Страница 197 из 207
"Пасквиль" (КЛЭ, Т. 5, М., 1968). Самое же любопытное здесь,
пожалуй, то, как КЛЭ определяет понятие пасквиля.
Оказывается, что это "сочинение, содержащее заведомо
ложные нападки" на какое-либо лицо или "группу, партию,
общественное движение, литературное направление".
Определение в общем-то правильное. Но если это так, то
несомненно и другое: в советском изобразительном искусстве
60-х годов были и группы, и партии и даже целые течения,
причем разного толка. Иначе зачем бы упоминать "Тлю" Ивана
Шевцова в качестве пасквильного произведения? Ведь
пасквиль как разновидность печатных нападок не может
появиться при отсутствии, так сказать, объекта самих нападок.
Так вольно или невольно (скорее последнее) составители
энциклопедии признали закономерность острого и глубокого
правдивого романа Шевцова "Тля".
651
Что
касается
наветов
относительно
"националистического душка" в романе, то это -
провокационная демагогия, потому что истинный пафос
произведения заключался в защите патриотизма, в одинаковой
степени дорогого и близкого всем народам, входившим в
состав Советского Союза.
Сколько горестных переживаний пришлось испытать
писателю, как, впрочем, и некоторым другим авторам тех лет
именно за то, что они старались донести правду до своего
народа, ударить, образно говоря, в набат по поводу угрозы
мировоззренческого и нравственного разложения - самого
опасного из всех разложений! - зарождающегося внутри
общества. И вот теперь, когда страна почти разрушена, мы
спрашиваем себя и недоумеваем: "Как же это могло
случиться?" Да так и случилось, как об этом предупреждали
лучшие авторы 60 - 80-х годов, также попавшие под огонь
критики ортодоксов и демагогов, приспособленцев и просто
недалеких людей от искусства, рассматривая его главным
образом как способ самоутверждения в жизни.
Но вернемся к самому Ивану Шевцову. К тому, что
сказано о художественных достоинствах романа, надо
Добавить еще такую подробность. В первые месяцы по выходе
из печати роман "Тля" свободно выдавался в библиотеках.
Спрос на него был огромен. В библиотеках записывались в
очередь для получения книги, отдельные ее части даже
перепечатывались на машинках. Успех был очевиден. Но
параллельно этому возрастало и сопротивление оппонентов.
Реакция их была предельно жесткой - на поражение. Очень
скоро кто-то "сверху" дал негласную команду изымать из
библиотек "вредную" книгу. В итоге опытный журналист в
течение почти пяти лет не мог опубликовать ни одной строки
ни в периодической печати, ни в издательствах. Влиятельные
силы из числа героев его романа выполнили свою угрозу:
вокруг Шевцова была создана глухая блокада, не прорванная и
поныне, хотя писатель продолжает плодотворно работать в
течение всех до и пост перестроечных лет.
С тех пор отношение к Шевцову и его роману в
общественно-литературных кругах стало своеобразным
барометром, определяющим уровень национально-
патриотического и гражданского самосознания. Кто-то, пугливо
озираясь, пожимал в темных коридорах руку и говорил:
"Мысленно мы с Вами, держитесь!" Кто-то поспешил
откреститься от знакомства с "опасным" писателем...
652
Но произошло то, чего не ожидали борзописцы: в
издательство "Советская Россия", выпустившее "Тлю" хлынул
поток читательских писем в защиту Шевцова и его романа.
Сейчас в эпоху всеобщего оцепенения и равнодушия кажется
фантастичной живая реакция читателей. Недаром же нас
именовали самой читающей в мире страной. Люди
интересовались новинками литературы, выражали свое
впечатление, стремились на творческие вечера. Письма были
присланы почти из всех уголков Советского Союза, их
количество исчисляется сотнями. Все они сводятся к одному:
читатели возвысили свой голос в защиту автора против
"носителей антинародной, космополитической идеологии",
"шайки" (цитаты из писем - Л. Щ,), о которой идет речь в
романе.
Народная поддержка дала возможность автору убедиться
в правоте своих выводов, поверить в свое призвание и не
сломаться под нажимом хорошо организованной сети "агентов
влияния". В партийном аппарате нашлись государственные
руководители, которые разделяли тревогу писателя. В
частности, Ивана Шевцова поддержал член Политбюро,
первый заместитель Главы правительства Д. С. Полянский и
первый секретарь МГК Н. Г. Егорычев.
Пять лет Шевцов не появлялся в печати. Все это время
Иван Михайлович, укрывшись на даче под сенью
благословенных лесов Родонежья, работал над новыми
произведениями.
В 1970 году, одновременно в двух издательствах
("Московский рабочий" и "Воениздат") вышли два романа И.
Шевцова: "Во имя отца и сына" и "Любовь и ненависть".
Сюжетную основу романа "Во имя отца и сына"
составила история борьбы секретаря парткома московского
завода "Богатырь" Емельяна Глебова, уже знакомого
читателям по романам "Семя грядущего" и "Среди долины
ровная...", с директором заводского Дома культуры
Александром Марининым. Борьба в основном ведется за
влияние в молодежной среде. Постепенно раскрывается
истинный смысл внешне как-будто малозначительных событий
заводской жизни.
Емельян Глебов, прошедший закалку на фронтах
Великой Отечественной войны, стремится преградить путь
духовным растлителям, защитить неокрепшие души от их
пагубного влияния.
653
Не менее остро, чем в "Тле", ставится вопрос о
дальнейшей судьбе России, так как молодое поколение,
выросшее после войны, нередко теряет иммунитет против
духовных болезней, а есть и такие, которые сами заражаются
цинизмом и безнравственностью.
Необходимо напомнить, что в 60 - 70-е годы
идеологическая борьба велась в основном в рамках партийной
работы. Многое зависело от того, кто и с какими
мировоззренческими установками займет тот или иной пост.
Местом столкновения оказывались комсомольские и
партийные ячейки. Некоторые лукавые острословы намеренно
игнорируют сейчас этот факт советской жизни, скрывая, что
борьба русских людей-державников, выигравших битву с
фашистским монстром, продолжилась в мирное время. Это
выразилось в стремлении отстоять свое право на самобытное
развитие. В те годы в сознании людей это право связывалось с
судьбой социалистических принципов жизнеустройства, с
коммунистической идеологией. Еще в конце 30-х годов
партийное руководство (и в этом безусловная заслуга Сталина)
выдвинуло Русский патриотизм в качестве основы советской
идеологии. Поэтому неприятие коммунистами-патриотами
космополитизма со всеми его политическими довесками
отражало глубинное движение русской истории.
Заслуга Шевцова в том и состоит, что он показал эти
процессы в своих романах с достаточной объективностью. И
самые поступки его героев, их заявления о верности
идеологическим принципам можно правильно оценить только о
контексте эпохи. Сквозь призму истории становится очевидной
актуальность и художественная значимость романов Шевцова
и в наши многострадальные дни. Знакомясь с произведениями
Шевцова, нагляднее видишь, под каким флагом "обновления"
коммунистической идеологии расшатывались основы