Страница 26 из 29
и взаимно обусловлено. Существование имеет свое основание в
сущности. Было бы очень уместно провести здесь параллель между Гегелем и
Спинозой, но мы вынуждены от этого воздержаться за неимением места.
Диалектика сущности и существования приводит нас к проблеме
вещи. Совокупность существований и образует совокупность вещей.
Вещь есть единство сущности как основания и существования. В вещи
) Гегель, Энциклопедия, § 123, стр. 213.
даны эти два определения: основание и существование. В вещи
необходимо различать момент ее отвлеченного отражения в самое себя
и момент отражения вещи в иное. Отвлеченная основа всех
определений вещи есть вещь в себе. Диалектика вещи у Гегеля представляет
собою весьма интересную и поучительную страницу его логики. Следует
Прежде всего обратить внимание на различное понимание вещи в
себе у Канта и у Гегеля. Согласно Канту, вещь в себе есть
метафизическая сущность, не подверженная развитию. Она не обнаруживает
своих свойств и остается недоступной познанию. Понятие в себе,
с точки зрения Канта, исключает отражение вещи в других вещах
или ее переход в вещь для себя. Она не приходит в соотношение и связь
с другими вещами, пребывая неподвижной в своей сущности, в самой
себе. Само понятие в себе для Гегеля означает не что иное, как
первоначальный момент или ступень развития вещи. «Так, например,
человек в себе есть ребенок, — говорит Гегель, — задача которого
состоит не в том, чтобы оставаться в этом абстрактном и неразвитом
в себе, а в том, чтобы стать также и для себя тем, чем он пока есть лишь
в себе, именно стать свободным и разумным существом… В том же
смысле можно также рассматривать росток как растение в себе. Эти
примеры должны показать нам, что очень заблуждаются те, которые
думают, что «в себе» вещей или вещь в себе есть вообще нечто
недостуцное нашему познанию. Все вещи суть сначала в себе, но на этом
дело не останавливается, и, подобно тому, как природа ростка, который
есть растение в себе, состоит лишь в том, что он развивается, так и
вещь вообще переступает пределы голого в себе, как абстрактной
рефлексии внутрь себя, переходит к тому, чтобы обнаружить себя также
и рефлексией в другое, и, таким образом, она обладает свойствами» *).
Самое интересное в этой постановке вопроса — это то, что Гегель
познаваемость вещи связывает неразрывно с ее развитием или,
употребляя более общее выражение, с ее движением и изменением. С точки
зрения Канта вещь в себе есть неопределенная и отвлеченная вещь
вообще, вещь в неподвижности. Иначе говоря, Кант рассматривает
вещь в себе метафизически, видя в ней отвлеченную сущность. Но
ошибка Канта заключается в том, что он оторвал один момент вещи —
тожественность ее с собою—»от другого момента — момента различия.
«Различные определения, которые существуют и различаются между
собою, образуют свойства, которые вещь имеет». Вещь есть един-
*) Гегель^ Энциклопедия, § 124, стр. 214—215.
VI*
LXXXIV
А. ДЕВ0РИН
ство, внутренняя связь, которая соединяет в себе различные
свойства. Вещь не существует только в себе; она находится в много*
образных отношениях с другими вещами или, говоря гегелевским
языком, вещи отражаются друг в друга. Каждая вещь идеально
содержит в себе другие вещи. О одной стороны, вещь тожественна
с собою; с другой стороны, она содержит в себе различия вследствие
своего отношения к другим вещам. Поскольку вещь находится в
известных отношениях к другим вещам, она имеет свойства. Если бы
в мире существовала одна вещь, то она была бы лишена всяких
свойств, ей была бы присуща абсолютная неподвижность.
Свойства отличаются от качества. Под качеством следует
понимать самое вещь, ее единство, целостность, устойчивую
форму связи, под свойством же вещи мы понимаем проявление
качества или вещи. Поэтому различные свойства образуют явление
вещи, в то время как вещь составляет сущность явления. «Вещь
есть такое существование или такое проявление сущности,
которое отрицает само себя; другими словами, она есть явление», —
говорит Гегель. Сущность явления и явление сущности составляют
диалектическое единство. Сущность является, явление
существенно. Явление есть существование, которое имеет свое основание
не в самом себе, а в другом существовании. Явление, как выражается
Гегель, стоит не на своих собственных ногах, а имеет основание своего
бытия в другом. Сущность и есть основание явления; поэтому вещь
в себе, как сущность, познается нами в явлениях… «На самом же деле
быть лишь явлением, — это собственная природа самого
непосредственного предметного мира, и, познавая его как явление, мы,
следовательно, познаем вместе с тем сущность, которая не остается
скрытой за явлением или по ту сторону его, а именно тем–то и проявляет
себя сущностью, что она его низводит на степень явления» *).
Понятие являющейся сущности содержит в себе внутреннее
противоречие, распадающееся на основание и следствие. В самом деле: с одной
стороны, сущность есть вещь, или вещь есть сущность, которая
отражается в самой себе; с другой стороны, являющаяся сущность вступает
в многоразличные отношения с другими вещами, обнаруживая себя
как явление. Вещь лежит в основании явлений, но совокупность
свойств, с другой стороны, составляет самую вещь. Обе стороны соотносятся
друг к другу и друг от друга различны, друг другу противоположны.
*) Гегель, Энциклопедия, § 131, стр. 222.
«Являющееся существует таким образом, — говорит Гегель, —
что его устойчивое существование непосредственно снимается, и
последнее есть лишь один из моментов самой формы. Форма содержит
внутри себя устойчивое существование, или материю, как одно из
своих определений. Являющееся, таким образом, имеет свое
основание в материи как в своей сущности, своей рефлексии внутри себя,
противоположной своей непосредственности, но тем самым
являющееся имеет свое основание только в другой определенности формы.
Это его основание есть также являющееся, и явление, таким образом,
движется вперед в бесконечном опосредствовании устойчивого
существования формой и, следовательно, также и неустойчивым
существованием. Это бесконечное опосредствование есть вместе с тем некоторое
единство соотношения с собою, и существование развертывается в
целостность и мир явлений, в мир рефлвотированной конечности» *).
Таким образом, явление выступает сначала как отрицание
сущности, его самостоятельность «непосредственно отрицается». Но вместе
с тем в нем есть самобытный элемент, т.е. материя, образующая
определение его формы. Стало быть, явление, как непосредственное
существование, оказывается опосредствованным материей, в которой оно
имеет свою основу и которая образует его сущность. Но материя сама
определена формою. Это значит, что материя, как основание (или
сущность) явления, сама есть явление.
Диалектика формы и содержания также базируется на основном
законе единства противоположностей. Отвлеченный рассудок
рассматривает содержание и форму как метафизические
противоположности, причем содержание рассматривается как нечто существенное,
а форма как нечто несущественное. «Против такого представления
следует, однако, заметить, что на самом деле оба одинаково
существенны и что нет бесформенного содержания, точно так же как нет
бесформенного вещества; отличаются же они (содержание и вещество,
или материя) друг от друга тем, что вещество, хотя оно в себе не
лишено формы, однако в своем наличном бытии показывает себя