Страница 25 из 43
Роль Большого Луи была проще: он взял верх, у него не было ни единой царапины. Еще недавно его трудноописуемая улыбка выражала почти детскую радость. А теперь он чувствовал себя неловко, не знал, что делать, куда встать, на что смотреть.
Мегрэ задавался вопросом: «Если предположить, что один из них — главный в этом деле, то который?» — и не знал, что ответить. Временами казалось — Гранмэзон, временами — Луи.
— Алло! Полиция Кана? Комиссар Мегрэ просит передать вам, что он будет находиться всю ночь в доме мэра… Да… Звоните по номеру один… Алло! Какие новости? Уже в Лизьё?.. Спасибо. Да.
Обращаясь к шефу, Люка сказал:
— Машина только что проехала через Лизьё. Они будут здесь через сорок пять минут.
— Если я не ошибаюсь, вы сказали… — начал мэр.
— Что я останусь тут всю ночь? Да! С вашего позволения, разумеется… Уже два раза вы мне начинали говорить о вашем собственном расследовании. Я думаю, лучше всего будет, если вы позволите, объединить результаты, которые мы получили таким образом.
Мегрэ не иронизировал. Он был зол. Зол на невероятную ситуацию, в которую попал. Зол, потому что ничего не понимал.
— Объясните мне, пожалуйста, Луи, почему, когда мы вошли, вы… хм… наносили удары господину мэру?
Но Большой Луи не отвечал, глядя на мэра и как бы предлагая: «Вам говорить!»
Господин Гранмэзон произнес сухо:
— Это мое личное дело.
— Конечно! Каждый имеет право быть избитым, если ему это нравится, — проворчал вконец рассерженный Мегрэ. — Люка, попросите гостиницу «Лютеция».
Удар достиг цели. Господин Гранмэзон открыл рот, желая что-то сказать. Его рука сжаяа мраморную доску камина.
Люка говорил по телефону:
— Подождать три минуты?.. Спасибо… Да… Мегрэ громко произнес:
— Вы не находите, что расследование принимает престранный оборот? Кстати, господин Гранмэзон, вы могли бы мне оказать услугу. Вы — судовладелец и, должно быть, знакомы с людьми из разных стран. Не слышали ли вы о некоем… подождите, как его… некоем Мартино… или Мотино из Бергена или Тронхейма. Словом, какой-то норвежец…
Молчание. Лицо Большого Луи стало суровым. Он машинально налил себе вина в один из опрокинутых на столе стаканов.
— Жаль, что вы с ним незнакомы. Он сейчас приедет.
Все! Можно было больше ни о чем не спрашивать: никто не ответит ни слова! Никто и не вздрогнет. Об этом говорила поза мэра. Господин Гранмэзон переменил тактику. Продолжая стоять, прислонившись к камину, он смотрел в пол с самым безразличным видом. Странное лицо! Размытые черты, с подтеками и синяками, кровь на подбородке. Смесь решительности и не то паники, не то страдания.
Тем временем Большой Луи уселся верхом на стуле. Зевнув несколько раз, он задремал.
Зазвонил телефон. Мегрэ быстро снял трубку.
— Алло! Гостиница «Лютеция»? Алло! Не вешайте трубку… Соедините меня с госпожой Гранмэзон. Да… Она должна была приехать сегодня после обеда или вечером… Да, я жду.
— Я надеюсь, — тусклым голосом начал мэр, — вы не собираетесь впутывать мою жену в ваши по меньшей мере странные действия?
Ни слова в ответ. Мегрэ ждал, прижав к уху трубку и уставившись на скатерть перед собой.
— Алло! Да… Как вы говорите? Она уже уехала в обратном направлении?.. Минуточку, давайте по порядку. В котором часу приехала госпожа Гранмэзон? В семь часов… Очень хорошо. На своей машине с шофером… Вы говорите, она поужинала в гостинице и потом ее позвали к телефону… Она уехала сразу же после звонка?.. Спасибо. Нет, этого достаточно.
Никто не шевелился. Господин Гранмэзон казался более спокойным. Мегрэ повесил трубку и снова снял ее:
— Алло! Почтовое отделение Кана? С вами говорят из полиции. Скажите, абонент, от которого я вам звоню, заказывал переговоры с Парижем, еще до моего звонка? Да? С четверть часа тому назад? Просил соединить с гостиницей «Лютеция», да? Благодарю вас…
На лбу у Мегрэ блестели капельки пота. Указательным пальцем он медленно набил трубку, потом налил себе вина в один из двух стаканов, стоявших на столе.
— Я полагаю, комиссар, вы отдаете себе отчет в том, что все ваши действия в настоящий момент противозаконны. Вы проникли в дом, взломав дверь. Вы остаетесь здесь без приглашения. Вы решаетесь сеять панику в моей семье. И наконец, в присутствии постороннего, вы обращаетесь со мной, как с преступником. Вы ответите за все это.
— Хорошо!
— И поскольку я уже не хозяин в собственном доме, прошу вашего разрешения отправиться спать.
— Нет!
Мегрэ уже прислушивался к отдаленному шуму мотора.
— Пойди открой им, Люка.
Он машинально бросил в огонь лопатку угля и повернулся к двери как раз в тот момент, когда в комнату входили новые люди.
Между двумя жандармами из Эврё шел мужчина в наручниках.
— Оставьте нас, — сказал Мегрэ жандармам. — Идите в портовое бистро и ждите меня, если понадобится, всю ночь.
Ни мэр, ни Большой Луи не двинулись с места Можно было подумать, что они ничего не видели или ничего не хотели видеть. Со своей стороны человек в наручниках сохранял полное спокойствие. При виде распухшего лица мэра он едва заметно улыбнулся.
— К кому я должен обратиться? — спросил он, оглядывая присутствующих. Мегрэ пожал плечами как бы для того, чтобы показать, что жандармы явно перестарались, вынул из кармана маленький ключ и разомкнул наручники.
— Благодарю вас… Я был так удивлен… Мегрэ с негодованием перебил:
— Удивлены чем? Тем, что вас арестовали? Вы уверены, что это вас так сильно удивило?
— То есть я жду, когда мне наконец скажут, в чем моя вина.
— Да хотя бы в краже велосипеда!
— Простите, но я взял его взаймы! Хозяин гаража, где я купил машину, может это подтвердить. Велосипед я оставил в гараже и просил хозяина переправить его в Вистреам, а также заплатить владельцу за причиненный ущерб.
— Так, так! А ведь вы не норвежец!..
Незнакомец говорил без акцента, да и внешне отнюдь не походил на типичного скандинава. Он был высокого роста, хорошо сложен и еще молод. Его элегантный костюм был немного помят.
— Прошу прощения! Я не норвежец по происхождению, но имею норвежское подданство…