядевшись вокруг глазами-бу¬
синками, стала возле подруг та, о которой дрессировщик сказал:
Как-то получалось, что каждая обитательница клетки всем своим
видом будто подтверждала то, что о ней говорилось. «Закулисная»
глядела хитро и коварно, казалась франтихой в своей блестящей ме¬
ховой шубке; «кафешантанная» держалась капризно, своенравно и
пошатывалась, точно пьяная, пританцовывая на задних лапах. А
об нескольких худых, с жадностью кинувшихся к кормушке, клоун
сказал:
Куплеты были просты, но остроумны, каждая строка их била
в цель и бурно принималась залом.
А уж что началось, когда клоун задел местную тему, получив¬
шую широкую скандальную известность! Все газеты писали, как
ловкие дельцы пытались нагреть руки на крахе Скопинского банка.
Многие мелкие вкладчики пострадали на этой афере.
— Господа! Сейчас я покажу современный фокус — обратился
клоун.— Нет ли у вас денег? Обещаю вернуть с процентами...
— Сколько нужно?— спросил кто-то из кресел.
— Зависит от вашего благоусмотрения!
— Возьмите двугривенный...
Другие тоже предложили свои деньги. Собрав несколько монет,
клоун сказал:
— Между мною — фокусником — и настоящим профессором чер¬
ной магии та разница, что тот возвращает взятые у публики деньги,
а я уношу их с собою...
И он пошел к выходу. Там его задержал шпрехшталмейстер.
— Вы куда с чужими деньгами?
— Ах, пропустите, разве вы не видите, что я в Скопинский банк
играю.
Гомерический хохот был ответом на эту шутку.
Сразу после представления в уборную к артисту явился предста¬
витель местной власти. Грозно вопросил:
— Цензурованный экземпляр своих выступлений имеете?
— Нет!
— Как же вы позволяете себе публичные рассуждения без цен¬
зуры?
— Мы, клоуны, избавлены от этого удовольствия — наши вы¬
ступления не цензуруются...
На следующий день в городе из уст в уста передавалась шутка
Дурова. А вечером на очередном представлении он добавил новую,
опять-таки бившую в ту же цель.
Шпрехшталмейстер подошел к клоуну с колодой карт.
— Не сыграем ли в дурачка? — предложил он.
— Нет! Я уже и так остался в дураках.
— Как?
— В Скопинском банке свои крохи хранил.
— Ну, так во что-нибудь другое сыграем.
— Пожалуй... Чем ушибся, тем и лечись... Сыграем в Скопин¬
ский банчок...
— Это как же?
— Вот так: двое за горло, третий в карман. Ты здесь постой,
а я с двумя приятелями к тебе приду...
На следующий день местные власти попросили клоуна покинуть
город. Возможно, кого другого подобная административная мера
заставила бы отказаться от рискованных шуток. Но у Анатолия Ду¬
рова была иная натура. Высылка из города нисколько его не сму¬