Страница 17 из 25
Все было аккуратно. Пахло супом, а не спиртным.
У того, кто входил сюда, создавалось впечатление, что он вторгается в частную жизнь.
Во внешности женщины, которой могло быть лет тридцать пять, было одновременно что-то аппетитное, добропорядочное и материнское.
Она беспрестанно отталкивала руку робкого клиента, который каждую минуту клал ее к ней на колени.
— Тогда, значит, ты занимаешься продуктами?
Вдруг она навострила уши. Из зала на второй этаж вела лестница. Наверху послышался шум, как будто кто-то вставал с постели.
— Извини, минутку!
Она поднялась, прислушалась, потом вышла в коридор.
— Месье Анри!..
Когда она вернулась к клиенту, он был встревожен, рассеян, тем более что какой-то человек без пиджака, без воротничка вышел из заднего помещения и стал бесшумно подниматься по лестнице. Клиенту были видны только его ноги, потом он исчез.
— Что случилось?
— Ничего… Этот молодой человек вчера вечером так напился, что его пришлось уложить наверху…
— А… Месье Анри… это ваш муж?
Она засмеялась, от чего затряслась ее мягкая, пышная грудь.
— Это хозяин… Я только официантка… Прекратите…
Ведь нас увидят…
— А все-таки… я хотел бы…
— Что?
Клиент густо покраснел. Он не знал, что может и чего не может себе позволить, и блестящими глазами смотрел на свою полную и свежую собеседницу.
— Нельзя нам ненадолго остаться наедине? — прошептал он.
Ты с ума сошел?.. Зачем?.. Здесь ведь приличный дом…
Она замолчала. Снова прислушалась. Наверху начался какой-то спор. Месье Анри отвечал спокойно и сухо кому-то, кто в чем-то агрессивно его упрекал.
— Настоящий мальчишка… — объясняла полная женщина. — Просто смотреть жалко!.. Ему нет еще и двадцати лет, а он уже напивается… И при этом он угощал всех, строил из себя богача и куча каких-то типов этим пользовалась…
Наверху открылась дверь… Голоса стали слышны яснее.
— Говорю вам, у меня были сотни франков в карманах! — визжал юноша. — У меня их украли!.. Верните мне мои деньги.
— Тише! Тише! Здесь нет воров! Если бы вы не напились как свинья…
— Это вы меня напоили…
— Если я даю людям выпить, то считаю их достаточно умными, чтобы следить за своими бумажниками…
И вот еще что! Я должен был бы вас арестовать… Вы пошли искать девок на тротуаре под тем предлогом, что официантка была недостаточно с вами любезна… И требовали комнату… И еще Бог знает что…
— Верните мне мои деньги…
— У меня нет ваших денег, и если вы будете дальше шуметь, я пошлю за полицией…
Месье Анри совершенно не волновался. Волновался молодой человек. Он спускался по лестнице, не переставая спорить.
Рене — а это был именно он — осунулся, под глазами у него были темные круги, углы губ опустились.
— Вы все тут воры!
— Ну-ка, повторите…
Месье Анри бегом спустился на несколько ступеней и схватил парня за шиворот.
Скандал грозил превратиться в драму. Мальчишка с ревом вытащил из кармана револьвер.
— Пустите меня, или я…
Коммивояжер прижался к банкетке и от страха вцепился в руку женщины, которая хотела броситься на помощь хозяину.
Но это было лишним. Месье Анри как человек, привыкший к стычкам, нанес резкий удар в плечо своего противника, и револьвер выпал из рук мальчишки.
— Открой дверь!.. — приказал он женщине, все-таки тяжело дыша.
И когда она это сделала, он так сильно толкнул мальчишку, что тот покатился на середину тротуара. Потом поднял револьвер и бросил в его сторону.
— Эти сопляки приходят к вам в дом и еще ругают хозяев! Вчера он строил из себя богача и показывал свои деньги каждому встречному…
Он пригладил волосы, бросил взгляд на дверь и увидел полицейского в форме.
— Вы можете засвидетельствовать, что он мне угрожал? — сказал он, указывая на смущенного клиента. — Впрочем, полиция знает этот дом…
Рене Дельфос стоял на тротуаре в запачканной одежде, стучал зубами от бешенства и отвечал полицейскому, сам не понимая, что он плетет.
— Вы говорите, что вас обокрали? Во-первых, кто вы такой? Покажите ваши документы… И кому принадлежит это оружие?
Собралось несколько человек. Люди высовывались из окон трамвая.
— Хватит! Следуйте за мной в полицию…
Когда они пришли туда, Дельфоса охватило такое бешенство, что он стал пинать полицейского ногами.
На допросе Дельфос прежде всего заявил комиссару, что он француз и только вчера приехал в Льеж.
— В этом кафе меня напоили и украли у меня все мои деньги…
Один из полицейских, сидевших в углу, наблюдал за ним. Он подошел к комиссару и что-то тихо ему сказал.
Тот с удовлетворением улыбнулся.
— А не зовут ли вас Рене Дельфосом?
— Это вас не касается…
Редко приходилось видеть такого взбешенного человека. Лицо его перекосилось, рот искривился.
— А деньги, которые у вас взяли, не были ли это деньги, украденные у некоей танцовщицы?
— Это неправда!
— Тихо! Тихо! Будете объясняться в сыскной полиции! Надо позвонить комиссару Дельвиню и спросить его, что нам делать с этим субчиком…
— Я хочу есть! — проворчал Дельфос все с тем же выражением рассерженного ребенка.
Полицейский пожал плечами.
— Вы не имеете права морить меня голодом… Я буду жаловаться… я…
— Пойди купи ему сандвич, тут, рядом…
Дельфос откусил два раза и с отвращением бросил остальное на пол.
— Алло!.. Да. Он здесь… Вам его приведут сейчас же…
Нет… Ничего…
В машине, сидя между двумя полицейскими, Дельфос сначала злобно молчал. Потом, хотя у него не спрашивали, пробормотал:
— А все-таки убил не я… Это Шабо…
Его спутники не обратили внимания на эти слова.
— Мой отец будет жаловаться губернатору, он с ним дружит… Я ничего не сделал!.. У меня украли бумажник, и сегодня, в двенадцать часов, хозяин кафе хотел выгнать меня без гроша в кармане…
— Ведь это ваш револьвер?
— Это его револьвер… Он угрожал мне, что выстрелит, если я буду шуметь… Спросите у клиента, который при этом присутствовал.
Когда они входили в помещение сыскной полиции, Дельфос попытался принять важный вид уверенного в себе человека.
— А, это тот жулик!.. — сказал один из инспекторов, пожимая руки своих коллег и оглядывая Дельфоса с головы до ног. — Сейчас скажу начальнику…
Минуту спустя он вернулся, бросил:
— Пусть подождет!..
На лице молодого человека можно было прочесть досаду, тревогу; он отказался сесть на предложенный ему стул. Хотел закурить. У него взяли сигарету из рук.
— Здесь нельзя…
— Ну, а вы-то курите!
И он услышал, как, отходя, инспектор проворчал:
— Какой смешной, задорный петушок…
Вокруг него продолжали курить, писать, перелистывать папки с делами, иногда обмениваясь несколькими фразами.
Прозвучал электрический звонок. Не вставая с места, инспектор сказал Дельфосу:
— Можете войти к начальнику… Вон в ту дверь…
Кабинет был небольшой. Воздух голубой от табачного дыма, а печка, которую впервые затопили этой осенью, прямо-таки гудела при каждом порыве ветра.
Комиссар Дельвинь восседал в своем кресле. В глубине комнаты, у окна, против света, на стуле кто-то сидел.
— Входите!.. Садитесь…
Силуэт сидевшего на стуле выпрямился. Можно было угадать плохо освещенное бледное лицо Жана Шабо; он повернулся к своему приятелю.
Дельфос сказал саркастическим тоном:
— Чего от меня хотят?
— Да ничего, молодой человек! Только чтобы вы ответили на несколько вопросов…
— Я ничего не сделал.
— А я пока еще не обвинял вас…
Повернувшись к Шабо, Рене проворчал:
— Что он тут наговорил?.. Наверняка наврал…
— Потише! Потише! И попытайтесь ответить на мои вопросы… А вы сидите…
— Но…
— Я говорю вам, сидите… А теперь, мой милый Дельфос, расскажите мне, что вы делали «У Жанны»?
— Меня обокрали…