Страница 40 из 197
Комната была обита багряным шелком. В такой же
цвет были выкрашены пол и потолок. Родившиеся в крас¬
ных покоях дети царя считались наследниками престола.
Это было символом того, что в будущем им предстояло
носить царскую багряницу.
Царь прилег па широкую мягкую тахту. На противо¬
положной стене висел тканый ковер, изображавший на¬
родное ликование по случаю рождения престолонаследни¬
ка. Тамар, нежная и одухотворенная, походила на богома¬
терь, а младенец напоминал шаловливого амура.
Ковер на другой стене повествовал о взятии Арзрума.
Двенадцатилетиий наследник был изображен во весь рост
в военных доспехах, к его ногам покорно склонился арз¬
румский султан, а начальник крепости вручал царевичу
ключи. Рядом с наследником стоял его отец, Давид Сослан,
сияющий от счастья, а за ним теснились военачальники с
радостными лицами.
—
Не оправдал я ваших надежд! — вздохнул Лаша и
чуть не заплакал.
Неужели взятие Арзрума — первая и последняя его
военная удача? Тогда, еще совсем ребенок, он не понимал,
что происходило вокруг, не мог принимать участия в
сражениях, и вся церемония представлялась ему лишь
приятной забавой.
Но и теперь, когда он уже возмужал и стал владыкой
царства, когда держит в руках скипетр страны, когда серд¬
це стремится к ратным подвигам, его опять стараются
держать на положении несмышленого отрока, которому
победу даруют лишь тогда, когда это угодно другим.
Его все еще считают ребенком, не мешают играть и раз¬
влекаться, но и не спрашивают совета, не повинуются его
воле...
—
До каких пор это будет продолжаться? Что им от
меня нужно? — шептал Лаша. Рыдания душили его, он
зарылся лицом в подушки.
Он чувствовал себя созревшим для управления стра¬
ной, чувствовал, что может сам вести в поход войска. Но
князья и эристави не признавали за ним этого права и
мешали ему. Да разве один только Мхаргрдзели? Многим,
очень многим пришлось бы не по душе, если бы царь про¬
явил свою волю и силу. Они под Гандзой доказали это,
отступились от него и, хотя он и выиграл сражение, гро¬
зились покинуть его.
А разве Георгий совершил такой уж постыдный посту¬
пок? Он с небольшой дружиной подошел к стенам Ганд-
зийской крепости. Осажденные неожиданно вступили с
ним в схватку. В этом сражении царь одержал блестящую
победу, он преследовал убегающего врага до самых ворот
157
и чуть было не ворвался в крепость. Он вызвал ужас у
осажденных, перебил и взял в плен много врагов.
Разве амирспасалар Иванэ Мхаргрдзели, гневно обли¬
чавший царя, сам не совершил худшего поступка? И как
дорого обошлось его своеволие Грузинскому царству! Как
много пришлось заплатить хлатскому мелику, чтобы вы¬
купить пленного Иванэ!
Наверно, и сам Иванэ не забыл о своей опрометчивости.
Как он мог забыть, ведь его собственная дочь послужила
выкупом за его свободу. Он-то уж наверно помнит все это
очень хорошо! Так в чем же тогда он обвиняет царя? Упре¬
кает его, что он подорвал славу грузинского войска.
Все это только для того, чтобы унизить царя, ославить
на всю страну, как легкомысленного и своевольного маль¬
чишку, чтобы и впредь обеспечить себе управление царст¬
вом без вмешательства Лаши.
Другим вельможам тоже не очень нравится усиление
царской власти. Они стремятся не столь к единству, как
к тому, чтобы сохранить за собой полную свободу. Все они
лицемерят, прикидываются, будто озабочены делами госу¬
дарства.
Разве мало огорчений причиняли они царице Тамар?
В начале ее царствования они не раз отступались от нее,
навязывали ей вредные для страны решения. Разве не
потребовал обнаглевший от неисчислимых богатств и из¬
бытка власти Кутлу Арслан, чтобы для него поставили
шатер в самом Исани, рядом с царским дворцом? Если бы
царица согласилась на это, ей бы только и оставалось по¬
том, что скреплять своей печатью распоряжения, исходив¬
шие из этого шатра.
Но Тамар не позволила так унижать царскую власть,
она велела заковать в цепи дерзкого князя. Влиятельные
вельможи вступились за него и настояли на его освобожде¬
нии. Этим они добивались ограничения власти царицы.
Так начиналось царствование Тамар, которое и впо¬
следствии не избегло измен и предательств со стороны
феодалов. Только необычайным обаянием своим и муд¬
ростью сумела государыня обуздать эристави, удержать их.
от пагубных для страны распрей.
Могущественные грузинские князья изменой и загово¬
рами, своеволием и коварством не раз омрачали правление
отца Тамар, Георгия III. Да и царю Деметре за его не¬
долгое царствование приходилось не раз сталкиваться с
158
междоусобицей и распрями. А Давид Строитель всю жизнь
свою посвятил борьбе с непокорными феодалами и добился
наконец повиновения:
обуздал
самых могущественных,
расправился с чересчур возгордившимися, слабых поста¬
вил на колени.
А ныне родовитая знать опять не желает подчиняться
царю. Заметив законное стремление Георгия к власти,
князья поспешили оказать сопротивление.
Когда Лаша всерьез задумывался над положением в
стране, он видел, что необходимо покончить с самоуправ¬
ством эристави. Для этого он завел свою дружину под на¬
чальством Эгарслана, призвал в Грузию кипчаков. И когда
он был почти у цели, произошла эта история с красавицей
Хатуной, повлекшая за собой столько бедствий.
Кипчакское войско упущено. Им завладел враг. Сам
Лаша был вынужден воевать с теми, кто призван был
помочь ему в борьбе против внешних и внутренних врагов.
Вину за испытания, выпавшие на долю Грузии, атабек и
эристави возложили на Георгия, с этой целыо они подняли
такой шум вокруг неудачи под стенами Гаидзы.
Да, смутьяны хитры и коварны. Но и ему следует ве¬
сти себя благоразумнее. Впредь он будет подчиняться
лишь голосу разума. Жаль только, что единственный ра¬
зумный соратник царя, Шалва Ахалцихели, тяжело ранен,
а Библа Гуркели, Бека Джакели и Мемни Боцосдзе не
имеют никакого влияния и власти.
Что же теперь делать? На кого опереться? Как все же
обуздать дерзких вельмож, как вырвать у них кормило
власти?
Царь был растерян. Чувство одиночества и беспомощ¬
ности, сознание собственного бессилия овладели им.
Вдруг знакомый звонкий голос донесся до его слуха.
Ты думаешь, то свет горит? То лишь виденье, лишь обман,
Мир пыне в сумерки одет, весь мир покрыл густой туман...
И жизнь, как птица, улетят, ища далеких теплых стран,
А там, где прежде жили мы, из пепла вырастет бурьяп...
Песня приближалась. И вот дверь распахнулась, и на
пороге появились Турман Торели, Бека Джакели, Библа
Гуркели и Мемни Боцосдзе. Торели держал свой нераз¬
лучный чанги. Остальные в высоко поднятых руках несли
роги, чаши с вином и шашлыки на шампурах. Улыбка оза¬
ряла их лица.
159
—
Да здравствует царь!
—
Многие лета царю!
Молодые люди шумной гурьбой ворвались в царскую
опочивальню.
Георгий, только что готовый расплакаться, широко
улыбнулся друзьям. Он принял протянутую ему полную
чашу, без слов опорожнил ее и отбросил в сторону.
И снова беспечная гульба и кутежи заполнили дни
оскорбленного и униженного вельможами царя, потеряв¬
шего веру в свои силы.
В городе и за городом, на реке и на лугах, в тени лесов
и при свете факелов, днем и ночью развлекался Георгий
со своими сверстниками. Множество веселых красоток и
кутил-бездельников появилось при дворе.