Страница 185 из 197
но предлагая слезть.
Павлиа не понял монгольской речи, он обратился к
монголу по-персидски, сказав ему, что он смиренный слу¬
житель бога, монах, и просил уступить дорогу.
Теперь монгол, в свою очередь, не понял Павлиа.
Книжник повторил все сказанное по-турецки и по-араб¬
ски. Но монгол из всего сказанного понял только то, что
монах не понял его. Поэтому он прибегнул к более про¬
стому языку — дернул Павлиа за рукав, предлагая спе¬
шиться и освободить мула. Павлиа поднял правой рукой
крест, как бы останавливая монгола от дальнейших по¬
сягательств, но монгол и не посмотрел иа него. Напротив,
ои уставился на большую суму с книгами, па хурджини,
который раньше, очевидно, не заметил. Он вдруг так про¬
ворно бросился к хурджини, сорвал его с седла и начал
развязывать, что можно было бы рассмеяться, если бы в
хурджини было что-либо менее драгоценное, чем новые
книги.
Слуга тоже бросился к хурджини, но Павлиа остано¬
вил его:
—
Не надо. Он думает, что в суме еда либо ценные
вещи. Сейчас он увидит, что книги, и сам оставит его.
Монгол достал одну книгу, повертел ее так и сяк, да¬
же понюхал и наконец со злостью швырнул о камни. Кни¬
га распалась, ее листы рассыпались и, подхваченные вет¬
ром, полетели к краю скалы. Слуга бросился со всех ног,
бегая за каждым отдельным листом и ловя его на лету.
Монголу понравилась эта забава. Он начал разбивать кни¬
ги о камни, чтобы много листов летело по ветру. Слуга,
растерявшись, не знал, за каким листом бежать, он пры¬
гал из стороны в сторону, падал на листы плашмя, и это
было еще смешнее. В конце концов монгол бросил весь
хурджини со скалы, и он покатился вниз, рассыпаясь сна¬
чала на книги, а потом на многочисленные листы.
Монгол покатывался со смеху, глядя, как монах пры¬
гает по скале, а Павлиа весь горел, видя, как развевается
но ветру ни с чем не сравнимое богатство, и бесился от
688
того, что у него нет ног и что он не может бежать вслед за
монахом и собирать книги. Он громко закричал на мон¬
гола:
—
Что ты наделал, невежда? Будь ты проклят на ве¬
ки вечные, и будь проклято потомство твое!
Крик Павлиа напомнил монголу о муле. Он подошел
и сердито дернул Павлиа, предлагая освободить место.
Руки у Павлиа были сильные. Он протянул их навстречу
монголу и начал обороняться. Монгол отскочил на один
шаг и хлестнул Павлиа камчой по лицу. На щеке высту¬
пила кровь. Тогда Павлиа разозлился тоже. Он схватил
монгола за шиворот и притянул к себе. Монгол сначала
ие обращал внимания на бестолково суетившегося и ба¬
рахтающегося монаха. Но теперь, когда ои почувствовал
железную хватку рук бедного калеки, он постарался вы¬
рваться и начал бить Павлиа кнутовищем по голове. Но
Павлиа тоже не мог остановиться, он добрался до горла
своего врага и, наверно, задушил бы его, но юркий мон¬
гол, почувствовав смертельную опасность, вывернулся,
упал и покатился кубарем по земле. Вскочив на ноги, он
выхватил саблю и ринулся на калеку.
Прислужник к этому времени собрал часть книг и,
кое-как в беспорядке затолкав пх в хурджини, вышел из-
под скалы на дорогу. Он увидел и окровавленное лицо
настоятеля, и саблю, занесенную над ним. Схватив ка¬
мень, он подскочил к месту схватки. Павлиа видел и мон¬
гола с поднятой саблей, и своего слугу с камнем в руке.
Ои хотел крикнуть что-то обоим сразу, но не успел. Ка¬
мень, брошенный удачно, угодил прямо в затылок врагу.
Монгол упал как подкошенный, с расколотой головой.
Сабля выпала из рук, жалобно звякнув о дорогу.
Слуга увидел расшибленную голову монгола, поблед¬
нел и встревоженно уставился на своего настоятеля. На¬
стоятель тоже был бледен, растерян и ничего не мог ска¬
зать. Он только перекрестил убившего.
Слуга наконец понял, что произошло. Он зарыдал, за¬
вопил, потом что есть мочи вдруг пустился бежать к мо¬
настырю. Павлиа кое-как поднял на седло брошенный
хурджини и затрусил вдогонку за убежавшим.
Монастырь был недалеко. Слуга первым делом бро¬
сился к распятью молиться. За этим занятием и застал
его Павлиа. Оба не ели целый день, но теперь забыли о
голоде. Павлиа тоже подполз к распятию, и они вместе
689
читали молитвы и клали земные
ПОКЛОНЫ.
Быстро темнело. Павлиа нако¬
нец тронул слугу за плечо и при¬
казал подняться. Монах повернул¬
ся к Павлиа и припал к иолу в
земном поклоне.
— Кроме господа и тебя, ни¬
кто не знает о содеянном мною.
Бог свидетель, что я не хотел
убивать. Не виновеп я в проли¬
тии крови. Не отдавай меня мон¬
голам, заступись за меня перед
богом.
—
Успокойся, сын мой. Мо¬
лись усерднее, бог простит. Я бу¬
ду свидетельствовать перед ним и
перед всеми людьми, что ты не¬
винен.
Он несколько раз перекрестил
несчастного монаха и отпустил
его спать.
У себя в келье Павлиа зажег
свечу и развязал хурджини. Поч¬
ти все книги оказались на месте.
Он уложил их в стопу у своего из¬
головья и хотел почитать, но не
мог сосредоточиться после всей
этой истории с монголом.
Каждый день перед сном Павлиа раскрывал летопись
р записывал в нее несколько строк. Последнее время он
писал о жестокости, о злодеяниях, о насилии монголов, о
том, что видел сам или слышал от людей, которым можно
поверить. Пока Павлиа писал, все затихло в монастыре,
монахи помолились и отошли ко сну.
Вдруг залязгали, загремели железные входные ворота.
За окошком кельи замелькали факелы, шум и крики до-
кеслись до ушей настоятеля. Калека перестал писать и
прислушался, но еще раньше, чем прислушаться, он по¬
нял, что произошло и что будет дальше.
Шум приближался. Ворота, как видно, были сломаны,
трещали двери и окна в самом монастыре. В коридоре по¬
слышался топот ног, брань, крики, вопли. Павлиа понял,
что час настал. Он сложил летопись и воздел руки в по¬
следней своей молитве. В то же мгновение дверь кельи
распахнулась, и на пороге появились монголы. Глазки
монгольского нойона разъяренно сверкали из узких ще¬
лочек.
—
Ты настоятель монастыря? — спросил нойон по-
персидски.
—
Я,— ответил Павлиа, беспомощно опуская руки.
—
Кто убил нашего воина?
—
Мое дело заботиться о спасении своей души и о
спасении душ моих братьев. В мирские дела я не вмеши¬
ваюсь, а тем более в дела войны.
—
Не прикидывайся овцой. Мы точно знаем, что на¬
шего воина убили твои монахи. Сейчас же позови сюда
убийц. А если хочешь, чтобы мы ушли и оставили монас¬
тырь в покое, ты отдашь нам также все золото и серебро,
которое хранится в твоем монастыре.
—
Здесь нет никакого убийцы. И золота с серебром у
нас в монастыре тоже нет. Откуда у нас золото, мы нищие
слуги нашего господа. Все наше богатство — это книги.
И на этих полках до самого потолка, и в этих сундуках.
Здесь одни только книги. Золото мудрости, серебро зна¬
ний. А больше у нас ничего нет.
—
Ну-ка, посмотрите, что в сундуках,-— приказал
нойон.
Монголы сорвали крышки с сундуков и начали выбра¬
сывать оттуда книги. Нойон поморщился.
—
Ладно, хватит. Слушай, монах, я не умею много и
красиво говорить. Пока я буду считать до десяти, ты ска-
691
жегаь мне, кто убил нашего воина, а также согласишь¬