Страница 156 из 189
Оставим теперь главную часть вестфальской армии для того, чтобы проследить за манёврами отделившегося от неё отряда, окопавшегося в благословенном Вуппертале под юбкой некоей массивной Немезиды[165]. С давних пор некий господин Фр. Шнаке в роли Персея держал перед публикой в виде щита Горгоны «Gesellschaftsspiegel» — и притом с таким успехом, что не только публика заснула над «Gesellschaftsspiegel», но и «Gesellschaftsspiegel» заснул над публикой. Но наш Персей оказался шутником. Достигнув этого завидного результата, он сообщает (последний номер, последняя страница): 1) что «Gesellschaftsspiegel» опочил, 2) что, во избежание в будущем запаздываний, лучше всего его получать по почте. Так он и скончался, исправляя свои последние опечатки.
Уже это внимание к «действительным отношениям» показывает, что мы и здесь имеем дело с mode compose «истинного социализма». Всё же Овен и Телец существенно отличаются от нашего Персея. Надо отдать справедливость Овну и Тельцу, что они но возможности остаются верны «действительным отношениям», т. е. отношениям Вестфалии и вообще Германии. Доказательство — приведённая выше душераздирающая сцена с Овном. Доказательство — прочувствованные описания немецкой политической жизни, которые даёт Телец и которые нам пришлось опустить. При переходе на новую точку зрения они захватили с собой из mode simple простое, неподкрашенное мещанство, немецкую действительность. Что же касается ратования за человека, за немецкую теорию и т. д., то это предоставляется всяким знакам умножения и другим второстепенным звёздам. С «Gesellschaftsspiegel» происходит как раз обратное. Здесь военачальник Персей по возможности отстраняется от мелкобуржуазной действительности, использование которой он предоставляет своей свите, а сам, следуя мифу, поднимается в эфир немецкой теории. Он тем более может проявить некоторое пренебрежение к «действительным отношениям», что стоит на гораздо более определённой точке зрения. Если непосредственно вестфальские звёзды представляют mode compose, то Персей — tout ce qu'il у a de plus compose en Allemagne{412}. В своём отважнейшем идеологическом полёте он, однако, всегда стоит на «материальном базисе», и эта прочная подоснова придаёт ему в борьбе такую храбрость, что о ней ещё много лет будут помнить господа Гуцков, Штейнман, Опиц и другие выдающиеся личности. Но «материальный базис» нашего Персея состоит главным образом в следующем[166]:
1) «Только с упразднением материального базиса нашего общества, частной наживы, человек тоже становится другим» (номер X, стр. 53).
Если бы только mode simple, так часто высказывавший эту стародавнюю мысль, знал, что частная нажива является материальным базисом нашего общества, то он превратился бы в mode compose и под ауспициями нашего Персея вёл бы в полном благочестии и благопристойности спокойную и смиренную жизнь. Но так как он сам не имел никакого материального базиса, то с ним совершилось то, что написано у пророка Гёте:
И если зада не дано, —
На что же сядет рыцарь?
[167]
Насколько «материален» этот базис, частная нажива, видно, между прочим, из следующего:
«Эгоизм, частная нажива» (которые, таким образом, тождественны; следовательно, «эгоизм» — тоже «материальный базис») «разлагает мир принципом: каждый за себя» и т. д. (стр. 53).
Стало быть, это — «материальный базис», который «разлагает» не «материальными» фактами, а идеальными «принципами». — Нищета, как известно (если это ещё неизвестно, то Персей в вышеуказанном месте сам это разъясняет), тоже является одной из сторон «нашего общества». Но, как мы узнаём, не «материальный базис, частная нажива», a, au contraire{413}, «трансцендентность повергла человечество в нищету» (стр. 54 — все три цитаты взяты из одной и той же статьи).
Пусть же, в таком случае, «трансцендентность» поскорее освободит несчастного Персея «из нищеты, в которую» его «поверг» «материальный базис».
2) «Настоящую массу приводит в движение не идея, а «правильно понятый интерес»… В социальной революции… эгоизму консервативной партии противопоставляется более благородный эгоизм жаждущего спасения» (!!) «народа» («жаждущий спасения» народ, который делает революцию!)… «народ борется именно за свой «правильно понятый интерес» против исключительного, грубого интереса частных лиц, опираясь на нравственную силу и неутомимое рвение» (номер XII, стр. 86).
«Правильно понятый интерес» нашего «жаждущего спасения» Персея, который, без сомнения, «опирается на нравственную силу и неутомимое рвение», заключается в том, чтобы «эгоизму консервативной партии противопоставить более благородный эгоизм» молчания, потому что он «ни одной идеи не приводит в движение» без того, чтобы не компрометировать при этом mode compose «истинного социализма».
3) «Бедность — одно из последствий собственности, которая является частной собственностью и которая по своей природе имеет исключающий характер!!» (XII, 79).
4) «Какие ассоциации здесь имеются в виду, нельзя определить; но если автор имеет в виду эгоистические ассоциации капиталистов, то, значит, он забыл о важных ассоциациях ремесленников против произвола работодателей»!! (XII, 80).
Персей счастливее. Какой вздор он хотел нагородить — «нельзя определить», но если он «имел в виду» только стилистический вздор, то он нисколько не «забыл» и не менее «важный» вздор — логический. По поводу ассоциаций мы упомянем ещё, что на стр. 84 нам даётся разъяснение относительно «ассоциаций в собственном смысле, которые поднимают сознание пролетариев и создают энергичную (!) пролетарскую (!!) совместную (!!!) оппозицию против существующих условий».
Мы уже отметили выше, говоря о господине Грюне, привычку «истинных социалистов» присваивать себе непонятные рассуждения посредством заучивания наизусть отдельных фраз и лозунгов[168]. Mode compose отличается от mode simple только большим количеством этих дошедших до него окольными путями и потому наспех проглоченных, непереваренных кусков и вызванной у него, в силу этого, отчаянной резью в желудке. Мы видели, как у вестфальца при каждом слове срываются с языка «действительные отношения», «политико-экономические вопросы» и т. д., как бесстрашный Персей оперирует «материальным базисом», «правильно понятым интересом», «пролетарской оппозицией». Этот последний рыцарь Зеркала, кроме того, ввёл у себя в употребление «феодализм денег», который, однако, лучше было бы предоставить его автору — Фурье. Он так мало задумывается над данным термином, что в XII номере, стр. 78, утверждает, что этот феодализм «создаёт вместо феодальной аристократии только имущественную аристократию», откуда следует, 1) что «феодализм денег», т. е. «имущественная аристократия», сам, себя «создаёт» и 2) что «феодальная аристократия» не была «имущественной аристократией». Затем он утверждает на стр. 79, что «феодализм денег» (т. е. банкиров, — феодализм, вассалами которого являются мелкие капиталисты и промышленники, если продолжать пользоваться образными выражениями) и феодализм «промышленности» (вассалами которого являются пролетарии) «едино» суть.
К «материальному базису» непринуждённо присоединяется ещё следующее благочестивое пожелание рыцаря Зеркала (пожелание, которое напоминает радостную надежду вестфальца на то, что французская палата депутатов прочтёт для их, тевтобуржцев, поучения курс лекций по политической экономии):
«Но мы должны заметить, что из присланных нам номеров «Volks-Tribun» (нью-йоркского) мы до сих пор почти ничего не узнали… о торговле и промышленности Америки… Отсутствие поучительных сообщений о промышленных и политико-экономических условиях Америки, из которых все же» (неужели?) «всегда исходит социальная реформа» и т. д. (X, стр. 56).
«Volks-Tribun», газета, которая хочет непосредственно вести в Америке популярную пропаганду, осуждается, следовательно, не потому, что превратно начинает своё дело, а потому, что не снабжает «Gesellschaftsspiegel» «поучительными сообщениями» о вещах, с которыми в том виде, как это здесь требуется, он не имеет ровно ничего общего. С тех пор как Персей открыл «материальный базис», с которым он не знает что делать, оп требует от каждого разъяснений по этому поводу.