Страница 33 из 42
— Вы из Ленинграда, студенты? — крикнул он, когда суда сблизились.
— Студенты. Плывем по пути «из варяг в греки», — отвечали ребята, предупреждая дальнейшие расспросы.
— Знаю, знаю. Мы тут о вас в газете читали и по радио слышали. Очень рад познакомиться. Меня зовут Петров Алексей Иванович. Работаю в Орше на заводе, а в Дубровне у нас дом прямо на берегу Днепра. Давайте ко мне в гости. Повечеряем вместе, переночуете, места хватит.
— Спасибо, — откликнулся Володя. — А сколько еще до Дубровны?
— Да километров тридцать, не больше:
— Ну что ж, если мы вас не стесним…
— Да чего там стесните, скажете тоже! — не дал ему закончить Петров и решительно прибавил: — Поплыли!.. Сейчас только ребят заберу.
Алексей Иванович скоро вернулся с русоволосой девушкой в широкополой соломенной шляпе и веснушчатым пацаном лет четырнадцати с едва пробивающимся пушком над верхней губой. Махнув рукой, он дал команду трогаться следом за ним.
Ветер стих, поэтому включили моторы, и не прошло и часа, как новый знакомый свернул к маленькой дощатой пристани у выглядывавших из-за садовых деревьев дачных коттеджей.
— Вот и приехали, — весело объявил Алексей Иванович, зацепляя багром увесистое железное кольцо на наружной свае. — Швартуйтесь, друзья!
Дом Петровых был крайний. Дружок первым ворвался в сад. Алексей Иванович провел гостей на увитую плющом веранду. Симпатичная полная женщина перебирала спелую клубнику на покрытом полосатой клеенкой обеденном столе.
— Вот, Маша, те самые студенты-путешественники из Ленинграда, что решили переплюнуть Тура Хейердала, — шутливо представил ребят Алексей Иванович. — Будут у нас ночевать.
— Очень рада, — отозвалась его супруга. — Только где же мы их всех разместим?
— А у них палатки. Прямо в саду и поставят, — сказал муж.
Спустя короткое время в дальнем углу сада уже был разбит лагерь.
На веранду явились, прихватив свои припасы и посуду. Пока девочки помогали Марье Дмитриевне готовить ужин, мужчины принесли из сада плетеные стулья и раздвинули стол.
Чай пили из пузатого электрического самовара, составлявшего предмет особой гордости хозяев. Разговор шел о водных походах. Петровы, и старшие и младшие, были заядлыми туристами, ежегодно проводившими летний отпуск на речных маршрутах. В будущем году они собирались в Ленинград и пользовались сейчас случаем разузнать все поподробнее. В свою очередь, студенты советовались с Алексеем Ивановичем относительно предстоявшего им пути до Орши и получили от него немало ценных указаний.
Наутро, поблагодарив гостеприимных хозяев и обменявшись адресами и телефонами, ушкуйники продолжили путь вниз по Днепру.
Чем ближе к Орше, тем полноводнее становился Днепр, но для судоходства все же еще не годился. Поэтому навстречу попадались только рыбачьи моторки да прогулочные катера.
К полудню достигли городского предместья. Итак, еще один перевалочный пункт на пути «из варяг в греки» между Смоленском и Киевом.
Слева за мостом показалась застывшая на постаменте «катюша», память о первом залпе реактивных гвардейских минометов 14 июля 1941 года.
Остался за кормой городской парк с курганом Бессмертия и Вечным огнем у памятника воинам, павшим в боях за освобождение Орши. Впереди по курсу Могилев.
Солнце ласково пригревает спину, в поднятых парусах шумит попутный ветер, исправно тарахтят на поворотах моторы. Женя, укоротив блесну, удит рыбу с кормы и время от времени вытаскивает под одобрительные возгласы неосторожную щучку или окунька.
— Вот так бы до самого Киева плыть и плыть, — мечтательно говорит Алла, опустив руку за борт и перебирая в воде пальцами.
— И даже еще дальше, — весело подхватила Маша.
Однако долгие часы пути давали себя знать, и, когда вдали стала вырисовываться узкая полоска леса, всех потянуло на отдых.
— Володя! Сколько мы прошли от Орши? — окликнул Громова со второго ушкуя Сережа Жарковский.
— Километров пятнадцать.
— Ну и хватит на сегодня. Вон лесок какой симпатичный. Давайте в нем и остановимся.
Никто не возражал, и ушкуи повернули к прибрежной лощине.
Едва успели поставить палатки, как по туго натянутому брезенту забарабанили крупные капли дождя. Пришлось обойтись без костра. Поужинав всухомятку, притомившиеся за день путешественники влезли в спальные мешки, и даже разразившаяся ночью сильная гроза с ливнем и яростными порывами ветра не смогла разбудить их.
Наутро первым выглянул из палатки Саша. Солнце уже взошло, и омытая дождем листва искрилась алмазными каплями. В лесу на разные голоса перекликались птицы и раздавался дробный перестук дятла.
Спустившись к реке умыться, Саша ахнул: второго ушкуя не было..
— Вова! Женя! — с криком бросился он обратно в лагерь. — Ушкуй пропал!
Все выскочили из палаток, спросонья протирая глаза. Первым пришел в себя Громов.
— Сережа! Заводи мотор! — быстро скомандовал он. — Мы его догоним.
Через несколько минут ушкуй на полном ходу устремился вниз по течению. Беглеца заметили еще издали. К счастью, носовой конец с сорванным во время грозы колышком зацепился за торчащую из воды корягу. Ушкуй взяли на буксир и доставили в лагерь.
У Могилева Днепр капризно меняет направление своего русла, образуя гигантскую петлю вокруг раскинувшегося на высоком прибрежном склоне городского парка.
Пройдя под мостом, путешественники миновали старенькую пристань, у которой покачивались несколько катеров и облезлая, ржавая баржа. С борта ее скучающий матрос в надвинутой на глаза кепке ловил рыбу.
На этот раз, вытащив ушкуи на берег, ребята надежно привязали их к деревьям.
Могилев — город древний, но, когда он возник, никто точно не знает. Существует предание, что на месте этом некогда шумел дремучий бор. И жил в нем человек по прозвищу Могучий Машеко. Он был силен как лев. И вот полюбил Машеко красавицу деву, и та ответила ему взаимностью. Счастливый ходил Машеко. Но затем избранница его сбежала к богачу. И тогда убил Машеко изменницу и себя самого. Схоронили его в том лесу, где он жил, и назвали это место Могилою Льва. Отсюда якобы и произошло название города на торговом пути «из варяг в греки» — Могилев.
А приключилась эта история в 1267 году.
Есть, однако, и другая легенда, связывающая возникновение Могилева с князем Львом Даниловичем Могием, который построил здесь, высоко над Днепром, свой замок. Рядом с ним стали селиться крестьяне и ремесленники. Пошли по Днепру купеческие караваны «из варяг в греки», под крутым берегом начали останавливаться ладьи. Возник торг. И постепенно превратилось поселение в город. А поблизости вырос большой курганный могильник.
Не раз захватывали Могилев то литовцы, то поляки, лишь к началу XVIII века он был окончательно присоединен к России, сделавшись крупным экономическим и культурным центром.
В годы Великой Отечественной войны фашисты разрушили город до основания. Но прошли десятилетия, и Могилев перешагнул свои довоенные границы.
Пригород Могилева, Буиничи, встретил путешественников сплошной пеленой дождя.
— В такую погоду рыба хорошо клюет, — попытался утешить до нитки вымокших спутников Женя. Но его никто не поддержал.
— Обошлись бы и без клева, — бросил Сережа.
Девочки, у которых зуб за зуб не попадал, согласно кивнули и укоризненно посмотрели на Журкина.
Глава 8. Выдержки из письма
Это письмо одного из членов экспедиции было отправлено домой на сороковой день пути.
«Не знаю даже, как описать вам, дорогие, все то, что пришлось пережить нам на Днепре между Могилевом и Киевом. Если вы подумаете, что была сильная буря или вдруг развалились наши ушкуи и мы тонули, то вы ошибетесь. Ничего подобного с нами, слава богу, не произошло. Ничего такого, что принято называть катастрофой. И тем не менее нам здорово досталось…