Страница 53 из 55
всего один раз, когда возвращались из Одессы, из пансионата; ему было тогда
семь лет... С бабушками и дедушками они никогда не жили, хотя и виделись с
ними, особенно с отцовыми, чаще, чем с дядей Леней. На похоронах была
баба Нина, материна мать, совсем старая женщина; он ей всего раз после
этого написал... Илья попытался снова вернуться к своим
однокашникам. И поймал себя на том, что думает об отце. Не впрямую, а
будто вскользь, каким-то краем сознания. «Вот у кого, наверное, денег... И
ведь сразу бы выслал!» Он поспешил «перелистнуть» эту греховную мысль.
Надо было придумывать что-то реальное.
«А если ковер продать?» — осенило вдруг Илью. Он стал
продумывать варианты, как это можно было сделать. «На толкучке, что ли?
Или объявление написать?.. А успею?» Ни одного определенного ответа
видно не было. Что-
то словно мешало думать. «...А интересно, через сколько времени ОН
смог бы выслать деньги?» — откровенно и навязчиво пробилось это «что-то».
Илья понял, что играет с собой в кошки-мышки. Мысль об отце «перелисты-
ваться» не желала. Помимо его воли в голове стали вертеться бессвязные
обрывки разговора с Гольман. Чтобы прекратить это, он заставил себя
подумать о том, насколько стыдно — даже позорно! — было бы просить
деньги у НЕГО. Но позор выходил каким-то не слишком убедительным. Он с
удивлением понял, что попросить у отца ему было бы даже легче, чем у дяди
Лени и Гольман. «А почему бы и нет? — пришло вдруг в голову.— Что я, для
себя, что ли? Я ведь Иринку учить буду! Он же сам говорил, что его никто от
обязанности не освобождал...»
Понимая глубинным своим сознанием, что малодушничает, Илья все
упорнее думал о возможности взять деньги у отца. «Что он подумает? Что я не
могу без него обойтись? Или... что это милостивый жест с моей стороны? Что
если я прошу у него денег, то, значит, я не так уже на него зол?.. А я зол?»
Слово «зол» показалось ему каким-то странным. Чтобы лучше вдуматься в его
смысл, Илья стал его изменять: «злюсь, злой... злобный...» Смысл терялся
совершенно. Получалась мешанина из ничего не значащих звуков. Не отдавая
себе отчета, что делает, он быстро встал и начал одеваться. Тихо, чтобы не
проснулась Иринка, выскользнул в прихожую. Взглянул на часы. Было начало
первого. Он плотно затворил дверь в комнату, накинул на себя куртку и
осторожно, без малейшего щелчка, открыл вход-
ную дверь. Точно так же, почти бесшумно, закрыл ее за собой. На
лестнице он с досадой обнаружил, что забыл дома сигареты. Он остановился
и простоял неподвижно минуты две, пытаясь сообразить, насколько это было
важно. Мелькнула мысль о нелепости собственного поведения. Но эта была
последняя попытка, остановить себя.
Илья знал, что Главпочтамт работает круглосуточно. До него было
четыре остановки. Он одолел это расстояние за десять минут. Адрес он знал.
Не тот, до востребования, а настоящий, с улицей и квартирой, отец оставил
его, когда уезжал.
Перед зданием почтамта Илья остановился и привел себя в порядок.
Застегнулся, успокоил дыхание. Пугать телеграфистку не входило в его
планы. Он спокойным шагом поднялся по лестнице на второй этаж —
табличка со стрелкой указывала, что телеграф и переговорный пункт
находятся там. В зале было не больше десятка человек. Илья подошел к столу,
нарочито медленно сел за него и взял несколько бланков для телеграмм. «Ну
что, буду писать? Или дурака валять буду?» — почти равнодушно подумал он.
И стал писать текст.
Третий вариант показался ему приемлемым. Илья несколько раз
внимательно его перечитал. «Вышли, пожалуйста, срочно двести пятьдесят
рублей. Буду отдавать Ирину в музыкальную школу. Илья». Он пошел с
телеграммой к окошечку.
Телеграфистка, совсем молодая девчонка, молча вычеркнула
«пожалуйста» и все знаки препинания.
— Ни в коем случае! — напористо сказал Илья.— «Пожалуйста»
оставьте. Я имею право писать что хочу.
— Хозяин — барин,— равнодушно сказала телеграфистка и, едва
прикрыв рот, протяжно зевнула. Она написала над зачеркнутым новое
«пожалуйста» и протянула в окошечко руку. Илья подал деньги. Молча взяв
квитанцию, он пошел к двери.
— Сдачу, Богатиков! — остановил его насмешливый голос.
Илья вернулся. Взглянув на девчонку, он вдруг -ощутил, что ничего
дикого и неразумного он сейчас не совершил. На него смотрели нормальные,
вполне доброжелательные, человеческие глаза.
Ему стало легче. И захотелось вдруг все объяснить этой худенькой
веселой телеграфистке. Илья мучительно улыбнулся. «Влюбиться и сдохнуть!
— внезапно вспыхнула в голове дикая мысль.— Прямо сейчас... Влюбиться,
сдохнуть — и все проблемы вместе с пианина-ми...» Он вздохнул болезненно-
долгим тайным вздохом. И, ничего не сказав, даже не поблагодарив, пошел к
двери. Самой страшной тайной для него были молодые красивые девчонки.
«Завтра приду. Не сейчас... — оправдывался он перед собой.— Завтра!» На
лестничной площадке он остановился и, сделав вид, что прикуривает, снова
взглянул в сторону окошечка. Над барьером были видны только глаза и лоб
девушки. Глаза внимательно смотрели на него. Он быстро сбежал по лестнице
вниз.
Следующий день был очень плотным, и он почти не думал о своем
ночном похождении.
Или, может быть, старался не думать. В час дня, сразу из училища, он
пошел к Иринке в школу, они договорились, что после торжественной
линейки он обязательно за ней зайдет. Из школы они вместе пошли в
столовую. Дальше по плану было кино. Илья добросовестно посмотрел в
«Пионере» с полдюжины мультиков.
Около пяти, едва успев проводить домой Иринку, он уже спешил в
Дом офицеров; это был хоровой день. После хора он так же рысью бежал
домой: праздник нужно было доводить до конца, не каждый ведь день ребенка
принимают в пионеры.
Роль «хорошего старшего брата» шла у него в этот вечер на удивление
легко. Он не сбился с нее даже тогда, когда Иринка спросила его о деньгах:
придумал он что-нибудь или нет.
Когда они легли, Илья прикинул оперативные возможности почтовой
службы; получалось, что перевод мог прийти уже завтра. «Завтра так завтра,
— равнодушно подумал он,— а нет, так послезавтра... все равно. Рис съеден.
Я его съел, а палочки выбросил...» Он уснул почти мгновенно.
10
Утром по дороге в училище Илья зашел в свое почтовое отделение.
Денег еще не было. Он попросил принести извещение по возможности сразу,
как только они его получат. На случай, если перевода не будет, он
запланировал себе вечером сходить к дяде Косте, на Герцена.
...В три часа дня в класс, где он занимался, зашла уборщица тетя Тоня и
сказала, что возле преподавательской его ожидает какой-то мужчина.
— Старый или молодой? — пытаясь сообразить, кто бы это мог быть,
спросил Илья. И почувствовал, как застучало в левой стороне шеи.
— Лысый, кто его знает! — тетя Тоня пожала плечами.
Илья быстро вышел из класса.
У преподавательской комнаты, прислонившись плечом к стене, стоял
отец. Увидев Илью, он сделал едва уловимое движение ему навстречу, но
удержал себя.
— Почему сам? Так быстро? Здравствуй!— Илья торопливо протянул
отцу руку,- Ты самолетом, да? Из-за телеграммы? Ничего не пойму!
— Здорово, брат!— отец, не глядя на Илью, коротко пожал ему
руку.— Прилетел вот...
— Подожди, я сейчас оденусь.— Илья повернулся и зашагал к
раздевалке. Отец шел чуть сзади.
— Вчера телеграмму получил. Решил лететь. Показалось, что должен