Страница 101 из 152
Начавшееся в 1718 г. обследование Сибири ставило пополнение музея уже на первый план. В указе, изданном по поводу посылаемого туда доктора Д. Мессершмидта, было написано, что он направляется в Сибирь сроком на 7 лет «для изыскания всяких раритетов и аптекарских трав, цветов, коренья и семян». В круг его обязанностей входил не только сбор материалов по естественно-историческим дисциплинам, но также описание памятников древностей и языков сибирских народностей. Что понималось в данной ему инструкции под «раритетами», явствует из приведенного ниже одного из многочисленных доношений, рассылавшихся Мессершмидтом по различным городам Сибири. «По указу царского величества, говорилось в нем, ведено мне в Сибирской губернии и во всех городах приискивать всякой птицы лесные и полевые и водяные и певчия мужска и женска живые или стреленые и пленницами ловленными и всяких зверей больших и малых... и всякие рыбы… всякой цвет земли и глины и каменья... и всякой руды... и соль... и ящерицы и лягушки також могильных всяких древних вещей, шайтаны медные и железные и литые образцы человеческие и звериные и калмыцкие глухие зеркала под письмом. И все выше объявленное приносить мне».
Вот что записывает сам ученый:
«В Томске июля 4 дня 1721 г. от г-на коменданта В. Я. Козлович принял я:
два соболя живые
один гоголь стреляный
один чирок живой
две черницы живые да селезень живой
одну гагару живую
две перепелки стреляные
одна черница стреляная
один аист живой
два коростеля живых
один гусь живой да два свежие
пять перепелок живых
одну могильную деньгу медную китайскую».
За годы путешествий по Западной Сибири, Даурии и Монголии Мессершмидт посетил Тобольск, Томск, Кузнецк, Абакан, Красноярск, Туруханск, Нижнюю Тунгузску, Киренский острог, Иркутск, Читу, Нерчинск, о. Далай-Нор, Енисейск, район Оби до Иртыша, Тюмень, Вятку и многие другие города и районы.
В результате этой поездки ученым были собраны не только многочисленные зоологические и ботанические коллекции, но также много «древностей памятников и нумезматики» («шайтан», «каменных статуй», «печати», серебряные монеты и медали), а также «другие вещи, относящиеся к культуре и домашнему быту» (бубны, зеркала, одежда, утварь) и много рукописей, положивших начало рукописному фонду Кунсткамеры по азиатским народностям.
В Кунсткамеру присылали различные экспонаты из мира природы («пять ящиков с морскими науками» из Северного моря, «теленок двухголовый», «монстр человеческий») и свои изделия. Особый интерес для нас в обширном списке пополнителей представляют мастеровые и ремесленные люди, дарившие в музей собственные изделия, на изготовление которых нередко тратили долгие месяцы. В числе таких жертвователей можно назвать известного русского гравера Алексея Зубова, поднесшего музею «глобус небесный», и гравера Алексея Ростовцева, приславшего «земной глобус с календарем и протчими подписями, все по русски».
Одновременно в Кунсткамеру поступали различные коллекции, характеризующие природу и культуру других народов: «самородное песочное золото» из Китая; «золотая турецкая монета», «медальное, татарским письмом внутри и снаружи насеченное блюдо, при старом японском зеркале старым японским письмом»; «разных сортов Ост-Индейские средиземные клешни раковые, купно с двумя рыбными крыльями и мечом от меч-рыбы и прочия», а также «119 живописных вещей» из Голландии.
Под «живописными вещами», по всей вероятности, подразумевалась голландская живопись, большим любителем которой являлся Петр I.
Царь распорядился передать в Кунсткамеру ряд мемориальных предметов «для памяти на предбудущее время», а именно: медное ядро, попавшее в бою близ персидского города Зинзмлии в один из кораблей русской эскадры, а также серебряный ключ от города Дербента, поднесенный на блюде победителям.
Кроме того, в различных странах Западной Европы присматривались и приобретались лучшие коллекции того времени, состоявшие из различных «редкостей».
В 1716 г. в Голландии было приобретено «Альберта Себы славное собрание животных четвероногих, птиц, рыб, змей, ящериц, раковин и других диковинных произведений из Ост- и Вест-Индии» и «Гданского доктора Готвальда минеральный кабинет», в 1717 — собрание анатомических препаратов трав и бабочек «славного доктора Руйша».
Среди этих коллекций, состоявших главным образом из естественно-исторических экспонатов, в отдельных случаях имелись и «искусством сделанные вещи», которые и положили основу этнографическим коллекциям Кунсткамеры по зарубежным народам.
Так, например, в упомянутой коллекции Себы имелись изделия из слоновой кости, драгоценного дерева, жировика и других материалов, привезенные «из Восточной и Западной Индии и других далеких стран». К этой же группе следует отнести пару обуви, привезенной в 1718 г. Петром из Дании. Приобретались также лучшие нумизматические собрания того времени, среди которых следует отметить «Ледеров медальный кабинет», купленный в 1721 г. в Гамбурге, а также 150 серебряных вызолоченных медалей «маянского монетных дел назирателя Лауферта», изображающих римских пап.
Особую группу составляют различные математические и физические инструменты, закупленные по распоряжению Петра во время его заграничных путешествий, а также собрание известного мастера математических и физических инструментов «славного Мушенброка», положившее начало физическому кабинету Петербургской Академии наук.
В 1720-е гг. Кунсткамера размещалась в 8 комнатах дома Кикина, три из которых были отведены под «весьма красивую библиотеку», насчитывающую к 1720 г. до 15 тысяч книг. Библиотека включала в себя русских, славянских, латинских, греческих, французских и немецких авторов и была открыта «во всякое время».
О том, как были размещены коллекции Кунсткамеры, мы можем судить по описанию современников. В первой комнате помещались анатомические препараты, заключенные в стеклянные сосуды, — головки детей, которые «так хорошо сохраняются в спирте, что кажутся живыми с иных чуть не брызжет живая кровь», а также «руки и ноги, на которых видны жилы через кожу, как будто живую» Судя по описанию, здесь была выставлена коллекция голландского анатома Рюйша. В 1717 г большая часть этой коллекции была привезена в Петербург. Из описи известно, что она содержала более 2 тысяч препаратов по эмбриологии и анатомии человека, а также 1179 номеров всевозможных мелких животных, 259 номеров птиц, законсервированных «рюйшевым сухим способом», 2 шкафа с гербарием и большое количество всевозможных ящиков с бабочками, морскими животными и раковинами.
В следующей комнате были расставлены склянки с образцами развития человеческого плода «от первого зародыша до полной зрелости», «различные чудовища», «чучела слонов, ящериц, рыб и высушенные рыбы с удивительными ртами», немного тростника и громадное количество слоновой кости т. е. эмбриологические, зоологические и ихтиологические коллекции. В остальных трех комнатах размещались различные животные, «немало птиц разного рода и цвета», «странные мыши с собачьими мордами и бабочки», «янтарь», «изображение дикого человека, которого нашли неживым с двумя лодками», и «мюнц-кабинет».
Описание музея будет неполным, если не упомянуть о живых экспонатах, так называемых монстрах — детях или юношах с различными видами уродства, которые на протяжении первых десятилетий существования Кунсткамеры жили при ней и демонстрировались посетителям наряду с другими экспонатами. Так, например, в 1722 г. здесь содержалось 3 монстра — Яков, Степан и Фома, последний из которых имел рост 126 см, а на руках и ногах по два «мунструозных» пальца, похожих на клешни рака, что не мешало ему ходить, поднимать и брать деньги и совершать другие действия на потеху публики. На содержание этих монстров ежегодно выдавалось 50 руб., а им самим выплачивалось по 20 руб. жалованья и раз в 3 года выдавался мундир, кафтан, камзол и штаны.