Страница 64 из 233
Будто бог помог...
Само вышло так, как надо, слава богу..."
Все, чем он жил в этот вечер, было полно противоречий.
Мысли перебивали одна другую, спорили, желания тоже менялись
непоследовательно, противоречиво, не хотели слушаться рассудка. В то самое
время, когда он уже почти убедил себя, что жалеть о Ганне нечего, что надо
только благодарить бога за то, что все так удачно вышло, Василь, сам не
зная почему и как, забрел к Чернушкову двору, к той изгороди, где столько
вечеров и ночей стоял, миловался с Ганной.
Как ни боролся с этим - не оставляла неодолимо влекущая надежда: а
может, она там, ждет? ..
Но ее не было. Возле знакомой изгороди, казалось, было так пусто и так
печально, что обида и горе на время заглушили все рассуждения. Он даже
растерялся от наплыва этих беспощадно жгучих, бесконечных и безмерных
обиды и горя.
Их он и унес с собой от изгороди той стежкой, которой столько раз носил
радость. Никогда еще не чувствовал он себя таким несчастным - ни тогда,
когда ревновал Ганну к Евхиму, ни тогда, когда поверил в сплетню о ней.
Тогда он мог ненавидеть, презирать ее, теперь ему осталось только сожалеть!
Теперь его палила не сплетня. У него не было даже надежды на то, что
все это изменится. Она просватана. Она - чужая. Все кончено!..
Когда волна нахлынувшего сожаления, горя спала, притихла, он, как бы
отыскивая просвет, какую-то опору, начал думать о дорогом, заветном. Нет,
не все еще кончено! Все еще впереди!.. Подождите, придет время - увидите,
кто такой он, Дятел Ёасиль! Увидите, все увидите! Придет это время!
Настанет его час!.. Он поднимется, увидите!.. Гумно снопами набьет! Коров
заведет! Не одну - три, пять! Жеребца купит!
Такого, что Корч позеленеет от злости!.. Только бы землю переделили.
Чтоб дали землю, которая возле цагельни!..
Тогда все увидят, какой Василь! И она, Ганна, увидит!
Но добрый строй этих мыслей снова и снова рвался, ревнивая память
колола, жгла: "Корчова невеста!.. Сговор отгуляли! .. Свадьба скоро!.."
Ходил ли, стоял ли возле крыльца или лежал в хате, злые мысли, несмотря
ни на что, лезли в душу, сверлили: "Жена будет! Корчова жена!.."
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Когда позавтракали, мачеха не приказала Ганне, как всегда, убрать со
стола, не поднималась и сама. Сидела серьезная, казалось, больше, чем
всегда, важная, чего-то ждала.
Но отец молчал, глядел на край стола, не видя ни стола, ни мачехи,
никого. Отец озабоченно думал.
Озабоченность и какая-то особенная значительность, важность была на
лицах всех взрослых Чернушков. Она бросилась в глаза даже Хведьке, который
вылез из-за стола необычно тихо, исчез из хаты так, что никто и не заметил.
- Вьюнов сушеных связок десять будет... - подумал наконец вслух отец.
- Фунта три наберется ли? - сказала мачеха.
- Все же деньги... - Чернушка пожалел: - Грибы сушеные этот год,
говорят, не в цене...
- Черники можно. Прося говорила, в тот раз ее очень брали. Два каких-то
купца из самого Мозыря приезжали...
- Картошку на спирт берут. Только что-то, грец его, дешево...
- Фигу им! Лучше в Наровлю съезди!
- А в Наровле не то же - там денег насыплют? ..
- Насыплют не насыплют, а больше дадут!
- Ага! Дадут, надейся!.. - Отец пожалел сокрушенно: - Кабанчик мал еще.
Месяца три еще покормить бы... и телушку...
- На один день не хватит... Мигом смелют все, как к столу дорвутся!.. -
в голосе мачехи чувствовался страх.
- Корова хорошая была б...
По тому, как говорили они о кабанчике и телушке, Ганна догадалась, что
резать их договорились уже раньше, может, вчера ночью, когда она была во
дворе. Теперь отец просто продолжал прежний разговор.
- Как в прорву едят! - не могла удержаться мачеха. - Это ж на одном
сговоре сколько расходу... Куда только, кажется, подевалось! Известно,
чужое!..
- Падки на чужие достатки...
- Разорит нас эта свадьба! Только ведь и поддаваться очень - срамота!
Зять такой!..
Отец промолчал, думал о чем-то своем, затаенно, озабоченно. Уже
собравшись выходить, сказал мачехе:
- Ты масла сбей в воскресенье сколько можно. Может, от него толк
будет...
- Собью...
Разговор о том, как приобрести копейку, что надо сделать к свадьбе,
начался снова, когда сошлись обедать. Теперь у Чернушков, казалось, все
думали и говорили только о скорой свадьбе, которая принесла в хату столько
разных забот. Убирая со стола посуду, Ганна слышала, как мачеха горевала:
сколько нужно всего - жареного, вареного, мяса, сала, яичницы, коржей,
оладий.
- Чтоб нагнать самогонки, завод целый надо!
- Самогонка будет. Этого добра нагоню...
- Нагонишь! Гляди, чтоб милиционер не нагнал тебе! Как наскочит Шабета,
будет тебе самогон!
- Не наскочит!..
- Не дурак он - будет теперь возле твоей осети отираться!
- Он умный, и я не глупый. В такую глушь аппарат затащу, что сам
Митя-лесник, грец его, не найдет.
Митя-лесник - горький куреневский пьяница - знал все потаенные места
самогонщиков: где бы кто ни гнал, Митя находил и заявлялся глотнуть
первачка. "На сто верст чую, где самогонкой пахнет", - похвалялся лесник.
- Не говори "гоп", пока не перескочишь! - сказала мачеха отцу. Потом
посоветовала: - Надо бутылки две городской. Если кто чужой, может,
прибьется.
- Выпьет и нашей! Теперь панов нет! А что самогонка - кто ее не гонит!
- Отец не дал мачехе возразить. - Надо вот подумать, как молодую нашу
принарядить!
Он посмотрел на Ганну, которая при этих словах перестала вытирать стол.
- Чего тут думать? Оденем... Перед женихом стыдно не будет!
- Жених женихом, а чтоб и самим стыдно не было. И перед людьми... Чтоб
и одета и обута как полагается. Что купить, пошить, надо подумать.
- Юбку новую купить надо, поддевку пошить... Поддевку можно из того,
что в прошлый год выткала. Из своего можно...
И на юбку есть что взять. Не покупая...
- Юбку пусть из своего, а на кофту купить надо! - горячо отозвалась
Ганна.
- Есть же кофта - красная, прямо загляденье!
- Так протерлась же на локте! Латаная! Сами же знаете!
- Кофту надо новую. Из фабричного.
- Ну, пускай! Надо так надо! Я что, я разве против?
Разве я не хочу, как лучше! Она ж тоже, можно сказать, мое дитя. Я
только, чтоб расходу меньше...
- Расход расходом, а кофту надо новую...
- Надо так надо! Можно и ботинки новые справить, и платок! Платок
обязательно купить надо! И не кое-какой, а кашемировый, с цветами!
- Платок надо. А черевики хороши и те, что от матери остались. Еще и
детям хватит, как родятся!
- Черевики хорошие, лучше и не надо. - Ганна бросила взгляд на отца. -
У Нохима недавно ситец видела белый...
Дешевый...
- Ну, так и купим его. И к Годле отнесем пошить!.. Вот только картошки
б продать да на ярмарку съездить. Чтоб коп-ейка была.
На этом спор о кофте и закончился.
2
Через день Чернушка отвез воз картошки за Припять, в Наровлю, а в
воскресенье стал собираться в Юровичи, на ярмарку.
Он встал еще до восхода позднего в эту пору солнца, запряг возле повети
коня, вынес одну за другой двух связанных овечек, привязал в задке телеги.
Когда подъехал к хате, жена с Ганной начали сносить и укладывать на телегу
все, что было подготовлено на продажу. Связки сушеных грибов, вьюнов,
тесно нанизанных на прутья, лубяную коробочку с сухой черникой, горшок с
маслом - все клали в сено, завертывали, готовили к дороге.