Страница 4 из 232
Олег приоткрыл левый глаз, с интересом взглянул в сторону однокашника и поинтересовался с иронией:
‑ Сам придумал, Фарязев?
‑ Сам, ‑ Колька расплылся в довольной улыбке. ‑ Понравилось?
‑ Ничего так. Звучит.
‑ Дык! Есть еще похер в похеровницах… Ладно, ребят, давайте‑ка вкусим деликатеса, по‑моему он уже вполне.
‑ Я за нектаром, пацаны, ‑ Серега вскочил на ноги и помчался к воде, выкапывать из сырого песка "баллоны" "Очаковского".
Олег тоже поднялся, натянул видавшие виды джинсы и занялся "столом". Из потертой спортивной сумки были извлечены пупырчатые молодые огурцы и рыжеватые помидоры, развалилась под ножом буханка хлеба, зашуршала, осыпаясь на газету, яичная скорлупа.
‑ Шикуем, братцы! ‑ под довольное "у‑у‑у" друзей Серега предъявил общественности двухлитровую пластиковую бутыль и две крупные "воблины". ‑ Я купил, а кто чистить будет?
‑ Ты уж не останавливайся на достигнутом, комрад, ‑ укоризненно покачал головой Колька. ‑ Сам купил, сам и почисть.
‑ А мы тебе "спасибо" скажем, ‑ поддержал Олег, раскладывающий на газетной "скатерти" готовую к употреблению снедь.
‑ От вас дождешься, ‑ Серега скорчил скептическую гримасу, но спорить не стал и, решительно оторвав голову у самой большой рыбины, приступил к чистке.
‑ Труд на благо коллектива достоин уважения, ‑ изрек Фарязев, разливая пиво по пластиковым стаканчикам. ‑ Как автор этого кулинарного шедевра (он театральным жестом провел рукой над снятым с импровизированного "мангала" шашлыком) я предлагаю выпить за коллектив, достойный труда на благо его.
‑ За что я тебя люблю, Колян, так это за твое умение красиво и связно излагать мои путаные мысли, ‑ Серега широко улыбнулся, поднимая стакан.
‑ Молоток, Серый, правильно сказал, ‑ Олег в свою очередь поднял "посуду", сдвинул со стаканами друзей. ‑ Будем, парни!
Они хлебнули холодного пива, потом навалились дружно на шашлык, не забывая и об всем остальном.
‑ Ну как? ‑ ревниво поинтересовался "шеф‑повар".
‑ М‑м‑м, ‑ промычал с набитым ртом Серега, кивая с умопомрачительной частотой.
‑ Вполне, ‑ добавил Олег, ‑ за здоровье кулинара?
Никто не возражал…
* * *
Вечерело. Закатное небо налилось багрянцем. Просвечивающий сквозь редкую листву прибрежных деревьев горизонт тонул в подкрашенной пурпуром облачной дымке. Южнее пламенеющего светила, на дальнем берегу водохранилища смутно белели дома городской окраины. Отсюда город казался далеким, почти нереальным в вечерней тишине и безлюдье.
‑ Хорошо‑о‑о, ‑ выразил общее настроение Колька, сладко потягиваясь на расстеленном в стороне от костра одеяле. ‑ Так бы и не уходил отсюда.
‑ Угу, ‑ Серега прекратил обсасывать рыбий плавник, бросил его в огонь и хитро улыбнулся. ‑ Теплая весна выдалась. На пять баллов… Есть предложение, пацаны, не уходить. Сгоняем сейчас в поселок, возьмем еще пару "баллонов" и зависнем здесь до утра. Что скажете?
‑ Не выйдет, ‑ досадливо поморщился Колька. ‑ Мои на ушах стоять будут, если не покажусь дома. Учет и контроль, однако. Да и не лето еще все‑таки, замерзнем к утру.
‑ А у меня ‑ без проблем, ‑ пожал плечами Олег. ‑ Мать с Петровичем на дачу укатили, будут только завтра к вечеру. Если хотите, можем ко мне завалиться, хоть на всю ночь.
‑ Мысль, ‑ Серега поднял вверх указательный палец. ‑ Ты как, Николя?
‑ Можно, ‑ оживился тот. ‑ Родичей предупрежу только.
‑ Тогда заметано, Олеж, продолжаем банкет у тебя. Слушай… а чего это ты отчима своего Петровичем все время зовешь?
‑ А как мне его называть? ‑ огрызнулся разом напрягшийся Олег. ‑ Папкой? Да и не отчим он мне никакой. Отчим ‑ это если бы они с матерью расписаны были, а так… гость он… сильно засидевшийся. Завтра вдруг решит манатки собрать ‑ и, считай, не было его вовсе.
‑ Ну да, ‑ не поверил Серега, ‑ столько лет вместе и "не расписаны"? Заливаешь, небось.
‑ Да иди ты…
Олег поднялся и начал стаскивать футболку.
‑ Потопаем уже сейчас, Олег, ‑ Фарязев посмотрел на часы. ‑ Ого, уже восемь почти! Совсем затемно возвращаться будем.
‑ Я быстро.
‑ Мокрый же пойдешь…
‑ Не размокну.
Олег, оставшийся уже в одних плавках, коротко разбежался, прошлепал босыми ногами по почти горизонтально нависающему над водой стволу ивы и "рыбкой" сиганул в темную холодную воду, подняв фонтан брызг.
‑ Ф‑фух, ‑ Серега поежился. ‑ Она ж ледяная еще! И охота ему…
‑ Дятел ты, Серый, ‑ с чувством высказался Колька, ‑ и деликатности в тебе не больше, чем пива в этой пустой баклажке! Если не знаешь ничего, то лучше помалкивай. Не расписаны они, потому что Олег против был, а мать без его согласия не захотела.
‑ А чего так? ‑ удивился несколько смущенный Серега. ‑ Они же, вроде, с Петровичем этим мирно живут…
‑ Мирно… в сорок первом русские с немцами тоже мирно жили… до поры.
‑ И все равно, странно как‑то… Петрович… Ну, там "дядя Артем", я бы еще понял.
‑ Олег его и в четырнадцать "дядей" не звал. Только по имени‑отчеству… знаешь, неохота мне об этом трепаться. Сменим тему, лады?
‑ Лады, ‑ Серега почесал в затылке, помялся немного, но потом все же спросил: ‑ А что с его отцом случилось?
‑ Умер он, ‑ буркнул Фарязев, ‑ от сердечного приступа, когда Олегу только пять стукнуло. Мать его девять лет одна воспитывала.
‑ Странно… они, значит, с Петровичем уже лет семь вместе, а до сих пор…
‑ Говорят же тебе ‑ Олег против был… Ладно, закрыли ‑ вон он, возвращается.
* * *
‑ Заходите… зар‑р‑раза! Да где же он?!
‑ Все, Олеже больше не наливаем, а то он уже в собственной квартире выключатель найти не может.
‑ Кончай прикалываться, Серый. Просто лампочка в коридоре вчера перегорела, а на кухне темно.
‑ А новую вкрутить слабо?
‑ За новой на рынок идти надо, а с вами, обалдуями, ни на что времени нет… О, нашел!
Галогенная лампа залила кухню ярким белым светом.
‑ Порядочек, ‑ Колька бухнул на стол полиэтиленовый пакет; послышался характерный глухой звон, какой может издавать только наполненная стеклянная тара.
‑ Эй, ты там поосторожнее, ‑ из прихожей выглянул озабоченный Серега. ‑ Чего швыряешь? Побьешь кайф…
В соседней комнате зазвонил телефон.
‑ Зараза, ‑ поморщился недовольно Олег, ‑ это еще кто?
Он посмотрел на часы, переглянулся с приятелями.
‑ Половина одиннадцатого… Может, не подходить?
‑ А если моя мать звонит? ‑ неуверенно предположил Колька. ‑ Сказал же ей… она, блин, вечно проверит и перепроверит.
Телефон за стенкой надрывался, не собираясь замолкать.
‑ Точно ‑ мать, ‑ Колька виновато посмотрел на Олега. ‑ Подойди, что ли, а то я и сам…
‑ Сиди уж, ‑ Олег вздохнул и пошел снимать трубку.
‑ Алло…
‑ Олег? Это Олег? ‑ старушечий голос был ему смутно знаком. ‑ Это квартира Зориных?
В душу закралось предчувствие чего‑то недоброго. Тревожно кольнуло под сердцем и даже витавший в голове легкий хмель моментально развеялся, будто и не было его вовсе.
‑ Это я. Кто говорит?
‑ Мария Сергевна, ваша соседка по даче…
Мария Сергевна… Олег напряг память, вспомнил бойкую старушенцию с углового участка. Баба Маша, что ли?
‑ Тебе еще не звонили, сынок?
‑ Н‑нет, ‑ под сердцем кольнуло сильнее, ‑ не звонили.
‑ Ой, Олеженька, ой, беда!…
Точно плотину прорвало на том конце телефонной линии, бабкин тон, разом потеряв всякую деловитость, сорвался в причитания. К горлу подступил тяжелый ком. БЕДА!
‑ Чт‑то случилось‑то?
‑ Ой, случилось, сынок! Ой, как и сказать‑то не знаю!…