Страница 103 из 105
— Но вы учитывали, что уж Уэбб-то точно будет пересчитывать деньги? — заметил Джеф.
— Да.
— Конечно, — впервые вмешалась в разговор Диана Грейсон. — Но тогда это уже не имело бы значения. Если бы мистер Уэбб обнаружил, что долг не покрыт, он бы явился снова и потребовал от Арнольда ответа. Мы знали, что Арнольд не смог бы еще раз добыть такую огромную сумму, а Дадли оставался бы ни при чем. И что потом произошло бы между мистером Уэббом и Арнольдом, нам было безразлично.
Джеф нашел, что проблема была изложена слишком упрощенно, и потому решил ее сформулировать иначе.
— Вы имеете в виду, что вас не волновало, если бы Арнольд был найден с пулей в голове?
— Откровенно говоря — нет.
Джеф покачал головой и замолчал. Он думал обо всем, что услышал, и не был слишком удивлен, понимая, как эта женщина натерпелась от его сводного брата. Но он невольно начал чувствовать уважение к новоприобретенной смелости Дадли Фиска.
— Н-да, Уэбб, — протянул он. — На этом, кажется, для вас поездка в Южную Америку закончена!
Человек из Лас-Вегаса опустил револьвер. Лицо его было непривычно смущенным. Видимо, он тем временем считал в уме, так как сказал:
— Примерно три тысячи долларов! Не густо!
— Это покроет ваши расходы, — заметил Фиск, — и компенсирует потраченное здесь время. Почему бы вам не взять эти три тысячи и не поехать с ними домой? С нашей стороны возражений не будет, не так ли, Диана?
Уэбб задумался. А миг спустя доказал, что умеет проигрывать с достоинством.
— Да, вряд ли эту поездку назовешь стоящей, — сказал он. — Но это все же лучше, чем ничего, и из покойника уже ничего не выжмешь. А грабить банки — это не по мне.
Шагая к выходу, через плечо он бросил Кордовесу:
— Бери свой револьвер, малыш. С меня достаточно!
Когда дверь за человеком из Лас-Вегаса закрылась, Джеф взглянул на Спенсера.
— Я полагаю, вы тоже не считали деньги?
Репортер выглядел совершенно убитым.
— Я только сделал дырку в пакете, — пояснил он. — Когда увидел там оранжевые бумажки, мне этого было достаточно. Зачем было считать?
— Пошли! — кивнул Джеф Кордовесу, который заряжал свой револьвер у стола. — Нужно уладить еще одно дело, прежде чем ехать в «Сегурналь».
Луис Миранда открыл им сам. Узнав посетителей, он слегка поклонился, приглашая войти. Закрыв дверь, адвокат провел их в большую, элегантно обставленную комнату. Толстый ковер, тяжелые шторы и старинная мебель придавали салону аристократическую атмосферу.
— Не хотите присесть? — вежливо осведомился адвокат.
Джеф поблагодарил и подвел Карен к дивану, который хотя и выглядел весьма заманчиво, но оказался очень неудобным. Спенсер выбрал мягкое кресло, а Кордовес прислонился к комоду.
— Вы ждали нас? — спросил Джеф.
— Я не был уверен, — ответил Миранда. — Когда позвонили, я подумал, что это может быть кто-то из «Сегурналь». Ведь жена мне рассказала о переданном вам хлысте, и я не знал, что сделаете вы с этой информацией.
— Я бы охотно ознакомил вас с последними событиями, — заметил Джеф, — но на это потребуется время.
— Я весь внимание.
Джеф начал свой рассказ с Дэна Спенсера и похищенного репортером пакета. Потом он объяснил, как Фиску удалось произвести подмену банкнот и как Спенсер отвез Карен в Макуто. Наконец, он перешел к событиям в аэропорту.
Здесь Джеф остановился, но поскольку Миранда никак не реагировал, Джеф продолжал и повторил рассказ Спенсера о том вечере, когда был убит Бейкер. Закончив, Дейн спросил адвоката, может ли тот что-нибудь добавить.
Улыбка Миранды была слабой и неживой. Его темные глаза стали пустыми.
— В данный момент — нет, — ответил он. — Я адвокат, мистер Лейн, и предпочту отчитываться перед судом.
— Но вы не отрицаете, что взяли деньги?
— Как я мог бы это отрицать?
— Вы взяли деньги, чтобы помешать возвращению Грейсона в Штаты. Но Грейсон узнал, где деньги, и пригрозил вам, что обратится в полицию, если вы ему их не вернете. Ему было безразлично, кто убил Бейкера, его единственной заботой были деньги. Вы отнесли ему их вчера во второй половине дня.
— Все так.
— Вы взяли с собой хлыст, — для вас это был единственный способ рассчитаться с Грейсоном. Вам было все равно, выдал бы он вас или нет.
— В этой стране человек имеет право защищать свой дом и свое доброе имя. Если правда выйдет наружу, ни один судья не осудит меня за то, что я сделал с Грейсоном.
— Так вы не собирались убивать его?
— Нет! Я лишь хотел получить удовлетворение и показать моей жене — пусть даже я не смог ее удержать, — какого человека она предпочла.
Он помолчал, голос стал спокойнее.
— Покидая контору, я не знал, что он мертв. Я не хотел избить его до смерти. Я хотел только…
Адвокат оборвал фразу на половине, и, подняв голову, Джеф увидел, что взгляд Миранды устремлен поверх него. Не понимая, в чем дело, он покосился на Кордовеса, но увиденное стало еще более непонятным. Маленький детектив застыл как вкопанный с широко раскрытыми испуганными глазами. Лишь повернув голову, он увидел позади себя Мюриель Миранду. Та держала в руке небольшой револьвер.
Дверь, через которую она вошла в салон, находилась в погруженной во тьму части салона. Давно ли она здесь была и что слышала — никто сказать не мог, так бесшумно она вошла. Лицо ее было бледным и суровым, рот строго сжат.
— Так, значит, ты его убил, — произнесла она голосом, какою Джеф никогда не слышал. — Ты солгал. Ты мне сказал, что только избил его. Не будь он мертв, Спенсер не отважился бы взять деньги.
Миранда смотрел на жену, осанка его оставалась прямой, породистое лицо в свете торшера казалось смуглой маской. Он выглядел невероятно элегантно в своих серых фланелевых брюках и синем пиджаке. Золотые запонки сверкали на шелковых манжетах. Он даже не шелохнулся, голос остался ясен и спокоен.
— Если ты меня слушала, вспомни, я сказал тебе, что не думаю, что он был мертв. Так я считаю и сейчас.
— А я сказала тебе, что я сделаю, Луис.
Она шагнула вперед, и Джеф встал. Его охватил необъяснимый страх, горло сдавило спазмой.
— Подождите минутку, — сказал он. — Это не выход.
— Не вмешивайтесь! — бросила Мюриель.
— Мой сводный брат того не стоит, — упорствовал Джеф. — Он не стоит того, чтобы вас из-за него повесили.
— В этой стране не вешают женщин. И даже мужчин.
Джеф заглянул ей в глаза и тут же понял, что она не в себе. Она долго терпела несправедливость, и охватившая ее жажда мести отняла способность перенести удар, лишивший ее будущего. Она любила не мужчину, а свой последний идеал, и потому его потеря означала для нее крах.
В теперешнем душевном состоянии она была способна на убийство, и Джеф понимал, что в любой момент она может спустить курок, если кто-то ее не удержит. Увидев, как напрягся ее палец, он торопливо заговорил:
— Вы собираетесь стрелять? Да?
— Да!
— Потому что считаете, что ваш муж убил Грейсона?
— Да.
— Это было бы страшной ошибкой.
— Простите?
— Вы убьете не того человека.
Для начала он полностью завладел ее вниманием. Она смотрела теперь на него, и по голубым глазам было видно, что она слушает.
— Что вы сказали?
— Я не верю, что ваш муж убил Грейсона, как не верю, что ваш муж убил Бейкера.
— Кто же тогда это сделал?
— Дэн Спенсер.
Разговаривая с женщиной, Джеф следил за револьвером, надеясь увидеть, что рука ее дрогнет. Он добился, заронив первое сомнение, но пока не убедил.
— Я не верю вам, — хрипло произнесла она.
— Я? — Спенсер вскочил с кресла. — Вы с ума сошли!
— Не думаю, — ответил Джеф и одним прыжком встал между дулом револьвера и репортером.
22
Долгое время никто не произносил ни слова. Никто даже не шевельнулся. Тишина стала невыносимой. От жуткого нервного напряжения у Джефа онемели ноги, он тяжело дышал. Но он должен был продолжать. Он должен был убедить. Но даже этого могло быть недостаточно. Он это понимал.