Тайна богини Таурт

— Сегодняшний урок мы посвятим математике, царице всех наук для египтян. Боги не скупятся придумывая нам каждый год все новые и новые математические задачи для нашего скудного ума. Вот пример! Нил не сегодня — завтра разольется и затопит то, что до сего дня было берегом. Благословенные воды напоят землю, иссушенную солнцем и принесут много ила, который сделает почву более плодородной. Крестьяне засеют эту землю зерном, когда вода спадет, и египтяне получат богатый урожай. Мы все ждем этого благословенного часа и надеемся, что и в этом году боги не обойдут нас своей благодатью. Никто из нас не скупился на дары и жертвы в честь бога Нила Хапи. Мы все верим, что Хапи будет милостив. Кагаба перевел дыхание. В классе стояла мертвая тишина, нарушаемая слабым поскуливанием Иути.

— Что за стоны я слышу, Иути? Ты сомневаешься в милости богов? — внезапно снова разъярился Кагаба. В эту минуту он как раз вспомнил, как наглый живописец требовал повышенной платы именно в связи с разливом Нила, объясняя это тем, что ему будет сложнее добираться до рабочего места. Жадный жрец сам готов был застонать от горя. И что за сложности, ведь живописец живет в поселке ремесленников, ему даже речку переплывать не надо! Издевается, негодяй!

— Так что с ответом на мой вопрос? — желчно повторил Кагаба.

— Это я от радости, что боги столь милостивы к нам, — дрожащим голосом выговорил Иути.

— Тогда я продолжу! Воды в Ниле сегодня больше, чем вчера, а вчера было больше, чем позавчера. А это значит, что разлив великой реки скоро не только обогатит почву, но и снова изменит поверхность страны и вызовет многочисленные споры о границах земельных участков. И восстановить их будет ох как нелегко без помощи знающего свое дело геометра. Поэтому, не теряя времени даром будем изучать столь важный предмет со всем пылом на какой мы способны. Для начала решим несколько простых задач.

Под диктовку Кагабы ученики стали записывать задание. Это были не очень сложные задачи на вычисление количества хлебов или пива из определенного количества зерна, определение длины весла и высоты мачты, а также вычисление количества людей для транспортировки обелиска и размеров пруда, который надо выкопать. Потом была сложная задача на определение объема усеченной пирамиды, над которой ученикам пришлось повозиться до конца занятий. Кагаба сегодня был особенно щедр на оплеухи и подзатыльники, чего же удивляться, что ребята дождаться не могли конца занятий.

На сей раз Хемон с Минмесом покинули школу одними из первых. Каково же было их изумление, когда они увидели Кийю, с нетерпением поджидающую их у ворот. Мальчики сразу же поняли, что что-то случилось.

— Представляете, я сегодня, как всегда следила за Панебом. Ничто не предвещало беды. Он опять ухаживал за этой служанкой. Вот ведь как любовь меняет человека! Он с ней совсем другой.

— Какой другой? — проявил внезапный интерес Хемон.

— Ну, не знаю... — задумалась Кийа. — Какой-то заботливый, внимательный, предупредительный. Помогает ей дорогу перейти, поддерживая под локоток, защищает от толчеи.. А как с ней распрощается, так у него даже выражение лица меняется. Сразу же делается злобным и неприятным.

— Переходи к делу, — вмешался Минмес, — ты же не о Панебе пришла с нами поговорить!

— Конечно, нет! Я как раз собиралась продолжить, когда вы меня перебили. В общем, распрощался Панеб со своей подружкой и пошел к дому Кенны. А тот как раз вышел из ворот, как будто ждал Панеба. Я совсем рядом оказалась, пряталась за деревом. Вот и услышала, о чем они говорят. Вы не представляете, Панеб заставлял Кенну донести на Хеви, что тот вместе с братом грабит гробницы.

— Вот это да! Это же лжесвидетельство! Неужели Кенна пойдет на это?

— Он не хотел, но Панеб имеет над ним какую-то власть. Помните, что Кенна нам вчера сказал? Именно это он собирается повторить властям. А Сенбефа и Хапиура привлечь, как свидетелей. Вроде бы ничего конкретного они не знали, от Сети слышали только странные намеки и только когда узнали о разграблении гробниц, тогда и поняли, о чем толковал этот разбойник.

— Никто не поверит им, — неуверенно пробормотал Минмес. — Особенно о Хеви. Все знают его как честного человека.

— А вот и поверят! Уже поверили! Я пошла за ними следом, видела как они прошли к самому визиру, а вышли оттуда в сопровождении стражи. Своими ушами слышала, как Кенна сказал, что в это время нужно искать Хеви на рынке.

— Все сразу поймут, что Хеви невиновен, как только он скажет правду! Его же все знают, как честного человека, — разгорячился Хемон.

— Ага, когда начнут пытать, да бить палками по пяткам, самый честный человек на себя наговорит что угодно, — вздохнул Минмес.

— Надо было предупредить Хеви, Кийа, вместо того, чтобы стоять статуей возле школы, — набросился на Кийю с упреками Хемон. — А сейчас уже поздно что-то предпринимать. Он уже в темнице. — Хемон чуть не плакал от огорчения. Девочка в ответ победно усмехнулась.

— Не один ты такой догадливый, Хемон. Я до этого и сама додумалась. Посмотри в сторону вон той пальмы. Видишь, там развалины какой-то стены. За ними прячется Хеви с Тото. Я привела их сюда, потому что не знаю, что делать дальше. У Хеви не так много денег, чтобы покинуть город. И он не может бросить Тото. Через час весь город будет искать его. Нужно срочно что-то придумать.

В эту минуту из ворот вышел мрачный Кагаба. Озаренный внезапной идеей, Хемон бросился ему навстречу.

— Учитель, вчера мы были свидетелями страшного надругательства над вашей гробницей!

— Ты решил поиздеваться надо мной, маленький негодяй? — побагровел Кагаба.

— О нет, учитель! Просто мы решили вам помочь. В доме моего брата работал один живописец. Он расписывал стены орнаментом из листьев лотоса. Сейчас он закончил. С ним слишком щедро расплатились. За свою работу он получил резной сундук, — лихо врал Хемон. — Вот и получается перебор. Родители Минмеса, как услышали о вашей беде, так сразу и предложили этому живописцу заняться вашей гробницей. Он не очень знаменит, но вполне способен очистить вашу гробницу от гнусных рисунков и написать, что принадлежит она знаменитому жрецу и уважаемому учителю Кагабе. А еще он нарисует бога Тота — покровителя всех писцов и ученых людей. Он даже обезьяну сегодня на рынке взял у какого-то стражника. Тот уезжал в другой город и предложил за небольшую плату присмотреть за его обезьяной. Вот он и согласился. Будет с натуры рисовать Тота. А вам это ничего не будет стоить!

Кагаба не верил своим ушам. Надо же какое счастье привалило. Как хорошо, что он не успел сегодня утром договориться с другим живописцем.

— Милый мальчик, а где же этот ремесленник? Почему ты не привел его с собой?

— Он здесь недалеко, за этим деревом, удерживает обезьяну.

— ???

— Ну, понимаете, эта обезьяна очень расстроилась, что хозяин уехал, поэтому бросается на всех и больно кусает. Он сам уже весь покрыт укусами и царапинами, вот и опасается, что обезьяна вас покалечит, но если вы настаиваете...

— Нет, нет. Пусть остается за деревом. Мне не к чему это знакомство. Сейчас я напишу начальнику стражи некрополя, что в моей гробнице будет работать живописец. Я уже предупреждал стражников, так что это только формальность. Напишу и про обезьяну, чтобы не очень удивлялись. А где он будет жить, в поселке ремесленников?

— О, нет! У него хижина в городе. Но чтобы успеть выполнить работу побыстрее, он будет ночевать прямо в гробнице, еду он возьмет с собой.

— Что ж, так даже лучше! Кагаба вытащил кисточку и быстро накарябал послание для начальника стражи на куске папируса. Ребята с волнением следили за каждым движением его руки. Как только он закончил писать, Хемон выхватил у него письмо из рук и помахал им в воздухе, чтоб высохли чернила.

— Нужно спешить, пока не стемнело. Он ведь должен еще успеть приступить к работе.

— Ты, мальчик иногда бываешь очень рассудительным. Теперь я вижу, что не всегда был прав в отношение тебя.