Страница 47 из 197
тывал такого блаженства. Оказалось, что раньше в нем
говорила лишь страсть, которая не затрагивала души. По¬
тому-то и было доныне таким кратковременным наслаж¬
дение, исчезавшее вместе с утоленным желанием.
Только теперь постиг царь на себе самом смысл слы¬
шанной им не раз притчи о том, что разделенные надвое
души в этом мире стремятся к первозданному единству,
стремятся снова слиться в одно целое. Душа человеческая
прекрасна, ее влечет к себе все прекрасное и совершенное.
Но, только обнаружив за прекрасной внешностью красоту
духовную, она стремится слиться с ней — тогда-то и при¬
ходит истинная любовь.
Сколько раз, увлеченный красотой, Лаша считал себя
влюбленным. Однако душа его не находила отклика в ду¬
ше возлюбленной, и самое великое увлечение угасало с
той же быстротой, что и возгоралось.
184
Да, его душа долго
блуждала в поисках род¬
ственной души, и вот
теперь она обрела свою
потерянную когда-то по¬
ловину.
Так размышлял царь,
лежа в своей постели.
Близость не только
не умалила чувства,
возникшего при первой
встрече с Лилэ, но еще
более усилила его. Не¬
обычайный аромат ее
нежного тела и сейчас
влек Лашу к себе, опья¬
нял, одурманивал царя,
избалованного самыми
тонкими и дорогими
благовониями. Каким
изящным было каждое
движение Лилэ, каким
уместным было каждое
слово!
Нет, никогда Лаша
не был так счастлив.
Ни в одном роскошном
дворце не испытывал
ои такого блаженства, какое суждено было ему познать
в этом скромном доме, где на всем лежала печать при¬
сутствия Лилэ, ее чистоты и очарования.
Запели петухи, послышались шаги и тихие голоса во дворе.
Лаша спал мертвым сном, утомленный избытком
счастья.
Солнце стояло довольно высоко, когда Лилэ просну¬
лась.
Она сразу вспомнила все и только одного не могла вос¬
становить в памяти: когда Лаша покинул ее и как он вы¬
шел из комнаты.
Ока ощущала необычное чувство покоя. Наконец об¬
рела она того, с кем самим провидением предопределено
185
ей быть единой духом и плотью. А муж!.. Как молния,
пронзила ее вдруг мысль о Лухуми, страх и жалость охва¬
тили ее. Мысленно окинула Лилэ дни и ночи, прожитые
с Лухуми. Бесцветными и тусклыми показались ей они.
И она удивилась, как можно было считать счастливым
хоть единое мгновение в той, пройденной жизни, как мо¬
гла она принимать за любовь свою преданность мужу! До
вчерашнего дня, до встречи с Лашой, не знала она ни люб¬
ви, ни счастья.
Сладки были эти утренние грезы, но солнце поднялось
уже высоко, во дворе хлопотала прислуга, было слышно,
как колют дрова, точат ножи.
Лилэ быстро оделась и вышла на балкон.
Царя нигде не было видно. Доляшо быть, он еще спал.
Во дворе Лухуми, вернувшийся на рассвете, свежевал
молодую нетель, подвешенную за ногу к ветке орехового
дерева.
Лилэ не спешила встретиться с мужем. Она пошла
умываться и дольше обычного задержалась перед зерка¬
лом.
Особенно внимательно разглядывала она сегодня каж¬
дую черточку своего лица. Ей хотелось предстать перед
царем такой прекрасной и совершенной, чтобы первое
впечатление от ее красоты поблекло перед сегодняшним.
Еще раз окинула взглядом она свое отражение и, шур¬
ша парчовым 4 платьем, спустилась по лестнице.
Царские слуги замерли, завидев Лилэ. Они проводили
ее восторженными взглядами, словно мимо них пролетела
некая диковинная птица.
Иа кухне Лилэ столкнулась с Кетеван. Всю ее радость
как рукой сняло. Она остановилась, виновато потупила
голову и нерешительно поздоровалась с ней:
—
Доброе утро, мама!
—
Здравствуй, дочка! Лухуми вернулся, ты видела
его?
Лухуми услышал голоса матери и жены, повернулся
в их сторону. Сияя здоровым глазом, он с нежностью смот¬
рел на жену.
Как бы хотелось Лилэ избежать сейчас встречи с ним!
Но это было невозможно, и Лилэ медленно направилась
к нему.
—
Не подходи близко, дорогая, запачкаешься! —
Крепкие волосатые руки Лухуми были забрызганы кровью
186
заколотой телки, в руке он держал длинный окровавлен¬
ный нож.
Лилэ остановилась:
—
Почему ты не вернулся вчера вечером?
Лухуми показалось, что жена соскучилась по нему,
а у Лилэ мелькнула мысль, что Лухуми сам виноват в
случившемся: не приехал вовремя, вот и пеняй теперь па
себя!
—
Я только под утро узнал, что царь приехал, и сразу
же поспешил домой,— оправдывался Лухуми. Потом, по¬
дойдя к жене, он тихо произнес:— Ну, что? Добилась сво¬
его?..
Лилэ вздрогнула. Кровь медленно отливала от сердца.
Она испуганно подняла глаза: Лухуми улыбался ей с
прежним добродушием.
—
Видишь, как быстро сбылось твое желание. Царь
таки приехал к нам, теперь постараемся как следует при¬
нять его!
Лилэ глубоко, с облегчением, вздохнула, заставила себя
улыбнуться Лухуми и пошла к дому.
Знатный пир задал Лухуми в честь приезда царя. Всех
именитых людей Кахети пригласил он к себе.
Тамадой за столом был эристави Бакур.
Не успел он вступить в дом, как сразу же догадался
обо всем. Он хорошо знал, что царь не остался бы без
особой на то причины ночевать у своего велисцихского слу¬
ги. Знал он и то, что Лухуми этой ночью не было дома. Но
и без того ему все было ясно, ибо каждый мимолетный
взгляд, которым обменивались Лилэ и царь, выдавал их
с головой.
Бакур знал, как ему действовать. Он назначил Лухуми
своим помощником и не давал ему передохнуть, передавая
то полный рог, то чашу.
Лухуми, в радости от пребывания царя в его доме, сов¬
сем потерял власть над собой и осушал чашу за чашей.
Хмель быстро разбирал его. Он уже ничего не слышал,
кроме возгласов тамады, и ничего не видел, кроме протя¬
нутых к нему рогов с вином. Не замечал он, как обожае¬
мый им царь и его нежная Лилэ пожирали друг друга гла¬
зами, как менялись они в лице и как переговаривались
друг с другом на безмолвном языке влюбленных.
187
Вслед за тостами в честь царя, его великих предков,
его сестры Русудан, эристави Бакур поднял чашу за здо¬
ровье Кетеван — матери Лухуми и хозяйки дома.
Кетеван целый день хлопотала по хозяйству. Утом¬
ленная, подошла она к столу, чтобы поблагодарить гостей
за здравицу, и первое, что она увидела, было то, чего не
видел ослепленный восторгом и вином Лухуми.
В страшной тревоге заметалась Кетеван. Она больше
не отходила от стола, отсылала Лилэ то за тем, то за дру¬
гим.
Эристави поднял огромную чашу за здоровье Лилэ.
Он долго говорил о ее уме, красоте, о добродетелях.
—
Такая супруга, дорогой Лухуми, могла бы украсить
не только твой дом, но и дом любого эристави и даже
царский дворец! — провозгласил, улыбаясь, Бакур.
Царь взял из рук тамады чашу и, многозначительно
глянув па Лилэ, негромко произнес:
—
За скорейшее исполнение всех ваших желаний!
Царь приник к чаше, осушил ее и, пустую, кинул Лу¬
хуми.
Возбужденный выпитым вином, Лухуми иа лету пой¬
мал чашу, поцеловал ее и прижал к груди. Ои наполнил
ее до краев и, запрокинув голову, выпил всю до дна и тут
же покачнулся и свалился на скамыо, уронив голову на
стол.
Пир продолжался.
Незаметно встала и вышла Лилэ. За ней последовал
Лаша. Сначала он вышел на балкон, потом тихонько про¬