Страница 9 из 29
Скакун пастуха мне как раз пригодился. Путь предстоял не близкий. Поэтому Медвежьей норы я достиг только к вечеру. Мне нужно было найти этот голубой цветок.
Вообще дорога до Дхалена была крайне живописна. Золотые поля пшеницы колосились по обе стороны дороги. Скакать пришлось с капюшоном на голове, чтобы встречающиеся путники не шарахались от меня в стороны. Ветер постоянно норовил его сдуть, и мне приходилось придерживать его рукой. Видя это, крестьяне недоверчиво смотрели мне в след. Но мой конь мчал меня слишком быстро, чтобы они могли меня в чем-то заподозрить. На лице была маска, она скрывала мой звериный лик от глаз.
На двери таверны висел мой портрет, на котором я был изображен голым и безобразным. За мою поимку давали вознаграждение. Я его тут же сорвал. Нужно было наведаться к нерадивому художнику и оторвать ему руки, жаль только, не было на это времени. Я должен был придумать, как войти в таверну и не засветиться.
Кроме как войти под покровом капюшона и маски я ничего не придумал. Так я и поступил. Я вошел внутрь бросил на стол золотую монету и попросил поставить бочонок вина. Да-да не удивляйтесь — грандиры тоже любили выпить. Как и вся нечисть. Внутри было много народу. Им всем было не до меня. Люд веселился и громко пел песни.
Когда служанка принесла мне поило, я стал внимательно изучать всех вокруг. Меня интересовал голубой цветок, но пока что ничего подобного видно не было.
— Вы слышали в Брёндере объявился вампир?! Он ворвался в гарнизон стражи и пытался убить самого Брандербурга. Говорят, тварь похитила наградной меч командира.
— Это еще что-о-о? Незадолго до этого тварь разорвала десятерых детей в доме сапожника.
— Говорят, их было трое! Одному удалось выжить.
— Да я тебе зуб даю, что их было десять! И все погибли!
— Вампир приходил не за Брандербургом. После нападения пропал тот самый третий ребенок, которому удалось выжить. Видать кровопивец решил довести свое дело до конца. Весь город теперь не спит по ночам. Повсюду патрули. Детей из домов не отпускают. Нужно скорее поймать этого ублюдка и вздернуть.
— А лучше сжечь, чтобы наверняка!
— Ну тогда отрубить голову, потом вздернуть и сжечь!
— Как ты его вздернешь, если отрубишь голову дубина?
— Ты кого это назвал дубиной? — крупный крестьянин встал из-за стола и стал закатывать рукава, но их спору не суждено было перерасти в драку, так как в эту секунду из-за стойки вышел трактирщик и попросил внимания.
— Дамы и господа! Поприветствуйте нашу вечернюю звезду — Голубой цветок! — громко объявил трактирщик, призывая всех хлопать в ладоши. Из-за его спины вышла красивая девушка в лазурных пестрых нарядах. Она вышла в центр таверны к шесту и стала исполнять танец. Ее волосы были черные как ночь. Они доходили ей до спины, и по сей длине завивались кудряшками. Губы накрашены красным. Она была одета в короткое голубое платье шлюхи. Во время танца девка постепенно избавлялась от своей одежды.
Платье разбиралось на части. Вскоре всему обозрению предстали ее роскошные сиськи. Набухшие соски так и прыгали во время всего танца. Вскоре очередь дошла и до бархатных трусиков. Ее рука так и соскальзывала все время под резинку, пробуждая в присутствующих самые сладкие грязные мысли. Кто-то даже попытался ухватить ее за гладкую задницу, но рядом стоящий вышибала тут же отправил его поспать.
— Вот он мой голубой цветок, — тихонько прошептал я себе под нос.
Неожиданно для меня танцовщица устремилась к моему столу. Я сидел у дальней стены таверны в своей фиолетовой мантии и капюшоне. Маска все так же скрывала мое лицо. Весь зал тут же переключил свое внимание на меня. Это было не к добру.
Девица танцевала возле меня как заведенная, изгибая свою попку и так и сяк. Ее словно манила непреодолимая сила моего члена. Женщины вечно сходили возле меня с ума. Что ж, я был не прочь поразвлечься.
— Сегодняшней ночью госпожа Голубой цветок выбрала себе кавалера! Прошу вас господин пройдите наверх и распакуйте свой подарок, — радушно предложил тавернщик.
— Да он уже распакован! — смеялись мужики.
Как оказалось в этой таверне каждый вечер Голубой цветок танцевала для гостей и в конце своего танца выбирала счастливчика для развратного траха.
От посетителей не было отбоя.
— Покажи свое лицо незнакомец! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Давай! Чего ты прячешься?!
Шлюха взяла меня за руку и повела наверх. Сорвать с меня маску никто не осмелился, но еще бы чуть-чуть и меня разоблачили.
* * *
— Я знаю кто ты грандир? Ты можешь не опасаться за свою безопасность.
— Правда шлюха? А я думал, что это тебе необходимо опасаться.
Она завела меня в комнату и пригласила на кровать.
— Господин Коземир передает тебе свой привет, — сказала девица и у нее тут же засветились глаза.
— Так ты ведьма? И как это я сразу тебя не почувствовал. Я ищу голубой цветок и, по всей видимости, это ты! Мне нужно найти воров, которые купили у Вальды одно замысловатое зелье.
— Оставим дела грандир и займемся делом, а после я тебе все расскажу. Это станет гарантией моей жизни.
— Только, чур, в губы я тебя целовать не стану. Не дождется Коземир от меня такой щедрости, — сказал я и сорвал маску с лица.
— Но ты можешь целовать, все мои другие срамные места. — Бросая мне вызов, выгибалась ведьма.
— Ах ты развратная шлюха!
Я бросил ведьмочку на кровать и стал облизывать ее шею. По привычке я едва не прокусил ей артерию, но убивать ведьм, без дозволения Коземира было запрещено. К тому же я еще не проголодался после того пастуха.
Вскоре я уже сосал ее сочный груди. Ее соски были тверже моего члена. Она стонала как молодая девственница в первую брачную ночь. Я впивался в ее соски снова и снова. Потом я сорвал с нее мокрые трусы и вогнал в нее член по самые яйца. Я трахал ее безудержно сильно и страстно, оставляя на спине глубокие царапины от своих острых когтей. Она испытывала наслаждения вперемешку с болью, пока не кончила и не упала без сил головой на подушку. Ее глаза закатились.
— Не уж то я затрахал тебя до смерти, эй?! Я несколько раз похлопал ее по щеке.
— Не льсти себе лорд Пиро! — послышался дьявольский голос из ее рта. — Я могу трахать по двадцать ведьм за шабаш. Тебе до меня далеко. Ты целовал ее в губы в знак почтения к моей персоне?
— Целуй сам своих шлюх Коземир, чего тебе надо в такой интимный момент?
— Ничего, придет время, и ты будешь лизать мою задницу.
— Не дождешься!
— Как знаешь Пироша, ведьмы не жалуются. Ты в последнее время наделал много шума. Повсюду выставлены патрули. Нескольких моих ведьм уже поймали и казнили. Ты не должен вот так открыто ходить по Пандавре и оставлять горы трупов. Огнемиру это не нравится. — Ведьма говорила ужасным голосом Коземира от которого у простого человека бы все поджилки затряслись.
— Ну-у-у я немного сплоховал, скажу честно.
— Немного?! Ах-ха-ха-ха! Да из-за тебя по всей округе такой переполох, что все бандитские организации, круги ведьм, и упырей вынуждены спасаться бегством! Сам Топотун[5] позавидовал бы такому шуму. Слухи о твоей наглости дошли до самого короля Рондрика. Он велел перевернуть всю Пандавру вверх дном.
— Вскоре все уляжется. Я уверен, — пытался оправдаться я, хотя мне не очень хотелось унижаться перед Коземиром. В мире тьмы он был мне ровней.
— Смотри лорд Пироша. Огнемир долго терпеть не станет. Он и так много раз прощал твои выходки. Мы должны оставаться в тени. Иначе нас истребят! Будешь продолжать в таком духе и не видать тебе твоего титула как своих ушей.
— Я приемник Власа! Я лорд Пиро! Нет никого достойней меня! — вцепился я руками в горло ведьмы.
Но тут эта шлюха очнулась и потребовала продолжения.
— Это и все? Это все на что способны грандиры?
— Сейчас я тебе так засажу, что родная мама не узнает.
Я перевернул ее на живот, загнул раком и вошел прямо в белоснежную задницу. Я трахал ее с такой силой, что мужики внизу, слыша ее крики, смущено краснели и прятали глаза.