Рассказ о непокое

Одобренная пятью голосами из пяти, эта платформа в воскресенье должна была появиться на страницах художественного приложения к газете "Вісті" — ЛНМ ("Література, наука, мистецтво"). Под платформой поставлено пять подписей основателей (по алфавиту); под протоколом подписались двое: председатель — Блакитный, секретарь — Смолич.

Новая организация родилась.

Пора было и расходиться. Таран уже положил перед Элланом на стол стопку свежих, еще сырых гранок — корректуру завтрашнего номера газеты: редактор Блакитный должен был их спешно прочитать.

— Ну, хлопцы, выметайтесь! — сказал Блакитный.

И мы двинулись из заветного отныне кабинета.

Журба уже подхватил Тычину под руку — правой рукой, левой делая движение, точно расчищал ему путь в толпе.

— Завтра, хлопцы, зайдете, — крикнул нам вдогонку Блакитный, — набросаем план работы.

Так начала жизнь новая организация — "Г. А. Р. Т.".

И такова была моя первая встреча с Василем Блакитным.

Попутно — чтоб к этому больше не возвращаться — несколько слов о деятельности "Г. А. Р. Та". К моим литературным запискам эта театральная организация прямого отношения, собственно, не имеет. Но и в нее вложил частицу своей души Блакитный, — как же ее не помянуть в рассказе о Василе?

"Всеукраинским" объединением "Г. А. Р. Т.", конечно, не стал — не хватило для этого ни времени (всего два-три года существования!), ни творческих сил; не столь уж плодотворна была и сама основополагающая идея организации — объединение творческих групп разных художественных направлений.

Потому-то "Г. А. Р. Т." и не стал широким объединением, а лишь — еще одной организацией, еще одной группой в общем театральном процессе.

Деятельность "Г. А. Р. Та" сосредоточивалась, естественно, главным образом в столице, в Харькове; потом пошли и ответвления — филиалы, последовательно — в Кривом Роге, Одессе, Чернигове, Киеве.

В Харькове появилась возможность не ограничиваться лишь руководством драмкружками в рабочих клубах, но и развернуть, так сказать, экспериментальную и воспитательную работу. С этой целью были основаны две мастерские "Г. А. Р. Та".

Первая мастерская (руководитель Болобан-Серговский, он же Дорош Серый) была чисто экспериментальной — в плане поисков коллективистических форм театральной работы. Кроме овладения техникой сценического мастерства, здесь делались попытки коллективного создания всего спектакля от начала до конца: коллективно (буквально — "всем скопом") строилась пьеска или инсценировка, на общем собрании составлялся план ее постановки, гуртом осуществляли и репетиция — без режиссера, под контролем режиссерской группы.

В конце концов ясно стало, что такой коллективный творческий процесс по сути подчиняется навязанной индивидуальной творческой воле — воле руководителя этого процесса. Таким образом, наш коллективистический эксперимент провалился — как провалился он и в театре Марка Терещенко, на котором базировался теперь киевский филиал "Г. А. Р. Та".

Однако польза от деятельности первой мастерской все-таки была: все коллективно созданные пьесы и инсценировки передавались в Губполитпросвет, печатались на шапирографе и распространялись по рабочим и сельским драмкружкам. Лучшие из них потом были напечатаны в гартовских сборниках пьес (кажется — четыре сборника) или публиковались в журналах "Сільський театр", "Культробітник" и "Естрада".

Из участников первой мастерской успешно работают и до сих пор Василь Миико — в драматургии, Мария Луговикова — в журналистике, Михайло Коваленко — как преподаватель. Помню еще активистов: Королькова, Обрезка, Семенца да того всезнайку-милиционера, фамилию которого, к сожалению, забыл. В театре из театральных гартовцев не остался никто.

Вторая мастерская "Г. А. Р. Та" делала упор на воспитание — не столько занимаясь техникой актерского мастерства (студийцев, правда, использовали в театре имени Франко в качестве статистов), сколько идейным вооружением — изучали политграмоту, знакомились с основами марксистской философии и эстетики. Работала мастерская при театре имени Франко, руководил ею Дмитро Грудына, читали лекции Александр Иванович Белецкий (тогда еще не академик и не профессор), профессор Туркельтауб, Дмитрова.

Из студийцев Второй мастерской, достигших заметного места в театре, могу припомнить разве только актрису Лыхо.

Значительно более плодотворной была другая сфера деятельности "Г. А. Р. Та" — создание "Передвижных рабоче-крестьянских театров", как мы называли их тогда. Используя финансовые возможности губернских Политпросветов, мы организовали небольшие театральные коллективы (преимущественно — из профессионалов, частично — из квалифицированных любителей), с "портативным", так сказать, репертуаром современных и классических пьес, — и они обслуживали свою губернию (в дальнейшем — округ), переезжая с места на место, из села в село. Началось это дело в Одессе — с первого Одесского рабсельтеатра, сразу перекинулось в другие губернии, и через год таких театров было уже десятка два. Пользу эти театры приносили огромную: удовлетворялись потребности зрителя из самых "низов" и "глубинок", выбивались из седла бродячие, еще существовавшие в те годы, разные халтурные "малороссийские" труппы, кроме того, передвижные рабсельтеатры проводили инструктивные конференции с руководителями драмкружков.

Делом организации рабсельтеатров ведали Болобан и Предславич.

За мной, таким образом, оставалось "лидерство" в "Г. А. Р. Те", которое практически заключалось в "представительстве" перед другими творческими, общественными или государственными организациями да в "руководстве сверху".

Сперва я только выступал со статьями в печати — в "Вістях", "Культурі і побуті" [4] и журналах. Потом написал и издал инструктивную книгу "Драмкружок в рабочем клубе" и несколько брошюрок. Позднее мне пришлось пойти и на "руководящую работу" — в государственный аппарат, чтоб возглавить руководство самодеятельным искусством вообще — творчески, методически и административно. Одновременно занимался я и редакторской работой — пьесы, брошюры, журналы, в частности созданием и редактированием журнала "Сільський театр".

Из театра я в то время уже ушел, но совсем порвать с театральными делами мне не разрешил Блакитный — идеолог и шеф "Г. А. Р. Та". Он считал, что работа в области театрального искусства — мой долг.

Блакитный говорил:

— Вы думаете, что мне так уж хочется каждый день писать передовицы? Нет, я бы предпочел писать стихи. Но партия мне поручила быть редактором… Вы тоже можете писать и становиться писателем — это ваше право и дело хорошее. Однако раз вы смыслите в театре и можете быть полезны в деле организации театрального процесса, то, будьте добры, делайте это: это — ваш общественный долг… А если вступите в партию, то будет и партийным долгом…

И до тех пор, пока болезнь не прогнала из редакторского кресла Василя, я чуть не ежедневно должен был являться для решения разных театральных дел и обсуждения замыслов — сюда, в его редакторский кабинет.

Редакторский кабинет Василя Блакитного!

Кто из нашего поколения писателей и журналистов, да и деятелей других творческих профессий — композиторов, художников, театральных работников — не вспоминает с душевным трепетом этот кабинет Василя Блакитного, узкую и тесную комнатку об одно окно на втором этаже в одиннадцатом номере по Сумской?

Ведь из этой комнатки пошла — и уж непременно через эту комнатку прошла — общественная и творческая жизнь чуть не каждого из нас в самый ответственный период нашего общественного и творческого становления.

Здесь начинались судьбы десятков и сотен творческих людей, здесь создавались творческие организации, складывались творческие коллективы, здесь вынашивались в мечтах, а потом и осуществлялись новые и новые творческие начинания, зарождались идеи, намечались планы на много лет вперед.

4

"Культура и быт" (укр.).