Амазонки Янычара

– Что делать? – спросил он растерянно. – Неизвестно, кто на нас напал, сколько их…

– Не имеет значения! – зло огрызнулся Юсуп. – Выводи пехоту, зачищай лес!

– Мы потеряли одну тачанку…

– Шайтан с ней, с этой тачанкой! Выполняй приказ! Не могут развернуться тачанки, выводи седельную кавалерию!

Егору ничего не оставалось, как передать приказ пехотному командиру и отправить ординарца в эллинг, чтобы вывели кавалерию. Уже через несколько минут полная рота пехотинцев, вооруженных как длинноствольными ружьями, так и автоматами старого времени, миновала ворота и, растянувшись цепью, дала плотный ружейный залп по прилегающим участкам леса. Никто не ответил. Ни стрел, ни пулеметного огня, вообще ничего.

Егор выпустил одну зеленую ракету, означавшую, что первому отделению нужно выдвинуться вперед для прочесывания леса.

Десяток бойцов ринулись в лесную чащу, для острастки постреливая из ружей, чтобы приберечь боекомплект автоматчиков до начала настоящего боя. Но бой так и не начался. Противника просто не было. Ни в ста, ни в двухстах метрах от стены не только не нашлось ни единого человека, но и следов присутствия хоть сколько-нибудь серьезных сил. Подозревая, что противник мог отступить, Шамиль лично приказал седельной кавалерии обогнуть участок леса по дороге и преградить путь отступающим силам диких. Но никто и не отступал. Противника просто не было. Вообще.

– Не понимаю… – прошептал Егор. – Куда они делись? Двигаться быстрее кавалеристов они не могут. Лошадей у них нет, а если бы были, они бы не могли скакать на них через лес так же быстро, как наши по дороге. Но нам же не могло померещиться нападение!

– Не могло? – проревел Шамиль. – Нам? Может, тебе? Ты еще меня к своему поражению притянуть решил?

Он толкнул Егора в грудь, тот не удержался на ногах и впечатался спиной в бревенчатую стену рядом с бойницей. Воины, находившиеся неподалеку, поспешили сделать вид, что ничего не замечают. Они прекрасно знали, чем обычно заканчивались у Шамиля подобные вспышки гнева. Шамиль вплотную приблизился к Егору, прижал его всем телом, а предплечьем придавил ему горло.

– Простите! – прохрипел Егор, выпучив глаза.

Они быстро наливались кровью. Шамиль медленно, растягивая удовольствие, наклонился к лицу Егора и, впившись губами в его глазницу, с шумным чмоканьем высосал ему глаз. Егор пытался кричать, но передавленное горло не позволяло ему издать ничего, кроме отчаянного хрипа. Высосав второй глаз, Шамиль сплюнул в сторону кровавой слюной и отбросил дергающееся тело бывшего командира сектора. Дав ему помучиться пару минут и понаблюдав за конвульсиями, Шамиль бесцеремонно спихнул Егора ногой через бойницу наружу. Тот грохнулся с высоты стены, но еще какое-то время жил, судя по хрипам и стонам.

– Кто был заместителем этого выродка? – громко спросил Шамиль.

Прятаться было бессмысленно, так что парню лет восемнадцати пришлось признаться, что обязанности заместителя в южном секторе выполнял он.

– Ты теперь командир, – снова сплюнув, сообщил парню Шамиль. – До тех пор, пока ты тоже не обосрешься, а я не высосу тебе глазки.

– Есть… – с трудом выдавил из себя парень.

– Как звать?

– Игорь.

– Ну, чего ты дрейфишь так? – Шамиль рассмеялся. – Поживешь еще. Выслужишься, бабу тебе дадут. Хоть приткнешь с пользой свою долбилку, не все же об нее кулаки стирать. Хватит дрейфить, говорю! Есть соображения по поводу нападавших?

– Может, они это… Подкоп сделали?

– Это чушь. Но мысль интересная, – Шамиль задумался, затем добавил: – Дикие могли найти какой-то подземный тоннель, почему-то не занятый мутантами.

– Странно, что о таком тоннеле мы не знаем, – осторожно заметил Игорь. – У Чистых в бункере должны быть планы всех коммуникаций в округе.

– А ты думаешь, они всеми своими секретами с нами делятся? – с усмешкой спросил Шамиль.

Он приказал очень плотно прочесать лес, искать любой люк, вентиляционную трубу или любой другой намек на подземные сооружения.

А в это время по дороге, подпрыгивая на велосипедных колесах, уносилась прочь от Крепости пулеметная тележка с беглянками. Душноватая ночь, опустившаяся на подмосковный лес, сделала окружающий пейзаж почти неотличимым от образов из кошмарного сна. Казалось, что черные ветви деревьев тянутся к проторенной дороге корявыми узловатыми пальцами, а полная луна, сияющая, как сторожевой прожектор, залила пространство мертвенным светом, расчерчивая его глухими тенями, похожими на мазки тушью по рисунку обезумевшего художника.

Четверка черных коней неслась по раздолбанной грунтовой дороге, вытянув морды и едва не скрипя напряженными жилами. Хлопья пены срывались с губ разгоряченных животных, подкованные копыта с грохотом поднимали в воздух клубы пыли, серебрящейся в потоке лунного света. Дарья управляла упряжкой, стоя, на манер древних колесничих. Ее длинные, как у матери, волосы, развевались на ветру, подобно пиратскому флагу, серое полотняное платье плотно облегало фигуру, прижатое к телу набегающим потоком воздуха. Девушка чувствовала себя уверенно, одной рукой держась за алюминиевый поручень, другой удерживая поводья, а коленями компенсируя броски тележки на неровностях грунта.

За спиной возницы, то и дело подпрыгивая на сиденьях и хватаясь за что придется, сгрудились Змейка, Варя и Таня. Инга заняла место пулеметчика на случай погони.

– Скоро будет развилка! – крикнула женщина. – Там налево!

Дарья, потянула поводья, чуть осаживая коней, чтобы те не перевернули коляску на крутом повороте.

– Почему налево? – через плечо спросила она. – Там же поселок Удача, там радиация!

Дарья хоть и родилась через десять лет после крушения человеческой цивилизации, но прекрасно знала, что такое радиация. В некотором смысле от понимания этого термина зависела жизнь в Крепости, и хотя никто из живших под открытым небом не помнил, какие события стали причиной обстрела поселка Удача тактическими ядерными фугасами, но страх перед невидимым и неощутимым ядом, убивающим медленно, болезненно и зло, присутствовал чуть ли не в генах тех, кто родился и вырос за стенами Крепости в жестоких условиях нового мира.

– Мы от радиации за несколько часов до рассвета не умрем и не заболеем, – пояснила Инга. – А вот мутанты туда не сунутся, дадут нам спокойно переночевать.

Дарья знала, что мутанты не любят огонь, жару, яркое солнце, сухость и громкие звуки. Но их нелюбовь к радиации стала для нее откровением. Как она и предполагала, мамины знания, которых не было больше ни у кого, уже начали их выручать и наверняка еще выручат много раз.

Едва замедлив ход, кони проскочили развилку и потащили тележку к тому месту, где тридцать лет назад располагался элитный поселок Удача. Грохоча копытами по ухабам и разбрызгивая ногами воду из больших луж, они все больше удалялись от Крепости.

– Может обойдется? – поделилась надеждой Дарья, глянув на мать через плечо. – Все же ночь… Станет ли Юсуп людьми рисковать?

– Дело не в Юсупе, – со вздохом ответила женщина. – Юсуп, может быть, уже к утру выкинул бы тебя из головы, и забыл бы как звали. Но у него есть Шамиль. Шамилю плевать на людей, а вот на авторитет Юсупа – нет. Так что вряд ли стоит надеяться, что погони не будет.

– Если Шамиль впустую погубит отряд, это как раз Юсупу авторитет и подпортит!

Инга не ответила дочери. Спорить было бессмысленно, так как ответ на вопрос девушки станет известен очень скоро и в любом случае. Инга, знавшая с самого их рождения и Юсупа, и Шамиля, не сомневалась в своих оценках.

Девушки, притулившиеся между передним и задним сиденьем тележки, в разговор не вступали. Они с ужасом смотрели на мелькающие над головами ветви деревьев, держались друг за друга, жмурились на ухабах, а лица их становились все бледнее.

Дарья понимала, что подруги, в отличие от нее самой, не понимали толком, о чем идет речь, когда соглашались на побег. Они, за исключением Змейки, всю жизнь провели под защитой мощных стен, возведенных еще при Янычаре, а за пределы Крепости если и выбирались, то лишь днем, под защитой вооруженного конвоя. С их точки зрения позади осталась не просто Крепость, позади остался весь известный им мир. А что ждало впереди, они плохо себе представляли. Дарья боялась, что у кого-то из подруг вот-вот начнется истерика, но все, даже Змейка, держали себя в руках.