Страница 3 из 21
- Какой? - оторопело спросил тот спустя пару секунд, посмотрев в зеркала — боковое и заднего вида. - За нами никто не едет. - Это прозвучало весьма убедительно. Настолько, что у Ханны на мгновение пропал дар речи.
Она посмотрела назад и пришла в ужас: фургон все также следовал за ними, как тень, намертво привязанная к объекту.
- Не знаю, - повысила Ханна голос, в котором появились нотки угрозы, - за кого ты меня принимаешь, но я говорю тебе — за нами кто-то едет! Прибавь скорости, хотя бы!
- Но мисс, я не вижу никакого «хвоста», - сдержанно, чеканя каждое слово, проговорил водитель.
- Ты хочешь сказать, что у меня — глюки?! - заорала Кляйн, сжав руками край сиденья.
Снова бросив быстрый взгляд назад, она увидела... пустую дорогу, лишь деревья стояли слишком близко к краям дороги. Фургона и след простыл.
«А может и правда — глюки? - качнув головой, подумала Ханна. - Я слишком много переживаю из-за этих журналистов. Надо хорошенько поспать.»
Через пятнадцать минут машина, почти всю дорогу ехавшая на скорости, превышающей допустимую, остановилась у обычной дешёвой трехэтажной гостиницы с запыленной вывеской «К Раю». Она еще раз убедилась, что никакого фургона за ними нет, воспряла духом и вышла из авто. Водитель сразу выскочил и пулей оказался рядом с ней, осторожно взяв её за предплечье. Ханна на мгновение улыбнулась, но затем её лицо вновь стало серьёзным и мрачным. В серых глазах, под которыми словно паутинки образовались тонкие морщинки, не было ничего, кроме усталости. Как же ей осточертели эти сплетни, слухи, преследующие её журналисты и блоггеры, все эти лицемеры, у которых по несколько скелетов в темных шкафах, но их пристальные взоры почему-то направлены на неё одну, а руки так и тянутся по её душу! Где же справедливость?!
С водителем, который был высоким широкоплечим брюнетом с суровым квадратным лицом и, по обыкновению или же глупости, носил непроницаемые черные очки даже вечером, она быстро и уверенно прошла к администратору гостиницы. Им оказалась молодая темнокожая женщина с голубыми проницательными глазами, черными как ночь волосами и пухлыми губами, которые украшала розовая помада. Она как раз пялилась в экран компьютера, вычитывая свежие новости о раздутом на всю страну скандале вокруг Ханны Кляйн. Увидев Кляйн, положившую руки на деревянную стойку перед ней, она крякнула с испугу и быстро закрыла страничку, потупив глаза. Ханна презрительно усмехнулась и наклонилась поближе к администраторше.
- Никому ни слова о моем визите, - она кивнула в сторону стоявшего, как статуя, водителя, - иначе потеряешь не только работу. Поняла? - прошипела Ханна.
- Да, - выдавила женщина, энергично закивав и радуясь, что за стойкой не видно, как трясутся её ноги.
- Вот и отлично, - едва заметно улыбнулась подобревшая Кляйн. Точнее, она сделала вид, что подобрела, на самом деле она все еще была зла как черт. - Номер мне, живо. Такой, чтобы можно было отдохнуть и выспаться.
- До утра? - тихо спросила администраторша, боясь смотреть в глаза политика, за которого даже не думала голосовать. Уже видно, что это — расистка, белая привилегированная женщина, полагающая, что можно относиться к женщине с другим цветом кожи как к мусору. Теперь Люси, так звали администратора, точно не купится на её обещания «решить проблемы всех женщин». Да и вообще, выборы ничего не решают, в этом она уже убедилась. Выборы — просто представление, которое разыгрывают политиканы и вездесущие пресститутки — мастера плеваться желчью в одних и слизывать дерьмо с задницы других. Они решают — кто им друг-любовник, а кто — враг, которого нужно травить и топтать.
- Да, конечно. Смотри, не забудь, что я тебе сказала, - грозно сверкнув глазами, ответила Ханна, забирая ключ от номера и протянув администратору стодолларовую купюру.
Женщина снова закивала, забирая деньги и посмотрев на «статую» возле Кляйн. Та внезапно шевельнулась и как-то зловеще усмехнулась, а потом последовала за хозяйкой.
- Господи, за что мне такое? - шёпотом спросила саму себя Люси, когда Ханна с водителем поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, где находился её номер. - Она явно не в себе...
Отослав водителя домой и войдя в просторную комнату с успокаивающе синими, как воды океана, стенами, большим плоским телевизором и застеленной кроватью у окна, через которое внутрь проникали солнечные лучи, Ханна сняла алый пиджак, в котором ей стало душно и не комфортно, повесила его на вешалку у двери, втянула полные лёгкие прохладного воздуха, благо, кондиционер исправно работал, и раздраженно закатила глаза.
- Будьте вы все прокляты, недоумки! - раздраженно выдохнула она, после чего пошла в ванную, находившуюся справа и несколько минут умывалась холодной водой, растирая бледное лицо.
Вид у неё был не самый худший, даже в свои пятьдесят лет она не растеряла всей красоты, за которую приходилось также платить врачам. К тому же, ее здорово спасал чудо-крем "SkinMedica": крайняя плоть — да-да! — младенцев давно нашла применение в жадной до шелестящего бабла косметической индустрии и такие, как Ханна, могут выглядеть моложе своих лет, ну а мальчикам, как известно любой взрослой женщине, тот кусочек чувствительной кожи нахрен не нужен — обойдутся, «привилегированные»! Её светло-золотистые волосы волнами спадали на плечи и спину, а её фигуре многие молча завидовали, особенно те, у кого вместо красивого животика был обвислый жирный живот, а грудь напоминала два выжатых мешка. Ханна никогда не принимала участия в «fat pride (парад толстых)» и «движении за принятие толстых», считая, что истинная красота не имеет ничего общего с жиром, который, в отличии от мышц, только уродует тело и прибавляет множество существенных проблем со здоровьем, вроде сахарного диабета, артрита, а также значительно увеличивает вероятность инфаркта и инсульта.
Обиженные на всех худых фанатики, в том числе жирные мужеподобные феминистки, вылезшие толпами сначала в Твиттер, а затем и на улицы США, вызывали у неё только приступы громкого смеха. Вся эта компания в открытую гордящихся своим больным телом, пятью подбородками и стокилограммовым скоплением жира во всех местах, походила на пациентов психушки, в которой некоторые пытаются убедить окружающих в том, что они являются Наполеонами, Елизаветами и древними богами и божками, ну или чертями. Только тех психов держат под замком, а эти так называемые феминистки за последние десять лет возвели в культ ожирение у женщин, называя его «красотой»! Подумать только, что у них в голове, если они так считают?! Не в состоянии принять тот факт, что они больны и ленивы, и поэтому проигрывают вечно существовавший в природе отбор партнеров на основе внешних данных для создания наилучшего и наиболее здорового потомства, они решили через соцсети и СМИ заставить общество принять ожирение, как абсолютно нормальное и «красивое» явление. Ханне даже страшно было представить себе будущее американской нации, если ничего не изменится и женщины не поймут, что они лишь марионетки в руках закомплексованных, страшных и эгоистичных ненавистников настоящей красоты и истинно здорового тела. По улицам Америки будут бродить бесчисленные клоны прославившейся радикальной феминистки-лесбиянки Андреа Дворкин!
От этой мысли Ханне стало не по себе. Но именно этого и стоит ожидать от тех, кто тыкает пальцем на стройных худых, с подтянутой фигурой, женщин, обвиняя их в соблюдении «нереалистичных стандартов красоты, когда-то созданных патриархатом» и постоянно напоминая им о «thin privileges (привилегии худых)».
«Может, это какая-то жирная сука не хочет, чтобы я участвовала в президентской гонке? Я вправлю мозги этим лентяйкам, которые, вместо того, чтобы пойти в спортзал, выкладывают в Твиттер и на Tumblr фотки, где они сидят на унитазе с большой миской еды и жрут, жрут и жрут!», - закрутив кран, вдруг подумала она и вышла в комнату.
Ханна включила телевизор, но не за тем, чтобы посмотреть новости, а чтобы отвлечься, глядя на каких-то клоунов или тупых шлюх, танцующих в идиотских клипах под примитивнейшую «музыку». Потому что унылые звуки, издаваемые даунистскими синтезаторами никак нельзя было приравнять к настоящей всепроникающей и всеохватывающей музыке.