Страница 9 из 12
Его мать склонилась над ним, округлив от удивления глаза. Женщина никогда раньше не замечала, чтобы ее сын так крепко спал, хотя она уже давно не видела его спящим, ведь молодость заставляла юношу приходить домой после того, как они с мужем лягут спать.
- Слава Богу! – Вымолвила женщина.
Егор почувствовал под своей спиной теплую, мягкую кровать. Он точно знал, что потерял сознание до того, как оказался на ней. Интересно, подумал он, кто же изволил отнести меня?
- Егорка, к тебе пришел Максим. Ну ты и соня, на часах уже половина девятого. – Мать покинул комнату.
Парень рывком поднялся с кровати, и тут же почувствовал легкое головокружение. К счастью, оно оказалось не очень длительным. Недоумевающие глаза Егора всматривались в стрелки настенных часов, не веря увиденному. Двадцать тридцать две. Сколько же он спал? Парень решил, что счет времени, проведенного им без сознания, будет совершенно неуместен, тем более, что в прихожей послышался голос Максима, любезно отказавший матери Егора войти в его комнату. Этот паренек сказал, что подождет ее сына у входной двери, и женщина не стала возражать.
Егор потер еще сонные глаза и отправился в ванную. По дороге он поприветствовал Максима и попросил его еще немного подождать – парень согласился. Егор и не помнил, когда в последний раз видел кого-либо из своих друзей у себя дома, и поэтому даже немного обрадовался его приходу.
В ванной царил полумрак. Виной всему стали лампы дневного свечения, одна из которых перегорела уже три дня назад. Парень обдал лицо прохладной водой, и пристально всмотрелся в свое отражение в небольшом зеркале. По лицу стекали капельки жидкости, волосы взъерошились от недавнего контакта с подушкой. Сейчас Егор напоминал сумасшедшего гения из детских комиксов, и только темные впадины под глазами делали его серьезным. Когда он стал таким? Юноша посмотрел в глаза отражения, и на секунду ему показалось, что по ту сторону зеркала стоит убогий старик, истерзанный жизнью, а вовсе не семнадцатилетний паренек. Егор отпрянул от стекла, но тут же осознал, что видит все то же знакомое лицо, что и раньше.
Свет лампы скользил по плитке, успокаивая возбужденную психику парня. Юноша взял расческу и принялся водить по волосам пластмассовыми зубцами. Через некоторое время прическа была что надо.
Егор вышел в коридор и направился в прихожую. Там, изнемогая от скуки, стоял Максим.
- Наконец-то! – Произнес он, видя своего друга, который уже начинал натягивать кроссовки. – Лучше возьми курточку – на улице дубак – пипец!
- Хорошо.
Егор зашнуровывал последний кроссовок, и Максим заметил, как дрожат его пальцы. Он не стал узнавать причину этого, просто подумав, что виной всему – стресс из-за несчастной любви. Эта мысль вызвала улыбку.
- Чего скалишься? – Егор снял с вешалки черную болоньевую курточку.
- Да так, - ответил Максим, - анекдот вспомнил.
Парни вышли на лестничную площадку.
- Ну, и какой же?
После недолгих раздумий Максим рассказал то, что первым пришло в голову.
- Короче, - сказал он, нажимая кнопку вызова лифта, - жили-были дед и баба…
- Ну и что? Ели кашу с молоком? – Перебил Егор.
- Нет… блин! Короче, был у них конь… и это… снес этот конь яйцо!
- Ну и?
- Только не золотое, а деду копытом! – Максим едва не упал на колени от смеха, держась за живот. Вроде выкрутился, подумал он.
На лице Егора не появилось даже улыбки. Он молча стоял, дожидаясь лифта, стараясь не вспоминать увиденное во время последнего сна. Парень знал, что там нет ничего, кроме того, что люди называют НИЗОСТЬЮ.
Двери лифта отворились, и парни вошли в кабинку. Максим все еще улыбался, но Егор не предавал этому никакого значения. Он всеми силами пытался отвлечься от дурных мыслей и воспоминаний, отказывающихся покидать разум.
Кабинка лифта медленно сползала вниз. Когда она дошла, примерно, до третьего этажа Максим прервал нависшую паузу:
- Готов к вечеринке? Будет куча клевых баб! – В голосе парня слышался восторг, как в голосе солдата, предвкушающего встречу с родным домом.
Егор взглянул на приятеля и заметил, как блестят его глаза. Казалось, он вот-вот лопнет от удовольствия.
- Понятно, - протянул он.
Немного помолчав, Максим добавил:
- Слушай, я понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть к прежней жизни…
- Моя жизнь никогда не станет прежней. – Отрезал Егор. – И дело не в Алене. Я знаю, вы все пытаетесь угодить мне, дать немного своей жалости. Я ценю это, но, спасибо, не стоит. – Парень говорил очень сухо и вкрадчиво, и Максим подумал, что никогда раньше его таким не видел. Он посмотрел на Егора и вдруг понял, что последняя мысль была верной. Перед ним больше не стоял его некогда приятель, сейчас Максим видел взрослого, возмужавшего парня с подчеркнутыми стальными скулами и туманным взором.
Лифт остановился, и после протяжного гула створки разъехались. Ребята вышли на площадку и устремились к выходу.
Погода окончательно испортилась. Небо превратилось в серое месиво из тяжелых туч, все вокруг готовилось принять первые капли дождя.
Всю дорогу парни молчали. Максим просто не знал с чего начать разговор, перебирая все возможные темы. Слова Егора поставили его в тупик. Он впервые столкнулся с подобным явлением, Максим знал, что его приятель не хотел никого обидеть, и, честно говоря, обиды и не было. Было лишь странное чувство – чувство «вежливой жестокости», ничего личного. Только так можно было назвать отношение Егора к людям на тот момент.
Максим взглянул на лицо друга. «Сплошное безразличие, - подумал он». Лицо Егора и впрямь напоминало выражение крутого героя боевиков, предотвратившего не одно нападение пришельцев. Он молча держался за поручень, направив безжизненный взгляд в окно троллейбуса. По стеклу скользили капли дождя. Внезапно Егор понял, что больше не слышит постоянного потока мыслей в голове, его разум будто окутала ватная тишина, не позволяя проникать ни единому слову.
Квартира Матвеевых не отличалась недостатком квадратных метров. Отец Саши был уважаемым человеком, особенно в научных кругах. Относительно молодой профессор, заведующий кафедрой теоретической физики, с приличной зарплатой. Ну в какой еще квартире может жить столь выдающаяся личность? Хорошо, что он не знает (а если повезет, то и не узнает) чем занимается его сын в отсутствие отца.
Выйдя из кабинки лифта, Максим начал ритмичные движения головой. Виной всему стала музыка, доносившаяся из-за двери 45-й квартиры. Егор не отреагировал на столь веселую атмосферу. Его глаза по-прежнему не выражали никаких эмоций, но Максима это уже не волновало. Он шел сюда, чтобы оторваться и прекрасно знал, как это делается.
Дверь оказалась не запертой. Это выяснилось как только Максим дернул за рукоятку. Егор вошел первым, и понял, что веселье уже в самом разгаре. На полу прихожей стояли около двадцати пар обуви – от туфлей на шпильках до разноцветных кроссовок.
Внезапно в дверях гостиной появился «хозяин» квартиры. К тому времени Саша, очевидно, уже принял внутрь «зеленого змея», о чем свидетельствовало выражение лица парня.
- Ооо! – Прокричал он. – Заходите, ДРУЗЬЯ!!!
Максим закричал в ответ, размахивая руками, показывая свою радость.
Егор, молча, расшнуровал кроссовки, снял курточку – благо, на вешалке нашлось еще место. Последнее слово Саши удивило юношу. Он знал, что его приятель специально произнес слово «друг» с такой яркой интонацией, ожидая от Егора жарких дружественных объятий. Однако последних так и не было. Егор не хотел никого обижать. Ничего личного.
Наконец, парни прошли в гостиную. Столько лиц в поддатом состоянии Егор не видел, казалось, целую вечность. Поначалу подобная обстановка немного настораживала его, но вскоре все оказалось довольно мило.
В комнате во всю играла музыка, кажется, что-то из «БИ-2», но затем зазвучала более спокойная композиция. Егор оперся о стену, держа в руке стаканчик с соком. Он с любопытством осматривал пары, кружащиеся в танце, и думал, кому сегодня повезет, а кто останется один. Среди танцующих парень заметил одно знакомое лицо. «Кристина» - тут же всплыло в его памяти. Егор четко помнил эту девушку. Она не раз приходила в их круг со своим парнем. Казалось, они неразлучны.