Страница 65 из 92
В октябре 1996 года наместником лавры был назначен архимандрит Назарий (Лавриненко).
3 ноября 1997 года приходское собрание Свято-Троицкого собора было упразднено и управление передано Духовному собору лавры. Был также принят устав монастыря, назначены основные должностные лица: благочинный, эконом, духовник, ризничий, казначей, секретарь. Лавра начала жить полноценной монашеской жизнью.
В настоящее время количество монахов постоянно увеличивается за счет новых постригов из числа послушников, а также монашествующих, приходящих из других монастырей.
И вспоминаются стихи скромного поэта начала XIX в. Алексея Мерзлякова:
На пламенном коне, как некий бог, летит:
Объемлют взоры всё, и длань повелевает;
Вражды, коварства змей, растоптан, умирает;
Бездушная скала приемлет жизнь и вид,
И росс бы совершен был новых дней в начале,
Но смерть рекла Петру: «Стой! Ты не Бог, — не дале!»
ПЕТЕРБУРГСКАЯ МОДА XVIII СТОЛЕТИЯ
…И опять в романтическом Летнем Саду,
В голубой белизне петербургского мая,
По пустынным аллеям неслышно пройду,
Драгоценные плечи твои обнимая.
Г. Иванов
В XVIII в. законодателями мод в России были придворные дамы и кавалеры, по которым равнялось остальное столичное, а в последней четверти века и провинциальное дворянство. Подражала им также некоторая часть богатого купечества и разночинцев. В основном же купцы и их семьи одевались в русское национальное платье, перенимая лишь немногое из модного костюма.
Городской костюм, принятый повсеместно в Западной Европе, был введен в России указом Петра I в 1700 г.: «О ношении платья на манер венгерского». В 1702 г. уже предписывалось: «Всякого чина людям, кроме духовенства и пашенных крестьян, носить платье саксонское, немецкое или французское, а русского не носить, не делать и им не торговать».
Академик И. Георги, ездивший по стране через десять лет после издания указа, пишет: «Дворянки первого и до последнего класса, даже в самых отдаленнейших от столиц российских местах, одеваются так же по принимаемым от времени до времени из европейских государств модам, редко по предписанному указами образцу, отдаляющему от беспутной и разорительной роскоши. Последняя и скудная дворянка, да что еще хуже, служанка старается наряжаться в модные лоскутки каких-либо женских нарядов великой цены, по назначению моды, а не по внутреннему вещей, составляющих те наряды, достоинству и все не на русский, а на иностранный образец, большей частью европейский».
Сам Петр I в воспоминаниях и портретах предстает перед нами обычно в красной фризовой куртке и холщовых белых штанах и в зеленом мундире Преображенского полка.
После указов о гражданской одежде вводится французский костюм для государственных служащих. К тому же каждый класс из «Табели о рангах» носил одежду из определенной ткани, жены так же.
Вот как описывает Пушкин в «Арапе Петра Великого» женскую одежду высшего света:
«Дамы сидели около стен; молодые блистали всею роскошию моды. Золото и серебро блистало на их робах; из пышных фижм возвышалась, как стебель, их узкая талия; алмазы блистали в ушах, в длинных локонах и на шее. Они весело повертывались направо и налево, ожидая кавалеров и начал танцев. Барыни пожилые старались хитро сочетать новый образ одежды с гонимою стариною: чепцы сбивались на соболью шапочку царицы Натальи Кирилловны, а робронды и мантильи как-то напоминали сарафан и душегрейку».
Обычно женщины носили высокий фонтаж (головной убор с гофрированным кружевом), узкий лиф, блузу с широкими полудлинными рукавами и юбку с оборками по низу.
После Екатерины I и до восшествия на престол в 1741 г. Елизаветы Петровны петербургскую моду дворянства диктовали в основном германские вкусы. Петербургские мещане, небогатые купцы и ремесленники до самой революции носили обычно жилет поверх длинной цветной рубашки.
Но женщины, как во все времена, стремились к большему.
Вот что пишет о петербургской моде времен Анны Иоанновны уже знакомая нам английская гувернантка Элизабет Джастис:
«Что касается одежды в России, то там, как и в любом обществе любой страны, каждый появляется в одеждах, присущих его отечеству. В обычае русских женщин носить европейское платье; на голову они надевают шапочку с верхом из бархата, сукна или дорогого шелка, отороченную мехом примерно на полквартера (примерно 12 см) в высоту; белье простое, башмаки и чулки редки. Замужние женщины укладывают волосы под головной убор, так что вы не можете их видеть, хотя они у всех очень длинные; однако для замужней женщины считается неприличным показывать их. Незамужние стягивают волосы на затылке лентой, носят жакет без рукавов. Юбки обычно сшиты из очень яркой ткани. Головные уборы даже у бедных людей спереди жесткие благодаря картону и возвышаются над лбом примерно на полквартера; сверху накладывают бисер, золотые или серебряные галуны либо что-нибудь другое, приятное на вид. Эти головные уборы они покрывают кусочками сукна, шелка или миткаля длиной около ярда и держат их за два конца руками, а другие свешиваются над плечами.
Зимой русские одеваются в подбитые дорогим мехом жакеты, достигающие до бедер. Некоторые ходят в них и летом, чтобы, как они говорят, не впускать жару. Но я придерживаюсь мнения, что это делается напоказ, так как они обычно сшиты из дорогого шелка; русские приобретут красивый жакет и шапку, даже если за душой у них не останется ни гроша».
Здесь Джастис права. Вышел даже в 1742 г. указ о людях, которые «не рассуждая о крайнем своем разорении, но только б нарядными себя показать, как сами, так и их жены и дети, не по достоинству своему, носят пребогатые с позументом и из серебряных и золотых материй платье, и делают зело же богатые на людей ливреи…».
Под влиянием двора и богатейшего дворянства с каждым годом возрастала роскошь и пышность модного платья. Историк М. Щербатов утверждал, что «часто гардероб составлял почти равный капитал с прочим достатком какого-нибудь придворного и щеголя».
Богатые дворяне выписывали нарядные костюмы из Парижа или Лондона, или покупали их у торговцев модными товарами, привозивших готовые платья, материи и всякие модные мелочи из-за границы, или заказывали их в иностранных мастерских.
Крепостные портные и портнихи, обученные по таким образцам, шили одежду для небогатых дворян, а также домашнее платье и ливреи в знатных домах.
Для всего XVIII в., за исключением последних нескольких лет, характерно женское платье с тесно облегающим фигуру декольтированным корсажем и более или менее широкой юбкой.
Модные новости, какие приносит каждый год или каждый сезон, не меняют основного характера костюма, не создают нового «силуэта» фигуры. Они чаще всего касаются цвета или рисунка материи, отделки платья, фасона рукавов, длины юбки, формы выреза корсажа и т. п. Такие варианты моды легко воспринимаются, быстро распространяются и так же быстро исчезают, уступая место новым маленьким изобретениям моды.
Изменения костюма, резко преображающие весь облик фигуры, происходят относительно редко, они постепенно завоевывают общее признание и удерживаются в течение длительного времени.
За вторую половину XVIII в. такие изменения костюма происходят трижды.
Первое изменение касается фасона юбки. До начала 1760-х годов юбки нарядных платьев носят на «панье», то есть сверх нижней юбки, имеющей форму колокола и обшитой несколькими (5—8) обручами, полосами плотной ткани со встреченными в нее косточками китового уса или же обшитой в несколько рядов плетеньем из тростника. К концу 1750-х годов «панье» так сильно расширяет подол юбки, что дамы уже не могут пройти в обычную одностворчатую дверь, не могут сесть в обычный экипаж. Ежемесячное издание «Трудолюбивая пчела» сообщает в 1759 г. в «Письме к смотрителю»: «...красавицы совсем исшалились. Их юбки, которые пучиться и расширяться начали перед вашим отъездом, делают теперь преужасную окружность, которая день ото дня увеличивается... они приобрели в широте то, что в высоте потеряли (вышли из моды очень высокие головные уборы) и против всех правил архитектуры расширяют основание, а верх уменьшают... Многие рассмотрительные особы думают, что с некоторого времени наш пол сделался весьма смелым и что сии китовыми обручами обложенные юбки введены в употребление для того, чтоб нас не близко к себе допускать...».