Страница 120 из 156
— Господа, в основу плана атаки Токийского залива «Дворцовый мост» вариант Буки, которую нам предстоит провести, положена часть предварительных расчетов и допущений не осуществленной операции «Осень хризантем». Она планировалась в октябре прошлого года, но с того момента прошло уже немало времени, появилась новая информация, и главное, изучены и проанализированы итоги нашей атаки на Осаку.
Позвольте вначале один вопрос: все ли присутствующие морские офицеры и адмиралы изучили рапорт контр-адмирала Беклемишева и аналитическую записку штаба флота по результатам боя в Осакской бухте?
Благодарю. Следовательно, все вы знаете, что предворительные выводы штаба флота о неэффективности существующей береговой артиллерии Японии в борьбе с маневрирующими на скоростях выше 14-и узлов морскими целями, подтвердились на практике. Попадания в броненосцы береговой обороны за более чем три часа огневого противостояния всего лишь пяти снарядов, причем крупнокалиберный, повредивший носовую башню «Апраксина», был всего лишь один, дали в итоге менее двух снарядов на корабль. «Храбрый» был поражен только с брандвахты тремя 90-миллиметровыми снарядами, на его боеспособность не повлиявшими. Причем с нашей стороны было зафиксировано резкое снижение интенсивности ответного огня уже к концу первого получаса активной перестрелки, что и должно было ожидать в связи с использованием нами шрапнельных и фугасных снарядов для скорострельной артиллерии, и фугасных для главного калибра.
Общая неэффективность японских береговых батарей обусловлена, в первую очередь, отсутствием на их вооружении современных скорострельных артсистем. Следующий фактор — отсутствие объемной защиты орудий, например бронеколпаков или башен. Скальные или бетонные дворики и их брустверы не способны в полной мере защитить их прислугу от шрапнелей, осколков фугасов и вызванного их попаданиями форса кусков бетона и камня.
Большое значение имело и то, что густой дым, возникавший в результате взрывов наших толовых снарядов, достаточно долго удерживался в местах попаданий, дополнительно затрудняя противнику ведение ответного огня.
В результате обстрела с кораблей, как мы знаем по сведениям агентурного характера, только безвозвратные потери прислуги батарей во время Осакского дела составили более пятидесяти человек. С учетом стандартной цифры превышения количества раненых над погибшими в три раза, получаем, что около пятой части японских артиллеристов были выведены из строя. Но это, скорее всего, заниженная цифра.
Вполне оправдал себя беспокоящий огонь, когда между утренней и вечерней перестрелками, наши корабли периодически производили огневые налеты по подавленным ранее целям, не давая этим противнику приходить в себя, приводить в порядок поврежденную технику.
Все вышеизложенное ни в коем случае не должно настраивать нас на уверенность в легком успехе. Во-первых, потому, что береговая оборона Токийского залива сама по себе много мощнее той, что противостояла нам у Осаки. Во-вторых, потому, что за прошедшие три месяца японцы, получив понятный опыт, могли усилить ее скорострельными орудиями, хотя пока никакой информации на эту тему у нас нет. В-третьих, кроме артиллерии, вход в залив перекрыт и крепостным минным полем, о чем будет сказано далее, и, наконец, в-четвертых: достоверно установлено, что в доках Ураги и Йокосуки ремонтируются новые японские боевые корабли, закупленные в странах Латинской Америки. Корабли эти — два броненосных и один бронепалубный крейсеры, при определенных обстоятельствах вполне могут принять участие в бою.
Что касается расположения береговых батарей, обороняющих Токийскую бухту, то бросается в глаза чрезмерная их концентрация, если не сказать, скученность в самом узком месте акватории — на входе в собственно Токийский залив из Урагского пролива, в треугольнике, образованном мысом Каннон[35], мысом Футцу и северной границей порта Йокосука. Наивысшая плотность расположения артиллерии на мысе Каннон, где на территории размером не более 2-х квадратных километров расположились 13 батарей при 74-х орудиях. При этом на другом, восточном, берегу пролива и вблизи него, батарей было всего две — на мысе Футцу и на насыпном форту, расположенном на окончании полуподводной отмели-косы, которая продолжает собою мыс Футцу. Ни одной «позиции встречи», южнее этого главного и единственного оборонительного рубежа Токийского залива, нет. Хотя, как мы видим на карте, места для этого имеются вполне удобные: узкости мыс Кен — мыс Миогане и мыс Сенда — мыс Миогане.
Справедливо полагая, что обеспечить надёжную защиту входа в Токийский залив по причине его значительной ширины имеющимися средствами вряд ли удастся, японцы решили построить там форты на искусственных островах. Насыпной форт Дайити или № 1 начали строить в августе 1881-го года. в числе первых укреплений Токийского залива наряду с тремя батареями на мысе Каннон, батареей на мысе Футцу и батареей на острове Сару (нам более известен как остров Перри) близ Йокосуки. Но если «сухопутные» береговые батареи строились по большей части 1–2 года, то на такое трудоёмкое сооружение как искусственный остров ушло целых 9 лет, и форт был закончен постройкой только в 1890-ом году. На нём установили самую многочисленную (14-орудийную) батарею из 28-см береговых гаубиц, произведенных на Осакском арсенале.
Не останавливаясь на достигнутом, японцы приступили к возведению ещё двух рукотворных островов, предназначенных под форты Дайни (№ 2) и Дайсан (№ 3). Но если первый форт строился на мелководье с естественным скальным основанием, то его собратья — посреди акватории залива, глубины которой в этом месте достигают 50-ти метров и более. Начатые в конце 80-х годов работы сегодня еще очень далеки от завершения, и ни один отсыпной конус грунта не доведен пока даже до поверхности воды…
Теперь пройдемся по батареям, представляющим наибольшую опасность для наших кораблей и судов, после Форта № 1. Во-первых, это батарея на мысе Футсу. Она укомплектована шестью 280-мм гаубицами и 12-ю пятидюймовками. Подавление этой батареи в сочетании с успешно проведенной специальной операцией по нейтрализации Форта № 1 позволит нам иметь практически безопасный правый фланг и целиком сосредоточится на борьбе с группами батарей мыса Канон и порта Йокосука, включая остров Перри. Дополнительным плюсом в борьбе с батареей на Футтсу должно стать ее положение: она расположена открыто, на небольшой высоте от водной поверхности — порядка 20-и метров до линии осей стволов. Иными словами представляет собой быстро пристреливаемую цель.
Наш главный противник — группа батарей мыса Каннон. Из ее 13-и батарей действительно грозных — шесть. В состав их артиллерии входят по 8 французских 270-и и 240-миллиметровок, аналогичных пушкам, установленным на французских броненосцах типа «Мажента». Несмотря на их относительно невысокую скорострельность, вдвое худшую против достигнутой самими французами на кораблях этого типа, а как стало ясно после Осакского дела, она у японцев не свыше выстрела в 2–2,5 минуты, они обладают неплохой баллистикой, и способны нанести серьезные повреждения даже новейшим броненосцам. Кроме того, на том же мысу расположены и по 8 осакских 280-миллиметровых гаубиц и 240-миллиметровых пушек. Боевая скорострельность этих двух систем оценивается нашими офицерами, принимавшими участие в Осакском деле, в один выстрел в четыре минуты, то есть почти вдвое ниже систем Шнейдера. Поэтому о прицельном огне из них по быстро и несистемно маневрирующим целям говорить нельзя. Их расчеты будут вести огонь по квадратам. Орудий меньших калибров (6 дюймов и ниже) насчитывается около 40-ка стволов, из них более половины — гаубицы и мортиры, о реальной боевой ценности которых в бою с современным флотом говорить так же затруднительно.
Понятно, что эффективно, а главное быстро, подавить артиллерию группы Каннон можно лишь сочетанием огня тяжелых орудий, призванных к непосредственному разрушений вражеских огневых позиций, с огнем скорострельных орудий шрапнелями для выбивания прислуги и создания ей невыносимых условий нахождения у пушек. На первом этапе борьбы эта задача ляжет на плечи наших крейсеров с 6-ти дюймовой артиллерией.
35
Не зная того, что мыс назван в честь древнего японского буддистского божества бодхисаттвы Каннон, покровительствующего мореходам и путешественникам, можно было бы подумать, что название происходит от английского (ca