Страница 31 из 233
про них! Да и девки, сказать, прохода не дают: приведи да приведи!
- Эге, возьмите его, Харитонко! - охотно поддержала Даметиха. - Пусть
погуляет.
- Только боимся, что он, может, теперь к городским больше приучен! -
сказал Алеша Губатый, преодолевая робость, видимо стараясь попасть в тон
Хоне.
- Там некогда было привыкать! - заявил Миканор.
- А все-таки, наверно, завел какую-нибудь мармазелю? - прицепился Хоня.
- Да нет. Правда, несколько раз гулял по берегу или в парке. И то - с
хлопцами, с Морозом, с Киселем...
- Ну да, с Морозом! Рассказывай! Так тебе и поверим!
- С Киселем, говорит, гулял!
- Посмотреть бы на того Киселя!
Василь под эти разговоры, шуточки стал чувствовать себя у Даметиковых
свободнее. Уже не хотелось уходить домой, можно было и тут посидеть,
послушать; уже почти успокоился, готов был забыть обо всех страхах, как
вдруг дверь открылась и в проеме - как злое напоминание, как угроза -
появилась фигура Грибка. Василь от неожиданности похолодел: больше всего
не хотел, боялся встречи с Грибком, и на тебе - лицом к лицу!
Он весь сжался, насторожился в ожидании чего-то недоброго. На миг
возникло подозрение - не нарочно ли, не ради ли этой встречи, пригласил
его Миканор? Неужто умышленно подстроил все? Но посмотреть на Миканора,
проверить подозрение не мог, - не сводя глаз, следил за Грибком.
Ничего страшного как будто не было: Грибок только взглянул на Василя
косо и сел на другую лавку. Он ни слова не сказал Василю, но в молчании
его сильнее чувствовались неприязнь и упрек. Теперь Василь был словно
прикован к стене: если бы и попробовал, не смог бы, кажется, оторваться.
Он молча упрекнул себя: дал ведь зарок не ходить ни к кому, не видеться ни
с кем, прожил целый день без неприятных встреч. И надо же было прийти сюда!
Он снова услышал в сенях шаги, повел глазами к двери: кого там еще
несет?
Вошел Чернушка. Этого еще не хватало тут! Василь, казалось, влип
глазами в карточку, но не видел ее, ждал: что будет дальше?
Василь заметил: Чернушка, поздоровавшись, сразу обратил на него
внимание, выделил его изо всех.
- И Василь тут! - сказал он, словно обрадовавшись, но Василю от этого
легче не стало.
Даметиха отозвалась:
- Зашел по-соседски, спасибо ему!
- Ты не вчера ли вечером прибыл? - не отступал от Василя Чернушка.
- Вчера...
- Вечером? Уже стемнело, как пришел?
- Стемнело... А что?
- Да ничего. Видел я - кто-то в потемках подходил вчера к хате, -
сказал Чернушка. - Вроде похож на тебя, я аккурат возле хлева был. А
сегодня слышу: и в самом деле прибыл... Так я и подумал, что ты...
Василь промолчал.
- Зашел бы. Я тогда ничего не сказал, - не узнал толком. Не поверил,
грец его... А то ведь, наверно, ты был!
Василь шевельнул плечом, словно хотел отмахнуться:
- Не-ет...
Разговор, к счастью, пошел о Миканоре. Грибок сказал, что Миканор, чтоб
не сглазить, справный с виду, не плохо, видно, на службе было. Миканор
засмеялся:
- Да грех сказать, что плохо...
- Отъелся, как бугай! Выгулялся, - похвалил Миканора Хоня.
- Чтоб гулял очень, не сказать. Бывало, после похода, не секрет, иной
раз и сам и конь под тобой - как в мыле.
- Когда идешь, нога за ногу цепляется? - захохотал Хоня, а за ним -
Алеша и Петро.
- Еле дотянешься, бывало. Опять же - если в карауле стоишь. В мороз, на
ветру как промерзнешь - так, кажется, душа заходится. Кожух такой до пят -
тулуп - давали, как на пост идти. Так и тулуп этот не поможет - все равно
холод проберет...
- Эге, до печенок доймет!
Старый Даметик начал было говорить: это что, вот в Маньчжурии мороз так
мороз, на лету все живое губит, - как в хату ввалилось еще несколько
мужикев. Среди них был и Андрей Рудой, аккуратно выбритый, с тоненькими
усикамикрылышками огненного цвета, в фасонистой городской шапке, - первый
в Куренях политик и оратор.
Рудой подошел последним, поздоровался с Миканором не так, как все,
неловко, по-деревенски, а, сняв фасонистую шапку, чинно поклонился.
Пожимая руку, поздравил:
- Со счастливым возвращением, Миканор Даметьевич!..
Рады вас, так сказать, видеть снова на нашей куреневской почве...
Мужики не впервые удивлялись деликатности его обхождения, но никто не
пробовал подражать ему: не каждому дана такая ловкость.
- Унтер у нас на батарее был, - вспомнил Грибок. - Ну и унтер: кулаки
по пуду! Как даст кому - тот сразу с копыт обземь!.. А теперь, правда, не
бывает, чтобы кого били?
- Пускай бы ударил какой бы ни был командир. Его бы так проучили, что
навек закаялся бы!
- А если, бывает, иной не слушается? - вмешался Хоня. - Командир ему
одно, приказывает сделать что-нибудь, а он - не буду и не буду! Не бывает
разве таких?
- Бывает всякое. Только все равно не бьют никого. Другим методом берут.
Объясняют больше, что к чему. Что значит служба в Красной Армии и кому мы
служим.
- А если он все равно не слушается, - не отступал Хоня, - не судят?
- Судят. А только больше - на сознание бьют.
- Слыхал я, что аж под Минском на маневрах быть приходилось? - опередил
какой-то новый вопрос надоедливого Грибка Андрей Рудой.
- Был. На окружных ученьях.
Андрей Рудой хотел расспросить об этих ученьях, но тут вмешался
Чернушка, перепутал все:
- Как там земля, под Минском?
- Земля как земля, - попробовал было вернуть разговор к ученьям Рудой,
однако Миканор возразил:
- Да и не сказать, чтоб такая, как наша. Намного суше... Болота
попадаются редко, можно сказать, больше - поля, поля да лес. И лес, можно
сказать, другой - чистый сосняк... Очень много холмов. Бывает, как глянешь
с какойнибудь горы, так только и видишь: холмы да холмы, поле да лес. На
сколько хватает глаз...
Хоня спросил:
- Может, такие, как в Мозыре?
- Поменьше. Таких, как в Мозыре, нет! - Миканор сказал это как бы с
гордостью: он служил в Мозыре.
Разговор теперь уже заинтересовал Василя. Никогда за всю жизнь не был
он дальше Хвойного, только раз добрался до Мозыря, который показался такой
далью, словно там был конец света. А людей вон и дальше заносит, и
удивительно - и там земля, и там живут!..
- И как это оно: земля без болота! - будто не поверила Даметиха - Как
это может быть, чтоб без болота!
- От баба! В Маньчжурии так не то что болота, а и кусточка на сто верст
не увидишь. Голо, как на полу...
- У нас, в Михайловке, тоже земля была! Как масло, грец его! Возьми на
хлеб да мажь, - похвалился Чернушка полузабытой Черниговщиной.
- А тут куда ни кинь - болота до болота! - пожалел Губатый Алеша. -
Кочки да жабы!..
- Без жаб там, видно, скучно. - Хоня, а за ним Алеша и Петро
захохотали. - Без таких песен!
- Слышал я, - проговорил Миканор, - один ученый в Мозыре доказывал,
приезжал к нам с докладом: на болоте земля, доказывал, - первый сорт. Без
навоза родить может! ..
- Только осуши - и сей, - поддержал Андрей Рудой. - Особенно любят эту
землю овес, конопля, всякая техническая культура.
- Осуши! Если этим топям конца-краю нет.
- Генерал тут когда-то был вроде, - вспомнил Игнат, отец Хадоськи,
которого за привычку к месту и не к месту вставлять слово "вроде" прозвали
"Вроде Игнатом".
Андрей Рудой подтвердил:
- Исторический факт! Инфанктерии генерал Жилинский.
Личный друг царя...
- Друг он или не друг, не знаю. А только вроде ученый очень, инженер.
Да и то сказать: хоть царя и скинули и генералов вместе с ним, а все ж