Страница 130 из 216
выходка Кохане по прибытии в Иерусалим: он заявил, что за
каждого погибшего в СССР еврея будут убиты два русских.
Какой идиотизм! Оскар знал, что это не только слова -
молодчики Кохане не остановятся и перед действиями: террор
и провокации - их профессия. Но зачем об этом громогласно
оповещать весь мир? Ты делай, коль уж решил делать, делай
и помалкивай. Умные люди не афишируют своих мерзостей. И
этот кретин имеет поклонников и последователей! В их числе,
как это ни прискорбно, Бенджамин Раймон.
Характер и наклонности Бенджамина формировались
под влиянием Майкла Переса - Оскар в этом убежден, - но у
него нет оснований благодарить генерала: не таким хотелось
бы ему видеть своего младшего сына. Именно Бенджамина
хочет сделать он своим наследником и продолжателем.
Майкл Перес, Майкл Перес... Сегодня он был раздражен.
Стало быть, для этого есть причины. С Колинзом придется
расстаться, как это ни прискорбно. И хватит об этом. О делах
можно думать ровно столько, сколько это не вредит здоровью,
ибо здоровье - это жизнь, оно превыше всего.
О Пересе Оскар кое-что знал из рассказов самого же
генерала. Родители его - выходцы из России. Революция 1917
года пришлась им не по душе, они восприняли ее как злую
напасть и всем своим существом возненавидели ее такой
зоологической ненавистью, что даже готовы были
сотрудничать с кем угодно, хоть с самим чертом и
черносотенцами, лишь бы только удушить молодую Советскую
власть. Дед генерала Переса входил в состав еврейской
делегации, которая в 1919 году попросила аудиенции у
кровавого Петлюры и была любезно принята этим палачом в
Каменец-Подольске. Делегацию возглавлял раввин Гутман. В
состав делегации входили: Клейдерман - от местной общины,
Крейз - от "трудового еврейского населения", Альтман - лидер
сионизма и другие "представители еврейства". Заверяя
Петлюру в своих верноподданнических чуствах, раввин Гутман
говорил: *Большевизм с точки зрения святой торы - своего
рода вавилонское столпотворение, поколение которого было
наказано потопом, ибо не могло существовать. Так же и
большевизм, пытающийся подкопаться под самые основы, на
которых стоит религиозная часть еврейства, не может
рассчитывать на симпатии этой части".
Майкл Перес гордился своим дедом - ветераном борьбы
с коммунизмом - и всегда подчеркивал, что ненависть к
коммунистам он унаследовал от своего предка, что она у него в
крови. Что же касается Оскара Раймона, то он считал, что
дедовские гены Переса далеко не благо, а скорее наоборот:
зоологический антикоммунизм лишает генерала чувства
трезвого рассудка и реализма.
Перед ужином Оскар решил совершить привычную
прогулку верхом. Режим есть режим, и нарушать его
позволительно лишь в крайних случаях. Он распорядился
оседлать лошадь.
И пока нерасторопный Томас возился с лошадью, Оскар
заглянул в гараж, словно хотел убедиться, на месте ли
автомашины: шикарный "кадиллак" и скромный "корвер".
Проходя мимо противоатомного подземелья - личное убежище
на случай ядерного нападения, сооруженное три года назад, -
подумал: "Едва ли когда-нибудь потребуется. А ведь стоило
немалых денег. Да и надежно ли оно?" Вспомнил атомное
убежище Рокфеллеров в центре Железной горы над Гудзоном.
Не позавидовал: выброшенные деньги.
Томас подал коня, и Оскар легко и привычно вскочил в
седло.Дождя не было, но над головой еще висели тяжелые
аспидно-серые тучи, они двигались медленно, едва заметно
для глаза, с запада на восток, обнажив узкую полоску
горизонта, на которую осторожно сползало неторопливое
солнце. Мокрая, прижатая к земле густо-зеленая, с ржавым
оттенком трава стыло поблескивала в предвечерних лучах
неяркого солнца. Вислоухие клены, слегка тронутые первым
багрянцем; уныло и зябко жались друг к другу, обступив
шеренгами усыпанную гравием и хорошо утрамбованную
аллею, по которой картинно-манежным галопом гарцевал
вороной, стосковавшийся по разминке конь. Иногда Оскар
задевал картузом обвислые от дождя кленовые ветки, и тогда
и всадника и лошадь обдавал холодный неприятный душ.
Нина Сергеевна наблюдала за мужем с балкона своего
будуара. Думала: "А все же он молодец. Неподдающийся.
Время его не берет. Следит за собой - это хорошо. Как это
сказано у Кришнамурты: о своем физическом теле ты должен
заботиться, обращаться с ним хорошо. Ты не должен его
переутомлять, ты должен питать его чистой пищей. Оскар
строго блюдет это, как заповедь. Режим и диета. Но чем он
сегодня так расстроен? Определенно случилось что-то
неприятное. Спрашивать бесполезно. Все, что нужно и что
можно сказать, он скажет сам. А Колинза жаль - человек
честный, порядочный и смелый, мужественный человек. И
журналист талантливый. Судьба таких людей всегда была
трудной, часто трагичной. Процветают подлецы и бездари. Они
при любом режиме всегда на поверхности".
Нина Сергеевна печально вздохнула, потому что взгляд
ее упал на письмо Виктора, которое она держала в руке. В
отличие от предыдущих писем - кратеньких, лаконичных - это
письмо было длинным, с жуткими подробностями. По всему
чувствовалось, что писал человек либо в состоянии опьянения,
либо в состоянии какого-то душевного надлома. Письмо это
пугало. Нина Сергеевна шала, что Виктор в отличие от своего
отца хотя и не трезвенник, но далеко и не алкоголик. Она
больше всего опасалась наркотиков: слышала, что наркомания
среди американских военнослужащих во Вьетнаме принимает
катастрофические размеры. "Не дай бог, и Виктор", - в тревоге
подумала она и, удалившись в комнату, стала перечитывать
письмо.
3
"Наша эскадрилья по-прежнему базируется на окраине
города П. В последнее время нам чертовски не везет: какой-то
рок висит над нами. На прошлой неделе мы" потеряли
командира эскадрильи капитана Сиделя. Их самолет был сбит
ракетой вьетконговцев над переправой, которую мы бомбим
уже второй месяц, а она, словно заколдованный дьявол, по-
прежнему действует. Второй самолет мы потеряли на ней.
Хоринг и Сидель не успели катапультироваться - их самолет в
воздухе разнесен в щепки вместе с экипажем. Храбрые были
парни. У Джина Хоринга двое детей - славные,
очаровательные девчушки. Теперь сиротки. Для них не
осталось даже могилки отца: прах его развеян в этих
проклятых джунглях.
Это было неделю тому назад. А вчера погиб мой
штурман, мой верный друг Боб Тиг. Погиб глупо, нелепо: ему
перерезала горло вьетнамская девчонка, с которой он
встречался в доме свиданий. И самое обидное, что эта шлюха
скрылась. Подло, несправедливо, жестоко!.. Эти дикари
ненавидят нас и готовы при всяком удобном случае
перерезать горло любому американцу. Они не верят, что мы
несем им свободу, защищаем их демократию. Свобода и
демократия им совсем ни к чему, они еще не доросли до таких
категорий. Они это понимают не хуже нас и не верят глупой
болтовне. Почему мы не хотим говорить вслух правду? Я этого
не понимаю и возмущаюсь. Не вьетнамскую свободу мы
защищаем, а нашу, свою, американскую, защищаем здесь, на
вьетнамской земле. Вот и все, так и говорить надо. Наше
присутствие здесь необходимо в интересах безопасности
США, как говорил наш бригадный генерал. Коммунизм
расползается по всему миру. Только наше присутствие на всех
континентах может сдержать его распространение. Если не
будет нашего присутствия, то все эти желторожие, чернокожие,