Страница 4 из 21
Её всегда забавляли эти никчёмные дурочки, получающие деньги и славу только за то, что они повторяют без конца свое таящее глубокий философский смысл «ла-ла-ла» и «на-на-на», или что-то посложнее, вроде «ах-эх-оу» и трясут своим аппетитным задом в тонюсеньких трусиках на весь экран. В этот раз одна худышка и одна полненькая (чтобы не было дискриминации) плясали по разбросанным на полу долларам, а их здоровенные груди подпрыгивали в бешеном темпе, в такт безобразных и бессмысленных движений под однообразный «ту-ту-ту» и «бум-бац».
«О да, вы только поглядите на этих девиц с конвейера тупости!», - сидя на кровати перед телевизором, усмехнулась Ханна. - «Американская мечта во всей красе, не иначе».
Сама она давно рвалась в президентское кресло, чтобы изменить Америку, превратившуюся вот в такую глупенькую обнаженную девчушку, которая гордится тем, что делает и считает, что все должны быть такими же — распутными безмозглыми шлюхами. Взять хотя бы современных феминисток четвертой волны, которые более десяти лет устраивают протестные шествия «Free The Nipple» по Нью-Йорку, Вашингтону и многим другим городам, требуя права оголять грудь в публичных местах, наравне с мужчинами. Видите ли, мужчины могут ходить без футболок и, что самое ужасное, им не нужны лифчики, чтобы прикрывать свою грудь и соски, так почему же женщины должны прятать их? Несправедливость вселенского масштаба! Ханна хоть и поддерживала движение за права женщин, особенно право на аборт, но, просматривая очередное видео с этими чокнутыми, смеялась ещё громче, чем с «парада толстых». Когда у вас нет никаких качеств, никакого таланта, всё, что остаётся ― это привлекать к себе внимание, прохаживаясь по улицам огромного города с обнаженной грудью в компании тысяч таких же коров и мычать: "сексииизмм-му-му, муууу-мужские привилегии". Однако, Ханна заметила, что американское общество, точнее — либералы — поддерживает даже их, требуя «равных прав на обнажение груди». Они как будто забыли о России, которая не сегодня, так завтра запустит в сторону США ядерные ракеты и тогда некому будет демонстрировать свои великолепные торчащие от нескрываемой радости момента соски сборищу одичавших дебилов и извращенцев!
- Выродки, - тихо прошипела она, выключив телевизор примерно через два часа и устало упав на постель. - Вы все ничем не лучше меня, - она сжала одеяло так сильно обеими руками, что пальцы заболели.
«Ну подумаешь, дала немного денег ХАМАС, чтобы они купили себе оружие. Так ведь оружие-то оказалось негодным! Израильская армия легко положила этих козлов с неисправными автоматами, а всё благодаря мне! Ряды террористов поредели! И теперь все набросились на меня, как будто я им ядерное оружие дала и они уничтожили с его помощью Израиль! Несправедливо!», - продолжала размышлять Ханна.
- Ничего, главное - это не сойти с ума, - сказала она и легла спать, укрывшись легким одеялом.
Вскоре за окном начало темнеть. Ханна и не заметила, как уснула. Переживания и злость на всех вокруг её сморили подобно болезни, и ослабленное сознание очень быстро провалилось в сон.
Проснулась она от лёгкого толчка в плечо. Налитые свинцом веки неохотно разлепились, перед глазами всё было слишком расплывчатое. Ханна лишь спустя несколько секунд поняла, что перед ней кто-то стоит, увидев чей-то длинный и тонкий силуэт. Затем пришло понимание того, что она находится в вертикальном положении, но это было очень странно, поскольку она точно была уверенна, что её ноги не касаются пола. Она как будто висит над ним.
Женский мелодичный голос что-то быстро сказал на непонятном и неизвестном ей языке. По крайней мере, Ханна сообразила, что это не английский, не русский и не немецкий. Эти три языка она хорошо понимала, выучив их ещё в школе. Может, это китайский? Китайцы давно собирались напасть на Америку и Ханна это прекрасно знала. Как и от «злых русских», от них можно было ожидать всего самого худшего.
Наконец, картинка перед глазами стала обретать четкость. И с каждой секундой у Ханны всё больше открывался рот от удивления, а страх и паника стремительно нарастали, как снежная лавина, готовая похоронить все надежды. Мысли обрывались и путались, как нити в руках неумелой швеи, так и не успев начаться, в голове был непроглядный туман и настоящий хаос. Ханна несколько раз моргнула, надеясь избавиться от галлюцинаций или проснуться, но никакого эффекта это не принесло и ей предстояло просто принять пугающую реальность. Нет, уж лучше бы это были китайцы с русскими кэгэбэшниками!
Спиной к ней, на расстоянии трех метрах, стояло высокое и худое существо с серебристой кожей и почти такого же цвета длинными волосами. Ханна предположила, что, хоть существо и высокое, но по фигуре это может быть женщина — с тонкими руками, заканчивающимися длинными пальцами, в одной из которых та держала какую-то ручку. Во всяком случае, именно за ручку приняла Ханна тонкий серебристый стержень, который едва заметно сверкал на конце. За существом, на котором не было никакой одежды, находились огромные, растянутые на всю стену, голографические экраны, показывающие планету Земля с космоса, всякие карты со спутников, города и другую информацию. На одном из экранов Ханна увидела свое фото двухлетней давности, где она с Николь Беттс – нынешним президентом Америки — стояла на лужайке Белого Дома и обсуждала проблему сексуального насилия в колледжах. Тогда всю страну потрясло изнасилование сына корпорации FUTUREAL двумя выпившими студентками, так что она позволила себе признать тот факт, который давно упоминался в исследованиях: мужчины в Америке составляют не менее трети жертв сексуального насилия, более того, Ханна подтвердила другой факт, заявив, что женщины также могут быть насильниками. Вот только забыла добавить, что женщины, совершающие изнасилования, отчего-то получают намного меньшие сроки, чем мужчины, которых посадить в тюрьму давно можно даже за «нежелательный поцелуй» или «прикосновение без согласия». Главное, для таких, как Ханна Кляйн, это не забывать говорить всем о «равенстве полов», прекрасном-распрекрасном и о том, как «коварный патриархат каждый день угнетает бедных женщин».
«Что тут происходит, черт подери?», - наконец сформировалась мысль в ее протрезвевшей голове.
Ханна посмотрела налево и увидела ещё одну длинноволосую высокую особь, как и первую, очень похожую на женщину — с небольшой упругой и округлой грудью, только без сосков, и не имевшую гениталий. Она как-то странно рассматривала её. В невероятно больших серых глазах инопланетянки читалось непередаваемое отвращение к Ханне как к низшему существу. Только когда Кляйн опустила взгляд ниже, то с ужасом заметила, что она висит в невесомости в нескольких дюймах над серебристым полом... абсолютно голая. Она мгновенно налилась пунцовой краской и попыталась прикрыться руками, но не смогла ими даже пошевелить. Оказалось, что она может только поворачивать голову, чтобы осмотреться. Еще больший страх охватил её и по спине пробежали мурашки. Неведение терзало пораженный увиденным разум. В голову как-то неожиданно закралась мысль, что она окончательно сошла с ума. Вот, что бывает, когда боишься проиграть президентскую гонку и сгибаешься под давлением окружающих тебя болванов и чокнутых политиканов!
Большеглазая особь что-то сказала низким голосом другой, и та мгновенно перенеслась к ней, исчезнув из поля зрения буквально на долю секунды. Ответив на своем языке, она жестом указала на Ханну, потом вручила коллеге стержень и вновь исчезла. На этот раз она полностью покинула помещение, но лишь на несколько мгновений. Вернулась она с двумя другими пришельцами женского — а может, всего лишь предположительно женского — пола и те принялись что-то живо обсуждать, жестикулируя и показывая на содрогающуюся Ханну.
- Что за... какого чёрта тут происходит? - не выдержала она, привлекая к себе их внимание. Голос её был дрожащим и жалким, как и весь её вид.
Молчи. Тебе слова никто не давал, - услышала Кляйн чистый английский и сильно удивилась, потому что голос прозвучал в её голове. Также она ощутила эмоции инопланетного существа: разочарование и ненависть. Она выпучила глаза и посмотрела на особь рядом с ней, но та отвернулась, испытав к ней отвращение и демонстрируя своё презрение к глупому человеку.