Страница 80 из 207
и непроснувшийся народ обращен в рабство, и набросятся на
его богатства, его земли и недра чужеземные хищники-
264
пришельцы и будут терзать их, пить соки и кровь земли
русской, православной, и наступит великий глад и мор
славянскому люду и всем иным народам, испокон живущим на
святой Руси - наследникам Магомета и Будды. И
восторжествуют сны израиливы и продавшиеся им выродки -
лакеи, и будут праздновать Пурим в Московском Кремле и в
синагоге, построенной на Поклонной горе. Это будет жестокая
кара народу, прославившемуся доверчивостью и добротой,
поверившему сладким сказкам лжепророков, не пожелавшему
разглядеть бесов, укрывшихся русскими именами".
Он умолк, и в тот же миг мы оба проснулись. Такое
пророчество, недоброе, страшно меня бросило в дрожь.
Значит, безысходность и никаких надежд, даже просветов не
нашлось в словах Ангела. Более того, если в начале речи
слова его были мягкими, спокойными и ровными, постепенно
они становились все жестче и под конец в них звучали металл
и укоризна. Укоризна нам, народу русскому. И никакого намека
на явление вождя - спасителя, которого мы с Алешей
ежедневно, ежечасно ждем, принимая жаждущих исцеления.
Мы внимательно присматривались к своим пациентам,
выслушивали их, рассказывали им о бесах и выродках,
погубивших наше Отечество, но не находили того, кого с
волнением нетерпеливо ждали. И ждем, несмотря на
беспросветное предсказание Ангела в сновидении. Потому что
на яву, во Вселенной, он говорил нам совсем другое, что
явится на Руси здоровый, неподкупно честный и справедливый
человек и возглавит все сущие народы российские на
священную битву с бесовским Злом. Значит, не пришло его
время. Но чувствуем всем существом своим его приближение.
Он придет, непременно. И скоро. И в жестокой битве народа с
бесами и выродками начнется не легкое, но благое дело по
спасению и возрождению России.
265
КРАХ
И все-таки несмотря ни на что, жизнь неистребима, и
человек живуч, и солнце богаче всех банкиров.
С. Н. Сергеев-Ценский
Часть первая
КРАХ
Глава первая
1.
Ни Таня, ни Евгений не слышали выстрелов: стреляли с
глушителем. Они сидели, прижавшись друг к другу позади
водителя, расслабленные, слегка хмельные и немного
усталые. Длинный громоздкий "линкольн" легко и плавно катил
266
по Кутузовскому проспекту. В машине был включен телевизор,
и Евгений без особого интереса смотрел на выступающего
перед телекамерой министра иностранных дел Козырева. Таня
не смотрела на экран: она презирала этого американского
лакея, одного из "новых русских", у которых не было ничего ни
нового, ни русского, - в народе их теперь называли
"русскоязычными".
Козырев в своей обычной манере с нескрываемым
раздражением поносил патриотов, называя их "красно-
коричневыми" и предупреждал Запад об угрозе, нависшей над
"реформами" и демократией в России.
Тут-то и раздались выстрелы по их машине. Стреляли из
обогнавшей их на большой скорости "вольво". "Линкольн"
круто рванул вправо и резко затормозил. Супругов Соколовых
швырнуло на спинки переднего сидения. Евгений, стукнувшись
головой о спинку переднего кресла, хотел было спросить
шофера: "Что случилось?", но вместо этих слов из уст его
вырвался вопрос: "Ты жив?" Это касалось водителя. И хотя он
не слышал звуков выстрела, его постоянно напряженная
тревожная психика безошибочно подсказала ему, что стреляли
по их машине. Руководитель коммерческой фирмы с
невнятным названием "Пресс-банк" Евгений Захарович
Соколов инстинктивно догадался, что случилось то, что рано
или поздно должно было случиться, это было неизбежно, как
рок. - Я-то жив. Как вы? - услышал он взволнованный ответ
водителя на свой вопрос.
- Ты в порядке, дорогая? - спросил он ласково жену.
- Кажется, да. А что случилось?
- Ничего особенного, слава Богу, - поспешно ответил
Евгений и, предупредительно положив руку на плечо водителя,
сказал скороговоркой: - Все в порядке. Поезжай, Саша.
- Может. . милицию?.. - растерянно спросил водитель. Он
понял, что хозяин хочет скрыть от жены подлинный смысл
произошедшего.
- Нет-нет, никакой милиции. Давай домой.
У подъезда дома, в котором жили Соколовы, водитель
подал Евгению подобранную в салоне пулю:
- Возьмите на память.
Таясь от жены, Евгений молча взял пулю и украдкой
опустил ее в карман пиджака. Однако это не ускользнуло от
настороженного взгляда Тани, но она сделала вид, что не
заметила. Необычная нервозность, взволнованность мужа
267
вызвали ее подозрение. Но она не спешила с расспросами, в
то же время ей не терпелось удостовериться, что передал
шофер мужу "на память". Когда Евгений, сняв пиджак, ушел в
ванную, преодолев неловкость, она решила заглянуть в
карман пиджака. И к своему ужасу обнаружила там пулю.
"Откуда она, где взял ее шофер? Кому предназначалась?" -
стучали неумолимые вопросы в воспаленном мозгу Тани.
Мгновенно в памяти всплыл недавний эпизод: крутой поворот
машины, резкое торможение, тревожный вопрос мужа к
водителю: "Ты жив?" Значит была опасность для жизни. Чьей?
Конечно же, их троих, находящихся в машине. И эта пуля,
которую прячет от нее муж. Трезвая логика и напряженная
острота мысли привели ее к догадке: стреляли по их машине.
Пуля предназначалась не шоферу и не ей, а, конечно же,
Евгению. Но, говорят, пуля дура и не всегда она попадает в
цель, иногда пролетает мимо, иногда поражает "случайных",
"посторонних". "Это я посторонняя?" Ей стало страшно. На
этот раз пронесло, пролетела мимо. Счастливый случай.
Только теперь до ее сознания дошло, что счастливого случая
могло и не быть.
Она торопливо украдкой положила пулю на место, в
карман пиджака, опасаясь, что муж застанет ее за
недостойным поступком, - это был первый случай в их
совместной жизни, когда она тайком забралась в карман мужа.
Теперь она испытывала неловкость и стыд. Однако зачем он
скрывает от нее то, что касается их жизни? Ее жизни?
Евгений вышел из ванной наигранно-веселый, но за
искусственной веселостью еще резче и отчетливей проступала
растерянность, которую он старался скрыть от жены.
- Как тебе понравился вечер? - спросил он.
- Никак, - сухо обронила она.
- Да что ты? - удивился он. - Цвет общества, новая
элита. - Надменные, самонадеянные, хищные. А
присмотришься - тревога и неуверенность, - продолжала она с
холодной неприязнью. - Как будто ворвались в чужой дом
незванными и алчно хватают, жрут и куражатся.
Евгения коробили ее слова, он решил смягчить
раздражение лестью:
- А ты производишь впечатление. На тебя мужики клали
глаз. Даже Анатолий Натанович, уж на что избалованный
женским вниманием, удостоил тебя комплиментом. Между
прочим, напрашивается в гости.
268
- К нам? В гости? - В больших темных глазах Тани
вспыхнули недобрые огоньки.
- А что? Почему бы и нет! С таким человеком, как
Яровой, любой сочтет за честь...
- Неприятный тип. Отвратительный и самоуверенный
нахал.Бледное лицо Тани скривило брезгливую гримасу, голос
прозвучал сухо и раздраженно.
- Ну, Танечка, это ты напрасно. Анатолий Натанович - это