Страница 50 из 125
Омар прилежно оберегал свой звездный мир от дворцовых дрязг.
- Если верить астрологическим бредням, - сказал он с усмешкой, - звезды еще как-то влияют на судьбы людей. Но сами-то звезды, - это уж всем известно, - для людей недостижимы.
- Зато для этих людей, - свирепо оскалился визирь, - легко достижимы те, кто занимается звездами! Разумеешь, ты, несчастный математик, физик-метафизик? Над нами сгущаются черные тучи. Как бы не грянул гром и не развалил твой Звездный храм.
- Да-а. - Омар потемнел, увидев Абу-Хамида Газали, который медленно, украдкой поднимался к ним по четким ступеням секстанта. - Я из дому выйти боюсь! Этот собачий хвост Газали... нельзя ли отослать его куда-нибудь подальше?
- Дай срок, отошлю. В Багдад, в новое медресе. Он тоже нужен государству.
- Эх! Оно бы вполне обошлось без таких...
Омару уже 31.
Он схоронил отца, перевез мать и сестру в Исфахан. Мастерскую они продали. Дом в Нишапуре, по настоянию предусмотрительной родительницы, остался за ними. От греков-строителей Омар научился их грамоте - кафареву-са и благозвучному их языку.
Славный поэт Цюй Юань из южнокитайского царства Чу, яро боровшийся против бесконечных междоусобных войн, был изгнан правителем и с камнем в объятиях бросился в реку 1357 лет тому назад.
154 года назад умер Абу-Бекр Закария Рази, один из самых блестящих умов Востока, который, за его учение о вечности мира, был так безжалостно избит богословами, что утратил зрение.
Саади родится через 105 лет, Коперник - через 394 года. Джордано Бруно сожгут на костре через 521 год.
Абу-Наср ан-Насави, когда-то случайно оказавшийся в числе учеников Абу-Али ибн Сины и даже прослывший одним из его последователей, весьма тяготился этой сомнительной честью. Она вовсе ни к чему преуспевающему судье округа Фарс. Решив совершить в свое оправдание богоугодный подвиг, он, обуреваемый верноподданническими чувствами, надумал избрать орудием для сего высокоблагородного дела известного еретика Омара Хайяма.
И обратился к нему с грозным письменным запросом относительно мудрости благословенного и всевышнего аллаха в сотворении мира и, в особенности, человека и об обязанности людей молиться.
Омар озадачен. Это ловушка. И чего тебе не сидится спокойно в твоем знойном Фарсе, осел ты этакий? Алмазный чертог великой славы хочешь построить на моих костях? Эх, ответил бы я тебе...
Даже в самой тайной глубине души Омар не считал себя ярым безбожником. Но понимал он бога по-своему: никто не смеет утверждать - «Есть бог», так же, как никто не вправе сказать: «Нет бога». Ибо ни то, ни другое еще не доказано.
...Уже давно определено, что все состоит из пустоты и бесконечно малых частиц, различных по форме и размерам. Так? И частицы те несутся в пустоте, где более крупные, наталкиваясь на мелкие, оттесняют их вверх. Так? И из этих движений образуется вращение атомов, вследствие чего возникают бесчисленные миры, одним из которых является наш мир и все разнообразные по качеству предметы. Так?
И к тому же все на свете - относительно. Мир мелкой на зеленом листке иной, чем у слона, поедающего миллионы зеленых листьев. Черепаха, что ползет в степи куда-то видит землю иначе, чем большой орел, что парит над степью в зените. Навозный жук, катящий грязно-зеленый шарик, воспринимает степь не так, как черепаха.
Даже в священных писаниях есть намек на относительность понятий: мир в ореховой обычной скорлупе, «день, длящийся пятьдесят тысяч лет». Это не чушь, не поэтическая блажь. Тут что-то есть. Так?
И если разложить живую природу и неживую на мельчайшие составные доли, то уже не разберешь, какая доля откуда - это одни и те же частицы...
То, может быть, вся это необозримая Вселенная, крохотную часть которой мы видим и в тайны которой тщимся проникнуть, хлопочем о ней, шумим - всего лишь пылинка на голой пятке какого-то живого Высшего существа? Оно и есть бог, если оно есть. И, конечно, оно воздействует на окружающее, в том числе и на нас. Как и мы воздействуем на то, что нас окружает. Может быть, и мы сами для кого-то - боги? Для тех, кто неизмеримо меньше нас?
И может случиться, что вот нагнется оно, то Высшее существо, на чьей пятке мы примостились со всеми планетами и звездами, почешет пятку - и весь мир наш погибнет в грохочущем пламени. Для него, божества, это будет движением в несколько секунд, для нас пройдут миллионы, миллиарды лет...
Вполне возможно, что наш мир уже давно погиб. Но до нас, мелкоты, это еще не дошло. И не скоро дойдет. Омар, расположившийся писать ответ судье, расхохотался. Все может быть! Мы ничего еще не знаем.
Меня философом враги мои зовут,
Однако, - видит бог, - ошибочен их суд!
Ничтожней много я: ведь мне ничто не ясно,
Я даже не пойму, зачем и кто я тут?
Если когда-нибудь, через пять или шесть тысячелетий, люди сумеют на чем-то облететь Вселенную (и это будет), может статься, они обнаружат бога. Который сам - тоже всего лишь пылинка на чьей-то еще голой пятке.
Во всяком случае, если бог есть, то он - совсем, совсем не такой, каким его изображают в святых писаниях. И если он разумен, то с ним можно говорить на равных.
И Омар говорил с ним на равных:
Жизнь сотворивши, смерть ты создал вслед за тем,
Назначил гибель ты своим твореньям всем!
Ты плохо их слепил, - но кто ж тому виною,
А если хорошо, ломаешь их зачем?
Еще он верил в закон возмездия. Обида, ненависть - не просто чувства, нечто неуловимое. Они материальны, это ток души. Исподволь набираясь, сгущаясь, нависают они плотной тучей над головой проклятого обидчика и однажды - поражают его незримой молнией! Многие обижали Омара. Где они ныне? Давно сгнили в земле. А если и живы, то гниют на ходу.
Но попробуй все это написать судье. Вот будет шуму на весь мусульманский мир! Малейшее отклонение от корана - и ты уже преступник. Сочтут сумасшедшим, посадят на цепь. Или живьем сожгут на костре.
Ну, что ж. Ответим как следует. Ты будешь посрамлен, ничтожный ученик великого учителя. Хочешь? Получай. И Омар, без всякого интереса, чуть ли не зевая от скуки, накатал «Трактат о бытии и долженствовании». Где, согласно тогдашним представлениям, чинно, вполне благопристойно, обосновывает необходимость божества как первопричины причин - иначе получился бы порочный круг, что нелепо.
Божество создает чистый разум, который творит душу, душа - небо и так далее. Скажите, на что вынужден тратить дорогое время в наш век ученый.
И язык он выбрал соответствующий: «О единственный, достославный и совершенный глава, да продлит аллах твое существование...» А-ах, чтоб тебе сгинуть как можно скорее! «Всевышний смог создать эти сложные существующие вещи только в течение некоторого времени в силу необходимости избегнуть соединения взаимно противоположных, но встречающихся вместе свойств в одной вещи в одно время с одной стороны». Ахинея! Но что поделаешь?
То не моя вина, что наложить печать
Я должен на свою заветную тетрадь:
Мне чернь ученая достаточно знакома,
Чтоб тайн души пред ней не разглашать.
Но даже здесь, в богословском трактате, не удержался он, чтоб не заметить:
«Большинство людей принимает то, что им должны другие, как необходимое и верное, и настаивает на своем этом праве, не видя того, что они должны другим; каждый из них читает свою душу лучше душ многих людей, более достойной благ и власти, чем другие».
Сходные трактаты: «Ответ на три вопроса», «О существовании», «О всеобщности существования» он писал уже позже, со скрежетом зубовным. Хуже смерти, когда делаешь то, чего не хочешь делать. Все равно, что через силу есть, например, тараканов. До конца дней он не смотрел на свои эти книги всерьез и сам называл их «мертворожденными».