Страница 124 из 135
как суд решит. Этот шанс, надежда на сердобольность суда, и
не останавливает руку убийцы. А статья сто третья -
умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, - та
вообще не предусматривает убийце смертную казнь. Мол,
получай свои "от трех до десяти лет" и живи, совершай новые
преступления. Андрей Ясенев питал крайнее предубеждение к
новому, 1962 года Уголовному кодексу. Он считал, что
составители его случайно, по какому-то недоразумению,
оставили для преступников массу лазеек, как будто главной их
заботой было уберечь преступника от заслуженного наказания.
Машинист объявляет станции. На следующей Андрею
выходить. В вагоне душно. Тугой горячий воздух, врывающийся
через открытое окно во время движения, не очень помогает. На
платформе жара. Сошло с поезда человек шесть. Андрей
помнил адрес Суровцевых: Первомайская, дом 17. Надел
пиджак, сошел с платформы и по асфальтированной тропинке
направился вдоль тесового забора. Нужно было спросить у
кого-нибудь, где та улица. Увидел пареньков лет десяти.
Ребята рассказали, как пройти на Первомайскую. Она была
совсем недалеко от платформы.
Дом Суровцевых стоит в глубине небольшого, но очень
густого, наглухо заросшего, запущенного сада. Вдоль забора
сплелись ветками вишни со спеющими плодами. Под
яблонями две маленькие грядки - на одной зеленый лук, на
другой - салат. Под окном скамеечка, подле нее синеет кучка
ирисов. Даже не входя на крылечко, Андрей увидел на входной
двери маленький номерной замок и с досадой пожалел, что не
связался предварительно с местным отделением милиции.
Ведь должен же где-то тут быть участковый уполномоченный.
Из соседнего дома вышла женщина и уставилась на
Андрея любопытным взглядом. Видя, что тот собирается
уходить, спросила:
- Вам кого надо, гражданин?
- Суровцевых.
- А их дома нет.
- Это я вижу, - с досадой в голосе сказал Андрей. - А
когда они бывают?
- Вам нужна Соня, - утвердительно сказала
разговорчивая соседка.
- Почему вы думаете, что именно Соня? - насторожился
Андрей.
- Так вы ж Суровцеву спрашиваете. А Суровцева только
Соня. Фамилия покойного отца ее. А у Серафимы
Константиновны другая фамилия, второго мужа - Кошечкина.
Сам Кузьма Никитич в отъезде, Серафима же на работе. А
Соня, ее не угадаешь, как когда, - то тут, то в Москве. Известно
- артистка.
Выяснилось, что мать Сони работает в хозяйственном
магазине продавщицей, в двух километрах. До магазина
никакой транспорт не шел, и Андрей, снова сняв пиджак,
направился искать этот магазин.
Парило явно к дождю. На юго-западе, как на дрожжах,
устрашающе набухала темная туча, а с северо-востока
навстречу ей бесшумно плыли лилово-сахарные громады
облаков. Душная предгрозовая тишина плотно обложила
землю. Проведший в деревне детство и отрочество, Андрей
любил природу. Подмосковный пейзаж напоминал ему родную
Брянщину, воскрешал в памяти трогательные картины
деревенского детства, когда все лишения и невзгоды нелегкой
жизни восполнялись близостью природы, ее щедрой лаской и
богатством впечатлений.
Хозяйственный магазин размещался в полутемном
сарае. Громоздкие товары - плиты, ведра, минеральные
удобрения, банки с краской, ящики с гвоздями - все это было
навалено в беспорядке на полу. За прилавком стояла
невысокая полная женщина и вполголоса разговаривала с
сухонькой старушкой - единственной покупательницей. На
приветствие Андрея она ответила холодно и равнодушно,
должно быть, не увидела в нем серьезного покупателя. Так,
мол, зашел человек поглазеть от нечего делать. Андрей
обратился к ней по имени и отчеству, предъявил
удостоверение и сказал, что хотел бы поговорить наедине по
важному и неотложному делу. Удостоверение сотрудника
уголовного розыска произвело на Кошечкину должное
впечатление, она торопливо выпроводила говорливую
покупательницу, закрыла за ней дверь магазина, освещенного
теперь одним небольшим окошком, и предложила Андрею
присесть на ящик с мылом, предварительно прикрыв ящик
пустым мешком.
- Спасибо, Серафима Константиновна, вы не
беспокойтесь, - предупредил Андрей, стал, облокотясь на
прилавок. Кошечкина стояла напротив за прилавком. -
Вообще-то я хотел видеть вашу дочь Соню, да вот не знаю, как
с ней встретиться.
- А вы к ней на работу не заходили? - выжидательно
глядя на Андрея, спросила Кошечкина.
- Это куда? Она где сейчас работает? - осведомился
Андрей.
- В ансамбле "Венера". Разве не знаете? А у вас какое к
ней дело? - По выражению лица Кошечкиной Андрей понял:
боится сказать что-нибудь лишнее.
- Вы давно с ней виделись? - уклонился от ответа.
Андрей. Ему хотелось прежде всего и как можно скорей
выяснить главное, ради чего он приехал сюда.
- С Соней-то? - ненужно переспросила она, что-то
соображая. - Когда же, постойте. Кузьма в пятницу уехал... Ну
да, нынче четвертый день будет, как мы с Соней не виделись.
- Так долго? - чтобы только не выдать своего волнения,
задал Андрей совсем не обязательный вопрос.
- А что? - Кошечкина независимо повела бровью, все
еще пытаясь уловить смысл этой необычной для нее беседы.
- Ничего. Значит, у Сони в Москве есть жилье?
- Какое там есть! Ничего нет. У подруги ночует. Подруга
ее тоже из ансамбля, комнатку имеет. У нее Соня и
останавливается.
- А как зовут подругу? - быстро и как бы мельком спросил
Андрей.
- Лиля, - уже с тревогой ответила Кошечкина.
- Фамилию и адрес этой Лили знаете?
- Нет. А зачем это вам?
- Как же так, Серафима Константиновна, дочь пропадает
где-то целыми неделями, а вы даже не интересуетесь где? - с
легким упреком проговорил Андрей.
- Она взрослая. Да разве за ними уследишь? -
Кошечкина вздохнула, скорее деланно, для приличия. - Теперь
дети больно самостоятельными стали. И родителей не очень
слушаются.
- Смотря какие дети. Впрочем, и родители разные
бывают. - И опять в голосе Андрея прозвучал упрек. Он
откинул назад набежавшие на лоб волосы и с деловой
сухостью спросил: - А из парней с кем она дружит? Жених
есть?- Не знаю. Нам она не говорила, - ответила Кошечкина.
Каждый вопрос Андрея обострял в ней любопытство. - Может,
и есть кто-нибудь в Москве.
- А сюда не приезжали? Никто из парней к ней сюда не
приезжал? - Он смотрел на нее требовательно, этот суровый,
сильный человек, и она, смутно догадываясь, что речь идет о
чем-то очень важном, бледная и серьезная, покорно отвечала
на его вопросы, стоя все в той же выжидательной позе.
- Сюда?.. Что-то не припомню. Хотя нет, постой,
приезжал. Это когда муж последний раз в командировку
уехал... Да, в тот день. Паренек, такой невидный из себя,
небольшого росточка. Соню спросил. А ее дома не было. Он
маленько подождал, на лавочке посидел, да и уехал, не
дождавшись.
Это уже "что-то", и Андрей насторожился, спросил:
- Он что-нибудь передал для Сони?
- Ничего не передавал, - ответила она и торопливой
скороговоркой добавила: - Просил только сказать, что Игорь
приезжал и чтоб она, Соня, позвонила ему.
- Его зовут Игорь? - быстро переспросил Андрей.
- Игорь.
- Фамилию не назвал?
- Нет, не назвал.
- Щупленький, худощавый... В чем он был одет?
- Одет? Да я и не запомнила. Кажется, желтая тенниска
на нем и брюки.
- Брюки это естественно. В одних трусах он не мог
заявиться, - заметил Андрей, что-то соображая.
- И часы на руке, - прибавила Кошечкина.