Страница 145 из 185
Законом от 7 августа 1848 г. из списков присяжных заседателей исключаются все лица, не умеющие читать и писать, т. е. две трети взрослого населения!
ГЛАВА IX. О ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ
Все старое военное законодательство остается целиком без изменений. Преступления солдат не подсудны гражданским судам. Следующая статья характеризует дух этой конституции,
«Статья 102. Каждый француз обязан нести военную службу и служить в национальной гвардии, за исключением случаев, предусмотренных законом».
Каждый гражданин, располагающий деньгами, может освободиться от обязанности нести военную службу.
Рабочий класс целиком исключается из рядов национальной гвардии на основании обсуждаемого в данное время закона, второе чтение которого уже закончено! Более того, президент имеет право распустить на один год национальных гвардейцев в любой местности, и фактически на одной половине территории Франции национальная гвардия уже распущена!
ГЛАВА X. ОСОБЫЕ ЗАКОНЫ
Статья 110. «Национальное собрание вверяет конституцию бдительности и патриотизму всего народа» и вверяет «бдительный» и «патриотический» народ снисходительности и милосердию Верховного суда! — 13 июня!
ГЛАВА XI. О ПЕРЕСМОТРЕ КОНСТИТУЦИИ
«Статья 111. Если Национальное собрание при закрытии своей сессии выскажется в пользу полного или частичного изменения конституции, то пересмотр осуществляется следующим образом:
Высказанное Собранием пожелание может стать законом лишь после троекратного обсуждения с месячным интервалом после каждого обсуждения, причем для принятия решения требуется три четверти голосов, а количество голосующих должно быть не менее 500. Национальное собрание, созываемое для пересмотра конституции, избирается только на три месяца и. за исключением чрезвычайно важных случаев, оно не должно заниматься никакими другими вопросами».
Такова «Конституция Французской республики» и таков способ ее применения. Читатель сразу заметит, что этот документ с начала до конца представляет собой набор красивых слов, скрывающих весьма вероломные замыслы. Сами формулировки конституции таковы, что они делают нарушение ее невозможным, так как каждая статья, неся в себе свою противоположность, полностью себя аннулирует. Например: «голосование прямое и всеобщее» — ««за исключением тех случаев, которые будут предусмотрены законом».
Поэтому нельзя говорить о том, что закон от 31 мая 1850 г. (лишающий избирательных прав две трети населения) вообще нарушает конституцию.
В конституции постоянно повторяется положение, что регулирование и ограничение прав и свобод народа (например, право ассоциации, избирательное право, свобода печати, свобода преподавания и т. д.) будет установлено последующими органическими законами, — а эти «органические законы» «устанавливают» обещанную свободу тем, что уничтожают ее. Этот ловкий прием, заимствованный австрийской и прусской буржуазией у своих французских прототипов, заключается в том, чтобы предоставлять полную свободу, провозглашать прекраснейшие принципы и оставлять вопросы, связанные с их применением, детали, на разрешение в последующих законах; то же имелось и во французской конституции 1830 г. и в конституциях, принятых до нее.
Народ! Имей свое мнение о деталях[320], а не только о принципах, прежде чем ты придешь к власти. Борьба в английском конвенте велась именно по этому вопросу!
Единственные безоговорочные и определенные статьи во всей конституции — это статьи о выборах президента (статья 45) и о пересмотре конституции (статья 111). Это единственные статьи, нарушение которых возможно, потому что только они не содержат в себе никаких противоречий.
Эти статьи были направлены Учредительным собранием 1848 г. непосредственно против Бонапарта, который интригами добивался президентского поста, что пугало депутатов.
Постоянно встречающиеся противоречия этой конституции лжи достаточно ясно показывают, что буржуазия может быть демократичной на словах, но не хочет быть демократичной на деле, что она признает правильность принципа, но никогда не осуществляет его на практике, и что настоящую «конституцию» Франции надо искать не в документе, который мы изложили, а в принятых на его основе органических законах, краткий обзор которых мы дали читателю. В этой конституции содержались принципы, — детали были отложены на будущее, а в этих деталях снова восстанавливалась бесстыдная тирания!
До какого разгула дошел деспотизм во Франции, показывают следующие ограничения, принятые в отношении рабочих.
Каждый рабочий получает от полиции книжку, на первой странице которой значатся его фамилия, возраст, место рождения, профессия или занятие и его особые приметы. Он обязан вносить в эту книжку фамилию хозяина, у которого работает, и причины, по которым от него уходит. Но это еще не все: книжка вручается хозяину, который, со своей стороны, передает се в полицейский участок вместе со своей характеристикой данного рабочего. Когда рабочий оставляет место, он должен получить в полиции свою книжку, без предъявления которой он не может поступить на другое место. Таким образом, существование рабочего целиком зависит от полиции. Но это опять-таки еще не все: эта книжка служит и паспортом. Если полиция считает рабочего опасным, она делает в книжке отметку «bon pour retourner chez lui» {«подлежит возвращению на родину». Ред.}, и рабочий должен отправляться обратно на место своего рождения. Эти ужасающие ограничения не нуждаются в комментариях! Пусть читатель в полной мере представит себе их действие и проследит все их результаты. Ни крепостные в эпоху феодализма, ни индийские парии не могут идти в сравнение с французскими рабочими. И неудивительно, что французские рабочие с нетерпением ждут часа восстания. Неудивительно, что их негодование принимает бурный характер. Рабочие проявили благодушие в 1830 году; они проявили благодушие в 1848 году; но с тех пор их свобода была распродана по частям, их кровь была пролита потоками, каждая французская тюрьма была переполнена пожизненными узниками, 15000 человек скопом были сосланы в колонии, а теперь рабочих угнетает страшный деспотизм, который мы здесь описали. Неудивительно, что буржуазия боится народа и что она напрягает свои последние силы, чтобы хоть сколько-нибудь оттянуть час расплаты. Но в ее собственных рядах нет единства. В ее среде слишком много соперничающих претендентов и на первом месте стоят
ЗАМЫСЛЫ НАПОЛЕОНА. Вопрос заключается сейчас в том, будут ли продлены полномочия президента и будет ли конституция подвергнута пересмотру. Наполеон не может быть вторично избран без открытого нарушения конституции, ибо, во-первых, он может быть избран вновь лишь спустя четыре года после окончания срока своих полномочий и, во-вторых, конституция может быть пересмотрена только при большинстве в три четверти депутатов. Но таким большинством сторонники пересмотра конституции не располагают, следовательно, вторичное избрание президента в рамках конституции невозможно.
Перед Наполеоном поэтому стоит единственная альтернатива: либо бросить вызов конституции, прибегнуть к оружию и решить вопрос борьбой, либо законным образом сложить с себя полномочия в предусмотренный срок. В последнем случае президентом станет Кавеньяк, и буржуазная республика получит свое завершение. В первом же случае перспектива окажется более сложной.
Вот почему замыслы Наполеона в настоящее время направлены на то, чтобы использовать недовольство народа. Буржуазия враждебна Наполеону — народ это знает, и это является связующим элементом между ними. Однако Наполеон наравне с буржуазией является предметом той ненависти, которую народ питает к угнетателям; если он сможет сбросить со своих плеч этот груз и переложить его целиком на плечи буржуазии, то одно большое препятствие будет устранено.
Именно это он и старается осуществить, как видно из его недавнего выступления в Дижоне, где он заявил: