Страница 22 из 29
И снова решение должно быть очевидно по всем данным, и оно действительно очевидно. Сестра Карлотта.
У Питера был контакт в Ватикане – спарринг-партнер по войне идей, время от времени вспыхивающей между постоянными посетителями сетевых форумов по международным отношениям. В Риме уже было утро, хотя и очень-очень раннее. Но если кто-то в Италии и будет сидеть утром за своим компьютером, то это трудяга-монах, служащий Министерства иностранных дел Ватикана.
И ответ действительно пришел через пятнадцать минут.
Местонахождение сестры Карлотты не разглашается. Сообщение можно передать. То, что вы пошлете через меня, я читать не буду. (Здесь нельзя работать, если не умеешь держать глаза закрытыми.)
Питер составил письмо Бобу и отправил его сестре Карлотте. Если кто-то и знает, как связаться со скрывающимся Джулианом Дельфики, – это монахиня, которая когда-то его нашла. Таково единственно возможное решение задачи, которую задал информатор.
В конце концов Питер пошел спать, зная, что все равно долго не проспит – он наверняка встанет и заглянет в сети, посмотреть реакцию на свою статью.
А что, если никто не обратит внимания? Если ничего не случится? И он скомпрометировал личность Локка без всякой выгоды?
Лежа в кровати и притворяясь перед самим собой, будто может уснуть, Питер слышал, как похрапывают родители в своей комнате на противоположной стороне коридора. Слышать их было и странно, и уютно. Странно, потому что человек, который волнуется, что нечто им написанное не вызовет международной реакции, живет в доме родителей – единственный оставшийся дома их ребенок. Уютно, потому что к этому звуку он привык с младенчества, как к гарантии, что они живы, что они рядом, и, когда чудища выпрыгнут из-под кровати, родители услышат, как он зовет на помощь.
У чудищ за много лет изменились морды, и прятались они в углах комнат, очень далеких от комнаты Питера, но звук из комнаты родителей был свидетельством, что мир еще существует.
Питер знал (хотя и не понимал почему), что письмо, посланное Джулиану Дельфики через сестру Карлотту и через ватиканского друга, положит конец этой долгой идиллии – плести международные интриги, пока мама готовит ему завтраки. Он наконец вступал в игру сам, не как сдержанный и серьезный комментатор Локк или горячий демагог Демосфен – электронные конструкции оба, – а как Питер Виггин, человек из плоти и крови, которого можно поймать, которому можно сделать больно, которого можно убить.
Если что-то и давало ему заснуть, так вот эта мысль. Но вместо тревоги Питер ощутил облегчение. Покой. Его долгое ожидание почти закончилось. Он заснул и проснулся, когда мама позвала завтракать.
Отец за завтраком читал газету.
– Па, что там пишут?
– Пишут, что этих детей похитили русские. И отдали под контроль известному убийце. Трудно поверить, но вроде бы про этого Ахилла все известно. Выкраден из психбольницы в Бельгии. Черт, в сумасшедшем мире живем. Это мог быть и Эндер.
Питер заметил, как окаменело лицо матери на миг при имени Эндера. Знаю, мама, знаю, Эндер – дитя твоего сердца, и тебе даже имя его слышать больно. Сердце у тебя болит и по любимой Валентине, которая покинула Землю и не вернется никогда, по крайней мере при твоей жизни. Но твой первенец все еще с тобой, талантливый и красивый сын Питер, которому предстоит подарить тебе талантливых и красивых внуков, а может быть, и еще что-нибудь сделать – например, установить мир на Земле, объединив ее под властью одного правительства. Может, это тебя хоть как-то утешит?
Вряд ли.
– А этого убийцу зовут Ахилл… как дальше?
– Фамилии нет. Как у поп-звезды.
Питер внутренне сжался – не от слов отца, а оттого, что чуть не исправил «Ахилл» на «Ашиль». Поскольку ни в одной газете наверняка не было французского произношения имени Ахилла, как бы он объяснил такую поправку?
– А Россия, конечно, отрицает? – спросил Питер.
Отец снова пролистал газету.
– Здесь об этом ничего не сказано.
– Класс, – протянул Питер. – Это может значить, что это правда.
– Если бы это было правдой, – возразил отец, – они бы точно отрицали. Русские – они такие.
Будто отец все знал насчет того, какие эти русские.
Надо переезжать и жить отдельно, подумал Питер. Я уже в колледже. Я пытаюсь освободить десять пленников, томящихся за полмира от меня. Может, стоит потратить часть гонораров обозревателя на съем квартиры?
Может, даже стоит сделать это сейчас, так что, если Ахилл узнает, кто я, и пошлет ко мне убийц, моя семья не пострадает.
Но в момент, когда возникла эта мысль, появилась и еще одна, темная и очень глубоко скрытая: «Может, если я отсюда съеду, они взорвут дом, когда меня не будет, как было с Джулианом Дельфики. Сочтут меня мертвым, и какое-то время я буду вне опасности.
Нет, я не желаю смерти отцу с матерью! Какой надо быть сволочью, чтобы так подумать? Я не хочу».
Но Питер прежде всего никогда не лгал сам себе, по крайней мере долго. Он не хочет смерти родителям, тем более гибели при покушении на него. Но он знал: если это случится, он предпочел бы не быть дома. Лучше, конечно, чтобы дома не было никого. Но… в первую очередь его самого.
Да-да. Именно это Валентина в нем и ненавидела. Питер почти забыл, но… Именно за это Эндер и был всеми любимым сыном. Да, конечно, он уничтожил целую расу инопланетян, не говоря уже о том мальчишке, убитом в душевой Боевой школы. Но он не был эгоистом, как Питер.
– Питер, ты не ешь, – сказала мать.
– Извини, я сегодня должен получить результаты тестов. Задумался.
– По какому предмету? – спросила мать.
– Всемирная история.
– А правда, странно думать, что, когда в будущем напишут книги по истории, во всех будет имя твоего брата? – спросила мать.
– Ничего странного. Дополнительный бонус, который получает спаситель мира.
Но Питер, отделываясь шуткой, про себя обещал матери что-то гораздо более серьезное. «Еще при жизни, мама, ты увидишь, что если имя Эндера появится в одной-двух главах, то разговор об этом столетии или следующем будет вообще немыслим без моего имени почти на каждой странице».
– Пора бежать. Удачи тебе в твоих тестах.
– Я их уже сдавал, па. Сегодня я только узнаю оценки.
– Я это и имел в виду. Удачи в оценках.
– Спасибо, – ответил Питер.
И приступил к завтраку, пока мать провожала отца до дверей, чтобы поцеловать на прощание.
И у меня это тоже будет, подумал про себя Питер. Кто-нибудь будет провожать меня до дверей. Или кто-нибудь завяжет мне глаза перед расстрелом. Это как дело обернется.
8. Хлебный фургон
Кому: Demosthenes%[email protected] /* */
От: unready%[email protected] /* */
Тема: Спутниковые наблюдения
Наблюдения со спутников с момента гибели семьи Дельфики: одновременное отбытие девяти транспортных средств из некоторой точки северной России, 64-я параллель. Фактический развоз? Отвлекающий маневр? Какова наша лучшая стратегия, друг мой? Уничтожать или выручать? Это дети или оружие массового поражения?
Трудно сказать. И зачем этот паразит Локк устроил отъезд Эндера? Сейчас бы этот мальчик нам пригодился. Насчет того, что машин было девять, а не десять: возможно, один из детей мертв или болен. Может быть, один перевербован. Может быть, двоих повезли в одной машине. Все это догадки. Я видел только сырые спутниковые данные, а не донесения в разведсети. Если у тебя есть другие источники, не поделишься ли информацией?
Кастер
Петра знала, что одиночество – это средство, которое используют против нее. Лиши человека общения, и, когда появится хоть кто-нибудь, он будет так рад, что выболтает все, поверит в любую ложь, примет злейшего врага как друга.