Страница 16 из 197
вспять колесо истории.
Сам он не помышлял о восстановлении грузинского
язычества, не обладавшего даже такой силой, как эллин¬
ская вера при Юлиане. Но он не мог до конца примирить¬
ся с самовластием и жестокостью Христова воинства.
Между тем католикос, увлекшись собственным крас¬
норечием, живо рисовал перед слушателями образ Юлиа¬
на Отступника. Он изображал его вздорным, необуздан¬
ным человеком; язвительно говорил пастырь грузинской
церкви о нраве и повадках язычника-императора, о его
внешности и образе жизни. И Лаша вдруг понял, что ка¬
толикос рисует пастве образ грузинского царя.
Многие из присутствующих тоже понимали, куда
клонит католикос, и исподтишка следили за выражением
лица Георгия.
64
А он стоял, гордо отки¬
нув голову, и внимательно
слушал проповедь, словно
речь шла вовсе не о нем.
С насмешливой улыбкой
беспечно глядел он на рас¬
паленного гневом, взлох¬
маченного старца.
Католикос открыто вы¬
зывал на бой того, кто был
облечен властью и возгор¬
дился чрезмерно, кто по¬
забыл, что власть земная
преходяща и что над все¬
ми владыка — всевидя¬
щий, безначальный и бес¬
конечный бог. Католикос
грозил геенной огненной и
адским пламенем.
—
Отступника от веры
Христовой да поразит стре¬
ла небесная! — провозгла¬
сил он, с грозной торжест¬
венностью воздев руки
кверху
И внезапно в угрюмой
тишине громко прозвучало
в ответ:
—
Не дай, господи!
Католикос умолк, мерт¬
венная бледность разли¬
лась по его высохшему
лицу, он обратил взор в ту
сторону, откуда раздался
возглас, и прп виде атабе¬
ка, упавшего на колени,
замер от неожиданности.
—
Не дай, господи! Не
обрушивай гнева своего
на Грузию, спаси и поми¬
луй царя нашего Георгия!
Молящиеся все, как
Один, опустились на коле-
3 Гр. Абашидзе
ни и с благоговением повторили молитву, возносимую
атабеком:
—
Не дай, господи! Не обрупшвай гнева своего
на Грузию, спаси и помилуй царя нашего Георгия!
Только двое в храме остались стоять на ногах — царь
и католикос. Георгий почувствовал себя в ловушке. Молит¬
ва атабека сняла покров со скрытого смысла проповеди ка¬
толикоса, притча раскрылась, и грузинский царь, отвер¬
нувшийся от веры Христовой, был обличен перед всем на¬
родом.
Двое стояли на ногах — юный царь и католикос. Дро¬
жащий от волнения старец глядел на царя, словно насед¬
ка на грозного ястреба.
Заколебался Лаша, хотел было повернуться спиной
к католикосу и покинуть храм, но вокруг него, благого¬
вейно опустившись па колени, стоял народ, его друзья
и приближенные. Они горячо молились за него. И он замер
на месте. Его уход был бы только на руку католикосу,
Мхаргрдзели и их приспешникам. Лаша едва держался
на ногах, он мог бы упасть от малейшего толчка и готов
был по-детски разрыдаться, когда вдруг почувствовал,
как склонившийся перед ним Ахалцихели незаметно для
других обвил руками его ослабевшие колени и мягко по¬
тянул вниз. Царь тяжело опустился рядом с ним. Когда
он поднял голову, католикоса уже не было на амвоне.
С безграничной благодарностью смотрел на царя Шал¬
ва, да разве только он один,— все, кто находился в хра¬
ме, поняли смысл этой краткой, но смертельной схватки
между царем и его недругами и пережили ее вместе с ним.
Один лишь атабек был по-прежнему спокоен и безмя¬
тежен. Своим холодным и бесстрастным видом он резко
выделялся среди всех, словно где-то далеко от него и по¬
мимо его воли произошли события, минуту назад буше¬
вавшие в церкви.
Желающие причаститься святых даров подходили
к католикосу. Последним подошел к нему Лухуми Ми¬
гриаули. И только тогда пастырь опомнился и обвел гла¬
зами церковь. Вид царского телохранителя напомнил ему
о Лаше.
Но царя уже не было в церкви. Он ушел, не прича¬
стившись и не приложившись к руке католикоса.
66
В то время как глаза старца тщетно искали царя,
Лаша упивался ласками своей возлюбленной — Ха-
туны, жены гробовщика Хамадавла, и, вместо того что¬
бы целовать сморщенную руку старого католикоса, лас¬
кал нежную грудь прославленной на весь город краса¬
вицы.
Царь со смехом рассказывал, как он досадил священ¬
нослужителю, сбежав от причастия и благословения,
и целовал родинку, украшавшую верхнюю губку краса¬
вицы.
—
Нет, сначала изволь приложиться к моей руке,
царь-государь, только к руке! — шутливо повторяла Ха-
туна.— И целуй не как безумный, а спокойно, с благого¬
вением, будто я католикос!
Лаша взял ее ручку в свою, полюбовался нежными
точеными пальцами и приник к ним страстным поцелуем.
Гробовщик Хамадавл со своей женой появился в Тби¬
лиси всего несколько месяцев назад.
Сначала он открыл торговлю мебелыо прямо напротив
царского дворца, на другой стороне Куры.
Царь и его придворные долго не обращали на новую
лавку никакого внимания. Лавка как лавка. Заходили
горожане, покупали столы, стулья, тахты. Однако среди
покупателей почему-то преобладали молодые люди. Подъ¬
едет на коне какой-нибудь юноша, торопливо спешится,
скроется за дверью, и долго потом дожидается своего седо¬
ка понурая лошадь, привязанная к столбу у входа.
Лавка, возможно, так и осталась бы не замеченной ца¬
рем, если бы не один случай. Как-то поутру, когда Лаша
со своим почетным гостем — ширваншахом стоял у от¬
крытого окна и обсуждал план очередной увеселительной
поездки, он обратил внимание на лавку, расположенную
прямо напротив дворца, уставленную гробами. Царь по¬
бледнел от гнева и, чтобы не оскорбить гостя подобным
зрелищем, отошел от окна и увлек его за собой.
Спустя некоторое время, оставшись один, Георгий вы¬
звал мандатуртухуцеси и, указывая на лавку с гробами,,
спросил строго:
—
Что это значит?
—
В городе вспыхнула чума, государь,— хмуро доло¬
жил тот.
з*
67
—
Когда? И почему мпе до. сих пор об этом не доло¬
жили?
—
Всего пять дней, как она началась. Лекари рас¬
познали не сразу. Болезнь охватила весь город, лечебни¬
цы переполнены. Мы сегодня собирались докладывать
тебе.
Встревоженный царь прошелся по залу и вновь оста¬
новился у окна.
—
Распорядись убрать отсюда эти гробы! — произнес
он, не оборачиваясь.— Знаешь ведь, кто у нас гостит. По¬
шли ко мне придворного лекаря, я хочу посетить лечеб¬
ницы.
Мандатуртухуцеси тотчас же послал к гробовщику
слуг. Георгия, который не отходил от окна, удивило,
что посланные так долго не возвращаются. Через некото¬
рое время сам мандатуртухуцеси с золотым жезлом в руке
подошел к лавке.
Но сам он тоже долго не выходил оттуда, а когда по¬
явился в дверях, его провожала женщина, которой он от¬
весил низкий поклон.
Гробы по-прежнему красовались вдоль стены* а жен¬
щина, проводив царского визиря, беззаботно уселась
па тахту перед лавкой.
—
Жена хозяина лавки просила передать, государь,
чтобы ты сам пожаловал, иначе она не подчинится, ибо
приказ исходит не из царских уст,— доложил по возвра¬
щении мандатуртухуцеси и загадочно улыбнулся.
Лаша нахмурился.
Царедворец низко поклонился, поднес к губам край
царской одежды и тихо проговорил:
—
В жизни не встречал я женщины подобной красоты,