Страница 56 из 62
Бывший сталинский секретарь Бажанов вспоминал, как он попал домой к Блюмкину. Это была огромная четырехкомнатная квартира на Арбате, Блюмкин там жил один. Он считал себя выдающейся исторической личностью. Встретил гостей в красном шелковом халате, с длинной восточной трубкой. На столе лежал том Ленина, открытый на одной и той же странице.
В 1925 г. Блюмкина отправили на работу в ОГПУ Закавказья, он жестоко расправлялся с грузинами. Потом Блюмкин возглавил органы безопасности Монголии. В 1929 г. его послали резидентом ГПУ в Турцию для организации шпионажа и диверсий в странах Ближнего Востока. Любопытно бы взглянуть на его личное дело. Но, увы, оно до сих пор закрыто.
В Константинополе он встретился с Троцким, бывшим уже в эмиграции, и потом поддерживал с ним отношения через сына Троцкого Л. Седова, убитого позже чекистами в Париже. Блюмкин обещал Троцкому собрать материалы о работе того во время гражданской войны и передать письма оппозиции.
Когда Блюмкин вернулся в Москву, его арестовали. В ноябре 1929 г. судебная коллегия ОПТУ постановила расстрелять Блюмкина «за повторную измену делу пролетарской революции и Советской власти, за измену революционной чекистской армии».
* * *
Естественно, анархисты оказались в оппозиции к большевистской власти. И в оппозиции действенной. В ночь с 11 на 12 апреля 1918 г. последовало разоружение анархистских федераций и арест их руководителей.
Анархистские группы уходят в подполье. Образуются два центра: петроградско-московский и украинский. Второй находится в Харькове. Он назывался конфедерацией «Набат». На своей конференции набатовцы призывают к террору против большевиков, немцев, Скоропадского и Петлюры.
Конфедерация «Набат» тесно была связана с махновским движением.
На Украине в это время творилась полная неразбериха: красные, белые, зеленые, кайзеровские войска, гетманцы... Летом 1918 г. разрозненные отряды крестьян, спасающихся от мобилизации, бродят по лесам, нападают на хутора, подводы. Нестору Махно, прекрасно знающему местные условия, удалось сплотить некоторые вокруг себя. Ведь в Гуляйполе за ним была слава революционера. Когда он вернулся после шестилетней отсидки, эйфория 1917 г. била ключом. Местные школьники дружно декламировали бывшему узнику царского самодержавия стихи:
Привет вам, страдальцы за счастье людей!
Привет вам, борцы за свободу!
Привет вам, добывшие мукой своей
Желанную волю народу!
Пошли к Махно и рабочие с рудников, и босяки. Когда в конце 1918 г. большевики поднимают на Украине восстание, Махно примыкает к ним.
С приходом большевиков на Украине вводят продразверстку. Забирали все дочиста.
Советская власть издала декрет об учреждении на бывших помещичьих землях совхозов. В нем говорилось: «Уземотделы обязаны принять меры к возвращению самовольно захваченного живого и мертвого инвентаря и прочего имущества бывших нетрудовых хозяйств. Особенно важные меры принимаются к возвращению племенного и рабочего скота и сложных машин...»
Все это и объединило украинскую деревню против новой власти. Ну а Махно без местной поддержки был ничто. Он со своими частями уходит в тыл Красной армии и поднимает там восстание. К нему из Харькова приезжают анархисты-идеологи: Аршинов, Волин-Эйхенбаум и Готман. Начинают выходить две газеты: «Путь к свободе» и «Голос махновца».
На съезде представителей махновских воинских частей и крестьянских организаций принимается резолюция:
«Съезд протестует против реакционных приемов большевистской власти, расстреливающей крестьян, рабочих и повстанцев. Съезд требует проведения правильного свободного выборного начала... Съезд требует замены существующей продовольственной политики правильной системой товарообмена...
Съезд требует полной свободы слова, печати, собраний всем политическим левым течениям...
Долой комиссародержавие! Долой однобокий большевистский совет!»
Троцкий на это отвечал в своей статье:
«Во имя победы — с анархо-кулацким развратом пора кончить и кончить твердо».
Под натиском Деникина Красная армия откатилась к северу. Махно, оказавшись у Деникина в тылу, начинает военные действия. Деникин, вынужденный бороться на два фронта, терпит поражение.
Формально Махно дал согласие подчиняться Реввоенсовету. Но, когда Фрунзе приказал ему направиться на Кавказский фронт, он, конечно же, не подчинился. Действия армии Махно против новой власти носили террористический характер.
Из дневника учительницы, подруги жены Махно:
25/11-20 года. Поймали трех агентов по сбору хлеба. Их расстреляли.
2/III. Ночью сегодня хлопцы взяли два миллиона денег и сегодня выдано всем по 1000 рублей.
5/III. На ст. Васильевка Махно взорвал железнодорожный мост.
16/VIII. Захватив Миргород на полтора дня, махновцы расграбили все склады укродкома, уничтожили помещения советских организаций, убили 20 красноармейцев.
1 6/XII. На участке Синельниково-Александровск пущен под откос поезд — убито около 5 0 красноармейцев и коммунистов.
Махновский реввоенсовет делегирует своих представителей в Москву, Ивано-Вознесенск, Тулу, Брянск и другие города для объединения.
В Москву прибыли Ковалевич и Соболев, развернувшие сразу большую работу. Московская группа провела несколько «эксов» на сотни миллионов рублей. Были ограблены отделения Народного банка на Сухаревской площади, на Таганке, Дмитровке.
25 сентября 1919 г. анархисты бросили бомбу в помещение Московского комитета ВКП/б/ в Леонтьевском переулке. Там в это время проходило совещание, было много народа. Шел девятый час вечера, все устали. В зале стоял гул. Председательствующий Мясников то и дело успокаивал собравшихся. Вдруг раздался звон стекла и в окно что-то влетело. «Бомба!» Раздался взрыв. Снаряд упал у предпоследнего ряда, и никто из президиума собрания не погиб. Но среди раненых были Мясников, Бухарин, Ярославский, Стеклов... Всего ранено 55 человек, убито 12. Среди последних — секретарь Московского комитета Загорский, в честь которого потом переименовали Сергиев Посад.
В «Правде» появилась статья Бухарина, что взрыв организован кадетами. Бухарин с негодованием повествует о белогвардейских злодеях-агентах.
На торжественных похоронах в колонном зале Дома Союзов выступил Троцкий:
«Кто их убил — это знают все. Имена белогвардейского центра у всех перед глазами; там князья, бывшие бароны, сановники царизма, домовладельцы, кадеты, эксплуататоры всех мастей...»
Однако спустя шесть недель в «Правде» появилась статья о том, что взрыв организовали анархо-деникинцы(?), а еще позже, что эсеры и анархисты.
Анархисты в Москве действительно не прекращали своей работы. Сняв дачу в Краскове, делая там бомбы и печатая листовки, они частенько проводили в столице «эксы». Выделялся среди красковских анархистов Петр Соболев, мечтавший взорвать Кремль. У него уже было четыре пуда динамита, еще предполагалось изготовить сто двадцать. Именно Соболев бросил бомбу в Леонтьевском переулке.
Чекисты, в конце концов, на него вышли и пытались взять на улице. Соболев отстреливался, бросил бомбу и был убит вместе с Ковалевичем. Последний ведал финансами московских анархистов, платя им по 15 тысяч в месяц. Деньги шли от Махно и «эксов».
Третий организатор взрыва — эсер Черепанов. При аресте он открыто говорил о своей ненависти к большевикам, жалел, что не получилось уничтожить руководство ВКП/б/. Его допрашивали лично Дзержинский и Лацис.
Чекисты напали на след и остальных. Газета «Известия» писала в декабре 11919 г.:
«За день до годовщины октябрьской революции МЧК установила, что анархистами подполья была месяц-два тому назад снята дача в дачном поселке Красково, верстах в 25 от Москвы. Немедленно туда был послан отряд в 30 человек, который рано утром оцепил дачу Горина. Бывшие в ней анархисты (шесть человек) встретили прибывших залпами из револьверов и ручными гранатами. Ими было брошено более десяти бомб. Перестрелка продолжалась около двух с половиной часов. Затем анархисты зажгли адскую машину и взорвали дачу. Сила взрыва была громадна, дача целиком была поднята на воздух, затем она загорелась и почти все время пожара происходили взрывы взрывчатых материалов, находившихся на даче, поэтому мер по тушению пожара принять было невозможно. На месте пожарища были обнаружены трупы, остатки от типографского станка, оболочки бомб, револьверы и пр.». Среди погибших анархистов были две девушки.