Страница 141 из 197
они были у Ваче до того, как
ои потерял сознание, до того,
как Цаго затащила его в эти
палаты.
И точно — колчан и лук.
И одна-единственная стрела
в колчане. Одна, не израсходо¬
ванная на врагов стрела, она
может сразить самого глав¬
ного врага, и, значит, она од¬
на сейчас стоит всей страны
и всего грузинского войска.
Надо было теперь доползти до
лестницы, а потом сно¬
ва подняться наверх и добраться до окна. А добравшись
до окна, нужно было собраться с силами и метнуть эту
единственную стрелу, и докинуть, и попасть в цель. Хватит
ли на все это сил у истекшего кровью Ваче? Должно хва¬
тить.
Каждое движение приносило нестерпимую боль, от
каждого движения темнело в глазах. Шаря рукой по сте¬
не, Ваче кое-как спустился вниз на лестницу. Но это было
легко по сравнению с карабканием обратно наверх. Липкая
испарина выступила на лице и по всему телу, в горле пе¬
ресохло, как будто он много дней не пил.
Должно быть, прошло немало времени, пока Ваче хо¬
дил за луком. Народ на берегу поредел, хотя по другую
сторону моста прибавилось немного. Султану, должно
быть, надоело это ужасное зрелище, или он уже насытился
кровью — трон был пуст. Восседавший на троне спокойно
спускался с купола Сионского храма на землю. Святыня
попрана, народ унижен, чего же ему еще?
Ваче сделалось досадно, что он упустил такую хорошую
возможность. Но все равно надо успеть собраться с сила¬
ми, пока султан не скрылся из глаз. Скорее, скорее опе¬
реться спиной о косяк окна, напрячься, собрать все остат¬
ки сил, все, что можно. Одна-единственная стрела. Вот
султан спустился ка землю. Ему подали белого, как лет¬
534
нее облако, коня. Вот конь заржал. Нужно еще больше
силт чтобы стрела достигла цели, еще больше, еще... Еще...
В то мгновение, когда Джелал-эд-Дин коснулся стре¬
мени, стрела со свистом прорезала воздух. Стрелявший не
увидел ее полета, потому что снова лишился сил. И хоро¬
шо, что не видел,— огорчился бы, что все-таки дрогнула
рука, привыкшая больше к кисти, чем к луку. Стрела вон¬
зилась в белого коня султана, около самого уха. Конь жа¬
лобно закричал и упал на передние колена. Султан успел
соскочить, и его плотным кольцом окружили верные ма¬
мелюки.
Султан глядел, как умирает его белый конь, свидетель
и участник его величай¬
шего поражения и его ве¬
личайшей победы. Конь
плакал, слезы катились
из огромных выразитель¬
ных глаз. Плакал и сул¬
тан. Но недолго. Джелал-
эд-Дин закусил губу, от¬
вернулся и быстро пошел
прочь, окруженный все
тем же плотным кольцом
охраны.
Смерть белого коня
Джелал-эд-Дин понял как
дурное предзнаменование.
Если бы в боях за Тбилиси
грузины уничтожили по¬
ловину султанова войска,
он и то не печалился бы
так сильно. Не для этого
он берег и лелеял своего
любимого коня, не для
этого содержали его в
лучшем стойле, кормили
лучшим кормом, не смели
ударить или оседлать.
Джелал-эд-Дин ждал по¬
беды. На этом коне в сла¬
достный час победы он
мечтал въехать в родной
Ургенч и в Самарканд.
И вот теперь, когда судьба, кажется, повернулась к
султану лицом, когда повсюду разнеслась весть о его пер¬
вой большой победе, его любимец пал так бесславно. Ни¬
когда не увидит ои Хорезма, никогда не ударит копытом
о священнуй) землю дедов и отцов. Может быть, и самому
султану написана такая же бесславная смерть на чужби¬
не, может быть, и ему не видеть родных земель и родных
городов, может быть, и он однажды неожиданно будет
сражен и погибнет, не сведя счетов с проклятым рыжим
врагом.
Весь гнев султана обрушился на покоренный город.
Мало крови было пролито на его камни, мало было огня.
Султан приказал оцепить все улицы, обыскать каждый
дом и, если убийца коня не будет найден, сжечь весь го¬
род, чтобы не осталось камня на камне.
Словно бешеные собаки, бросились во все стороны кара¬
тели Джелал-эд-Дина. Они рушили, тащили, пытали, ру¬
били, жгли. Вскоре нашелся предатель. Он упал в ноги
перед воинами Хорезма и клятвенно заверил, что видел,
как один грузин целился в султана из узкого окна новых
палат царицы Русудан и как из этого окна вылетела
стрела.
Джелал-эд-Дин сам бросился по указанному следу. Ор-
хаи, Шереф-эль-Молк и Султаншах устремились за ним.
Дворец был окружен, и воины бросились в покои. Тбилис¬
ские персы особенно усердствовали, дабы заслужить ми¬
лость нового победителя. Они быстро напали на следы
крови и но этим следам нашли Ваче, забившегося в самое
укромное место. Они, как жители Тбилиси, тотчас узнали
в Ваче придворного художника, о чем и сообщили Джелал-
эд-Днну.
Ваче был без сознания. Но лук и колчан валялись
возле и пятна крови вели от окна к последнему убе¬
жищу живописца. Поглядели в окно. Сиони был близко
и весь на виду. Никакого сомнения быть не могло:
из этого окна и пущена роковая стрела, лишь по сча¬
стливой случайности не задевшая султана, но зато сра¬
зившая его любимца. Кто-то из персов недоуменно вос¬
кликнул:
—
Как можно было на таком расстоянии не попасть
в цель?
—
Мы ведь не знаем,— может быть, это была первая и
последняя стрела, выпущенная живописцем.
536
—
Кругом лужи крови. Он сильно ранен. В его состоя¬
нии и это прекрасный выстрел.
Взбешенный, жаждущий мести Джелал-эд-Дин быст¬
ро вошел в новый царский дворец. «Где он? — казалось,
говорил весь его лик.— Покажите мне скорее, чтобы я мог
задушить его своими руками, чтобы я мог скорее передать
его в руки палача для истязания и пыток!» Свита едка
поспевала за султаном. Перед дверьми в хоромы Джелал-
эд-Дин невольно остановился. Ему показалось, что под
ногами вода, и он приподнял полы халата. Но, вовремя
поняв фокус, решительно опустил халат и твердым шагом
ступил на хрустальный пол. С презрением поглядел он на
приближенных, вышагивающих на цыпочках, с высоко
задранными халатами. Второй раз остановился султан,
взглянув иа расписанную Ваче стену палаты. Он не видел
всей живописи в целом. Он не мог отвести глаз от Цаго,
изображенной хотя и правее царицы, но являющейся
центральной фигурой в росписи. Казалось, султан забыл
про своего белого коня. Еще бы, ои объездил весь Восток,
в его гареме собраны красивейшие женщины, но такой
красавицы он не только не видел никогда, но и не знал,
что она может существовать на земле.
—
Какая красавица! — невольно вырвалось у него.—
Недаром мне расхваливали грузинских женщин. Скажите
виновнику, если он приведет мне эту красавицу, я подарю
ему жизнь.
Ваче и без перевода понял слова султана, ои только
сцепил зубы и отвернулся к степе.
— Эта женщина существует,— поклонился Султан¬
шах,— я ее знаю. Она жена придворного поэта Торели. Ее
муж погиб от вашей сабли в Гарнисских горах.
Но у Джелал-эд-Дпна резко переменилось настроение,
и он жестко и сурово сказал:
—
Пророк запрещает изображать одухотворенные су¬
щества. В день Страшного суда изображения живописцев
сойдут с картин и потребуют, чтобы художники вселили в
них души. Вселять же душу может один бог.— Султан
прошел мимо лежащего на полу Ваче.—Ты, живописец,
в Судный день не сможешь вдохнуть живые души в свои
творения, и поэтому ты уже сейчас обречен гореть иа веч¬