Страница 26 из 91
– Приготовиться к бою! Занять позиции! – раздалась команда ротного.
На этот раз в разведчиках было много злости, но она сочеталась с холодным разумом. Высотка и сейчас огрызнулась свинцовым дождем. «Это за Ваньку!», «А это за Мишку, сволочи!» – то и дело раздавались крики солдат на высоте. Мятежники отступили, но в кишлак не входили и чего-то выжидали, спрятавшись в лощине. Из своего укрытия они непрерывно обстреливали позиции «шурави». Их замысел раскрылся быстро: несколько десятков «духов» снова обошли по лощине высотку слева, и мятежники словно по команде дружно с двух сторон бросились на высоту. Сейчас они как никогда были близки к успеху и тупо шли вперед. Передние ряды уже достигли подножия высоты. Они переступали через трупы своих подельников, но упрямо шли к цели. Появилась угроза окружения. Казалось, вот-вот дело дойдет до рукопашной, но обошлось. А вот ручные гранаты в ход пошли. Разведчикам понадобились отчаянные усилия, чтобы сбросить мятежников с высоты. Боеприпасы не экономили. Стволы автоматов от беспрерывной стрельбы раскалились настолько, что до них нельзя было дотронуться. Кто-то из разведчиков крикнул:
– Сергей Шикуло погиб!
Пучко бросился к тому месту где находилась позиция Сергея, но его помощь не понадобилась. Тот лежал с автоматом в руках, в какой-то неестественной позе. По всей видимости, Сергей бросил гранату в «духов», которые подползли к нему на дистанцию броска (в десяти метрах от позиции разведчика лежали два трупа мятежников), и в этот момент в него угодила пуля. Несколько выше в камнях нашли тело еще одного разведчика, Александра Манухина. Недалеко от него лежали три трупа мятежников. Наверное, настала та минута, когда Александру пришлось расстреливать врагов в упор, а себя он не уберег. Наконец в небе появились две пары боевых вертолетов. Они мгновенно обрушили всю свою огневую мощь на кишлак. Моментально загорелось несколько домов. Расстреляв весь свой боезапас, вертолеты ушли на аэродром, а на смену им появились еще две пары «вертушек». На смену этой четверке появилась новая. Небольшая группа мятежников пыталась бежать из горящего кишлака, но попала под огонь вертолетов.
Во время карусели, которую вертолеты устроили над кишлаком, разведчики под этот шум спустили тела своих погибших товарищей с горушки и стали ожидать вертолеты для эвакуации. Те не заставили себя долго ждать. Пока третий взвод грузил тела погибших, остальные разведчики собирали трофейное оружие. Его было много, и разного: советского, китайского и арабского производства. К этому времени к месту прошедшего боя подошли и полковые разведчики. Они вели с собой двух пленных, а также несли на себе захваченное трофейное оружие. Евсюков увидел пленных и тут же спросил:
– А где наши пленные?
В ответ тишина. Ротный повторил свой вопрос.
– А мы своих расстреляли, – смущенно ответил лейтенант Ключников.
– А кто разрешил пленных расстрелять? – еще более строго спросил Евсюков.
– Был такой момент во время боя, что вот-вот нас зажмут в кольцо. Вот тогда мы их и уничтожили, – оправдывался лейтенант.
– И как теперь докладывать комдиву? Своих пятерых потеряли и даже «языка» не взяли… – с какой-то растерянностью сказал ротный.
– Да, это большая потеря для нашей роты, – вздохнул Климов.
– Генерал на тормозах такой случай не спустит, – мрачно произнес Перков, у которого во взводе погибло двое бойцов.
– Пленных надо тоже этим вертолетом отправить, – сказал лейтенант полковой разведки, сопровождавший пленных мятежников.
– Нахрен нужно их присутствие рядом с моими ребятами? – возмутился Павел.
Однако, несмотря на возражение Перкова, пришлось загрузить пленных в один вертолет с погибшими разведчиками. Техник вертолета не очень дружелюбно встретил «духов». Заходить мятежникам в вертолет он помогал со злостью. Те впервые в своей жизни оказались внутри вертолета и таращили испуганные глаза на пилотов. Техник продолжил свою угрожающую тираду:
– Вот бы вас, козлов, взять и сбросить с приличной высоты, чтобы не метались по горам, а сидели дома!
Пленные по интонации голоса техника поняли, что это относится к ним, и перевели на него свои испуганные взгляды. Как только лишние люди покинули салон машины, техник сразу же закрыл двери, показал кулак пленным, прошел в кабину и сел за пулемет. Разведчики отошли от раскручивающей винты «вертушки», – и не так от мелькавших лопастей, как от той пыли, которая вихрем улетала из-под них. Слегка качнувшись, машина оторвалась от земли и ушла в сторону Кабула. На высоте где-то метров ста к ведущему пары пристроился второй вертолет, и оба улетели одним курсом, вскоре исчезнув на горизонте.
Разведчики собирались на построение. Ротный обратил внимание на то, что многие были забинтованы.
– Пучко, почему много перебинтованных? – спросил Евсюков.
– Так ведь был очень жестокий бой, все запасы бинтов иссякли! – ответил ротный санинструктор. – Пятеро погибших и пятнадцать человек с легкими ранениями, в том числе и два сапера, – вот результат сегодняшнего боя.
Возвращались разведчики к боевой технике совсем другим маршрутом, чтобы избежать засад, которые могли устроить мятежники. У дивизионных разведчиков было мрачное настроение, но еще более скверное настроение было у лейтенанта Перкова. Он выглядел настолько расстроенным, что к нему никто не хотел обращаться с вопросами. Еще бы, у него во взводе погибло два человека. Через час пешего марша с ближайших сопок в сторону разведчиков было произведено несколько выстрелов. Точно определить, с какой высотки стреляли, было трудно: этому мешало громкое эхо, которое громко и одинаково разлеталось во все стороны. Тем не менее идущим впереди колонны полковым разведчикам пришлось рассредоточиться и атаковать высотку. На вершине оказался всего лишь один мертвый «дух».
– Мужики, давайте хоть сейчас дойдем до техники без приключений, – в сердцах бросил Евсюков.
– Дойдем, командир, обязаны, – успокоил ротного Ключников.
Остальной отрезок маршрута был более спокойным. Правда, на одной высокой горе разведчики увидели стоявшего в полный рост человека с оружием, – тот внимательно смотрел в их сторону. До него было не менее одного километра, но пулеметчик все равно выпустил в «духа» длинную очередь. Около ног стоящего взметнулась пыль от пуль, и он тут же исчез, но попал в него пулеметчик или нет, осталось загадкой. Проверять результат стрельбы не стали, а продолжили путь. Как только разведчики перевалили через невысокий хребет, вдалеке показались знакомые ориентиры, около которых находилась боевая техника. Подошли к дороге Кабул – Баграм, пропустили небольшую армейскую колонну и одним махом перебежали через дорогу. Наблюдатели заметили приближение разведчиков и приветливо замахали руками. Без всякого перекура бойцы быстро оседлали технику, и через несколько минут колонна уже двигалась по асфальту в сторону Кабула, а затем повернула к себе на аэродром.
С каждым километром, который приближал разведчиков к дому, на душе у командиров становилось все тоскливее и тоскливее. Вот уже и расположение роты, и личный состав с большим пониманием встречает бойцов, а старшина пытался успокоить офицеров в преддверии серьезного разговора с командиром дивизии. Ужин прошел как-то не по-семейному. Аппетита не было. Старшина предложил помянуть погибших. Выпили молча, но от этого легче не стало. В палатке лейтенант Перепечин сказал:
– С самого начала нашего пути судьба вручила нам черную метку. Вот тогда и надо было отложить операцию, но вы меня не послушались, а сейчас будем ее последствия расхлебывать.
– Волков бояться – нехрен в лес ходить, – возразил Павел, но остальные молчали: возразить Перепечину было нечего.
Сразу по возвращении разведчиков в расположение комдив не стал беспокоить офицеров своими расспросами и взбучкой, а поступил как воспитатель: дал им возможность успокоиться и, главное, самим во всем разобраться. Почему такое могло случиться? И только к концу второго дня он пригласил их на беседу к себе. В указанное время офицеры роты во главе с Евсюковым зашли в штаб дивизии и подошли к кабинету комдива. Около кабинета их уже дожидался начальник разведки. Он предложил офицерам собраться с мыслями и постучал в дверь. Генерал вышел из-за стола навстречу офицерам, поздоровался с каждым за руку и только затем приступил к анализу происшедшего, – совместному с офицерами. Разговор был деловой и без эмоциональных срывов. В конце беседы генерал сказал: