Страница 191 из 207
руками. Это было повторение "Майского утра".
- Я не опоздал? - задорно прокричал новый президент
Академии Художеств.
- Ты, как большой начальник, просто задержался, -
сказал я. - Только вот Чубайса своего держи на цепи, а то
знаменитый поэт не смог проникнуть на твою дачу.
- Да я не знаю, кому б его сплавить.
- Отвези в Лефортово, пусть будет в одной камере с
настоящим Чубайсом, - шутливо подсказал Лукич.
- Но там же не один Анатолий Борисович, - сказал
Воронин, - там и Немцов и Гайдар, и Грачев с Шапошниковым.
Им будет обидно: почему такая привилегия Чубайсу? А мы что,
менее сволочные, чем он?
- Что-то не видно хозяйки? - спросил я.
632
- Наденька, позови маму. Скажи: гости собрались. -
Лукич снял девочку со своих плеч, и та бегом умчалась в сад с
возгласом:
- Мама! Иди скорей, гости пришли и картину твою
принесли! Дядя Игорь принес.
Из сада появилась Лариса, все такая же очаровательная,
как и пять лет назад, веселая улыбка светилась в ее умных
глазах. В руках она держала таз, наполненный спелыми
яблоками. На ней была золотистая легкая кофточка и зеленые
брюки. Черные длинные волосы густой волной падали на
круглые плечи и спину и игриво искрились, споря с золотом
кофточки. Она элегантно отвесила общий поклон и пригласила
на террасу, где уже был накрыт стол. Наденька сидела на
коленях у Лукича и с важным, полным серьезности и
достоинства видом тянулась своим стаканом с соком к рюмкам
гостей, предлагая чокнуться. Лариса смотрела влюбленными
глазами на мужа и спрашивала:
- Как вам нравится безбородый молодой Лукич?
- Нам-то его борода не мешала, - ответил я. - Важно,
чтоб он нравился тебе - молодой и безбородый.
Мы пили за здоровье юбиляра, за вечную молодость и
обаяние Ларисы, за малышку Наденьку, за новую Россию. Как
неожиданно со двора раздался призывный голос лукичева
соседа отставною полковника:
- Слышали новость? В Америке убита Татьяна Дьяченко.
Тремя выстрелами в упор. Террористу удалось скрыться.
- Значит Бог есть, и он вершит свой праведный суд, -
заключил Лукич. - Бог шельму метит.
- Похоже, что так: каждому воздается по делам его, -
сказала Лариса. - Александр Яковлев был застрелен
пограничниками, когда пытался перейти границу с Литвой.
Поганый прах Горбачева развеян с самолета над Заполярными
льдами. Земля отказалась его принимать. Не ушел от
возмездия Иуда.
- А гибель Ельцина так и осталась загадкой? - то ли
спросил, то ли утвердительно сказал Виталий.
- А что тут загадочного: рухнул на землю вместе с
горящим самолетом, - безоговорочно ответил Игорь.
- Так-то оно так, но есть вопрос: от чего загорелся
самолет в воздухе? - спросил Виталий. - Диверсия или
поговаривали, что но нему саданула ракета ПВО, когда он
пытался улизнуть за границу.
633
Никто не ответил. Получилась долгая и какая-то
натянутая пауза. Ее нарушил тот же Воронин: - Мне
рассказывали, что милицейский генерал Огородников, который
в октябре девяносто третьего расстреливал на улицах Москвы
патриотов, переведен из Лефортова в "Матросскую тишину".
Выходит, понизили: мелким подлецом оказался. Там он и
повесился.
- Это по официальной версии. А на самом деле, говорят,
его повесили сокамерники за гнусную подлость. Они и
Киселева там же прирезали. Так что собакам собачья смерть.
- Я вот чего опасаюсь, - озабоченно заговорил юбиляр. -
Образовалось новое государство в составе России, Беларуси,
Украины и Казахстана. Это великая наша победа. Но где
гарантия, что опять эти банкиры не вернутся назад в
разграбленные ими же земли? Если не сами, то их посланцы -
сыновья Израилевы? "Пятая колонна" не ликвидирована. Она
существует, только присмирела, притаилась, ушла в подполье,
ожидая своего часа. Понимают ли это в Кремле? Набрались
ли ума-разума за годы смуты?
Вопрос был насущный, прямой и острый, как меч. И
никто из нас не решался на него отвечать. Тогда Виталий
обращаясь ко мне, спросил:
- Почему ты не вручил свой сувенир юбиляру? Чего ты
таишь? Давай, открывай свою папку.
Все посмотрели на меня с упреком и любопытством. Я
извлек из папки только что изданный мой "Последний роман",
наполнил свой бокал вином и предложил последовать моему
примеру, затем поднялся и сказал тост:
- Дорогие Лариса и Лукич! У вас появилась
очаровательная Надежда, как символ будущего нашего
многострадального Отечества и плод вашей великой любви.
Так выпьем за незнающую преград, нестареющую и не
умирающую Любовь. Затем я раскрыл свою книгу и написал:
"Моим верным и добрым друзьям Ларисе и Лукичу в день
75-го юбилея Егора Богородского - посвящаю.
Иван Шевцов"
Лариса Щеблыкина
"ИЗ ПЛАМЕНИ И СВЕТА РОЖДЕННОЕ СЛОВО..."
634
Летом 1930 года в глухой белорусской деревушке
Никитиничи Могилевской области прогремел выстрел.
Стреляли в десятилетнего мальчика. Это была месть кулаков,
поджигавших колхозные хлебные поля, месть ребенку, который
нечаянно оказался свидетелем злодеяния и в числе других,
опрашиваемых на суде, подтвердил увиденное. Нелегкие это
были годы.
Многим сегодня хотелось бы забыть о драматических
событиях первых послеоктябрьских десятилетий. Но реальная
история не гладкая дорога с двумя обозначенными в билете
остановками. В тяжелом развороте общественного обновления
20 - 30 годов резко и кроваво обозначились две линии, две
"правды" российского бытия. Кто сможет сегодня спокойно
говорить об уничтожении в период коллективизации крепких
крестьянских хозяйств, пахарей- тружеников - основы основ
русского народа? Но с другой стороны, нельзя согласиться и с
тем, кто в пылу нигилистического неистовства забывает о
волне бедняцких возмущений, не говоря уже об известных
преимуществах коллективных хозяйств, которые при разумном
устроении могли и должны бы стать базою народного
благосостояния. В этой полярности противоречивых убеждений
еще долго не будет примирения, чем подтверждается
глубочайший трагизм нашей истории в период гражданской
войны и коллективизации. Раскол внутри одного народа (как
бы ни объяснять его теперь) не мог обойти стороною ни
прямых участников грандиозного противостояния, ни его
невинных свидетелей, каким был упомянутый мальчик
белорусского села Никитиничи.
Тот мальчик - ныне известный русский писатель, автор
многочисленных романов о нелегких испытаниях, выпавших на
долю нашей многострадальной Родины, Иван Михайлович
Шевцов. Есть нечто символическое в этом эпизоде, с которого
начали мы свой рассказ: выстрелы в прямом и переносном
смысле Ивану Михайловичу, побывавшему впоследствии и на
фронтах Великой Отечественной войны, приходилось не раз
принимать на себя в борьбе за честь родной страны,
нравственное достоинство своих сограждан. Все последующие
трагические повороты в его судьбе эхом отозвались в лесном
краю поздним летним вечером. Про таких в народе говорят:
"родился в рубашке". Трудно сказать, что может испытывать
человек в десятилетнем возрасте, чудом избежавший смерти.
Но можно предполагать, что при определенных природных
635
задатках такое "рядовое" для 30-х годов происшествие могло
послужить толчком для интенсивного внутреннего развития.
Иван Шевцов унаследовал от отца кипучую энергию,
жадный интерес к жизни, стремление к познанию,
справедливости, резкое неприятие зла в любых проявлениях.