Страница 4 из 41
– Да, она это сказала!
– Змея уже уничтожена, брат мой, – вмешался Мансур-эфенди.
– Альманзор умер? – спросил Мустафа.
Мансур и Гамид молча кивнули головой в знак согласия.
– У него был сын Абдаллах!
– Его ты также не найдешь, – сказал Гамид-кади.
– Позвольте мне удивляться вашей мудрости и знанию, братья мои! – вскричал визирь, едва скрывая свое изумление. – Вы уже знаете то, что я хотел вам сообщить как важную новость.
– Несмотря на это, мы благодарим тебя от имени нашего общего святого дела за твое известие, – отвечал Шейх-уль-Ислам. – Всякая опасность теперь устранена, и тайна принца Саладина узнана. Альманзор, без сомнения, знал настоящее местопребывание принца, но он не изменил ему до своей смерти.
– Эту тайну хотят сохранить, – сказал Гамид, – и я думаю, что твой сотоварищ Рашид-паша не совсем чужд этому делу.
– Я приехал с тем, чтобы пожаловаться на него, – отвечал Мустафа. – Я потерял к нему всякое доверие. Он не только наш враг, но и враг нашего общего дела! Рашид-паша хочет ограничить права правоверных, он хочет стать нам поперек дороги.
– В таком случае он умрет, как враг нашего великого пророка! – сказал Шейх-уль-Ислам тоном человека, могущество которого безгранично.
– Он погибнет, – прибавил Гамид-кади, слегка наклоняя голову.
В эту минуту в комнату вошел стороживший у дверей дервиш. Он сложил руки на груди, наклонил голову и произнес:
– Ее светлость принцесса Рошана подъезжает!
При этом известии Мустафа-паша поднялся со своего места.
– Мое дело окончено, – сказал он остающимся, – да защитит вас Аллах!
– Да благословит тебя Аллах! – отвечали в один голос оба остающиеся.
Затем Мустафа-паша оставил комнату совета.
Несколько мгновений спустя молодой дервиш снова отворил дверь, и на пороге появилась принцесса Рошана, закрытая белым покрывалом. Дервиш закрыл за ней дверь и удалился, принеся предварительно бархатную подушку для принцессы.
Принцесса села. Баба-Мансур и Гамид-кади низко поклонились ей.
– Нашему общему делу угрожает новая опасность, – начала принцесса Рошана. – Я поспешила сюда для того, чтобы передать вам важное известие, Шейх-уль-Ислам! Я должна сказать тебе, что твой опаснейший враг снова появился в Стамбуле.
Мансур-эфенди почти сохранил равнодушие и спокойное выражение лица, только блеск черных глаз выдавал его беспокойство.
– Про кого ты говоришь, светлейшая принцесса? – спросил он. – Кто снова появился в Стамбуле?
– Я видела вчера вечером в Скутари Золотую Маску! – отвечала принцесса.
– Я подозревал это, когда ты сказала об опаснейшем нашем враге, принцесса. Наши враги точно гидра: едва мы успеваем отсечь одну голову, как на месте ее вырастает сотня новых, – продолжал Мансур-эфенди мрачным тоном. – Но мы узнаем тайну этой Золотой Маски, которая вредит нашим планам. Мы должны и сорвем, наконец, покрывало, за которым прячется наш враг.
Шейх-уль-Ислам потянул зеленый шелковый шнурок, висевший недалеко от него.
В ту же минуту в комнату вошел дервиш.
– Принесите бумагу и перо! – приказал Шейх-уль-Ислам.
Через мгновение дервиш принес в комнату маленький круглый стол, на котором лежали бумага, перья и чернильница, и, поставив перед Гамидом, снова ушел.
– Пиши, брат мой, – сказал Шейх-уль-Ислам своему соседу: – «Всем хаджи, муллам, кади и кавасам повелевается схватить так называемую Золотую Маску, где бы она ни появилась. Тот, кто не исполнит этого приказания или станет противодействовать его исполнению, будет отвечать за это своим имуществом и жизнью».
Гамид-кади подал приказание для подписи великому муфтию, как многие звали Шейх-уль-Ислама. Затем поставил внизу свое собственное имя.
– Я надеюсь вместе с вами, – сказала принцесса, – что Золотая Маска будет теперь взята и тайна, окружающая ее, уничтожена. Но вот что мне еще надо! Я хочу получить какое-нибудь место для одного молодого человека из народа, так как я знаю, что вам нужны решительные и самоотверженные люди, а это именно такой человек.
– Твое желание, светлейшая принцесса, будет исполнено! Пришли сюда этого человека, он получит место, – отвечал Шейх-уль-Ислам. – Гамид-кади и я благодарим тебя за новое доказательство твоего доверия и расположения к нам! Смею ли тебя спросить, имела ли ты разговор с султаншей Валиде?
– Да, но он был совершенно безуспешен, надо надеяться, что следующий раз будет удачнее. Султанша Валиде разрушила все мои старания допытаться от нее, знает ли она, где находится принц Саладин, но я надеюсь узнать другим путем и гораздо скорее, жив ли принц, и если жив, то где он.
В эту минуту в комнату вбежал с выражением ужаса на лице дервиш-привратник.
Мансур с удивлением и досадой взглянул на помешавшего, но дервиш поспешно подошел к нему и прошептал на ухо несколько слов, которые произвели на Шейх-уль-Ислама сильное впечатление.
– Золотая Маска в развалинах?! – вскричал он поднимаясь. – Кто видел его?
– Сулейман, караульный. Он видел его как раз около этой башни.
– Это плод его фантазии! – вскричала принцесса, также поднимаясь.
– Махмуд-шейх также узнал его! – подтвердил бледный от страха дервиш.
– Здесь, в развалинах! Он осмелился проникнуть даже сюда – пусть его найдут сейчас же и приведут, чтобы закончить, наконец, эту комедию! – вскричал Шейх-уль-Ислам. – Сторожите все выходы! Он не уйдет от нас, если только для Махмуд-шейха Сулеймана не было это игрою воображения! Я сам буду искать его и возьму именем закона! Это известие крайне радует меня, и ты, принцесса, будешь свидетельницей так долго желаемого события. Золотой Маске не удастся безнаказанно осквернить своим присутствием это святое место.
– Желаю тебе успеха, – прошептала принцесса, оставаясь в комнате вдвоем с Гамидом-кади, – желаю тебе победы, мудрый Шейх-уль-Ислам! Я подожду здесь результата твоего предприятия.
IV
Сади и принцесса
Когда Сади проснулся на другой день после ночи, в которую он в первый раз встретился с красавицей Рецией, образ ее все еще был у него перед глазами. Он снова вспомнил все происшедшее накануне, и ему показалось, что порок и добродетель воплотились в лицах грека Лаццаро и красавицы Реции.
Бедняжка Реция была круглая сирота, одинокая в целом мире, не имела ни единой души, которая была бы к ней привязана.
– Но, – говорил себе Сади, – она должна была почувствовать, что я полюбил ее, что я готов ее защищать и всем пожертвовать для нее!
Как гордо и в то же время мягко просила она его, чтобы он оставил ее одну. «Иди, – говорила она, – ты спас меня из рук ужасного Лаццаро, докончи же теперь свое благородное дело и не следуй за мной!»
Сади не мог поступить иначе, как исполнить ее просьбу, и теперь не знал, где снова найти ее! А между тем он должен был найти ее во что бы то ни стало, и для того он будет искать ее день и ночь.
Вдруг Сади поспешно вскочил с постели.
Он вспомнил про ковер принцессы. Его надо было отнести во дворец и сделать это непременно в это же утро!
Сади поспешно оделся, вышел из маленького деревянного домика своего отца, в котором жил, и пошел в гавань.
Солнце только что начало подниматься из-за ясных вод Золотого Рога. По морю уже начали там и сям скользить легкие лодки, поддерживавшие сообщение между городом и лежащими по берегам деревнями. На самом берегу поднимались стены сераля, дворца султана, который своими киосками[4], павильонами и садами занимал более полумили по берегу. Вдали виднелись купола мечетей и шпили стройных минаретов, украшенных полумесяцами.
На берегу уже царило сильное оживление. Торговцы фруктами, цветами и овощами спешили с товаром на базар. Перевозчики мыли и чистили свои лодки. Саки[5] с ведрами на плечах несли воду в город, и даже изредка появлялись носилки, в которых сидели знатные турчанки. Беспрестанно встречались армянские, еврейские и французские купцы, чтобы начать свои занятия.
4
Киоск – в те времена небольшая постройка или здание, входящее в ансамбль дворца султана.
5
Саки – водоносы.