Сны чужие

‑ Так уж получилось, что я решил навестить тебя сегодня, достойный Неврут, ‑ произнес нолк‑лан, отвечая на приветствия. ‑ Твой вестник встретился мне всего в пяти станах отсюда. Но, вижу, я всё же пропустил что‑то важное. Здесь уже успели заговорить о недостойном.

‑ С каких это пор справедливое воздаяние стало для Ардов недостойным делом? ‑ криво усмехнулся Эки‑Ра. ‑ Разве вы сами не берётесь вершить чужое правосудие, когда вам это выгодно? Не забывай, я знаю о "детях долга", почтенный кош‑кевор.

‑ Выбор есть всегда. И даже когда нам предлагают то, что может быть полезно Арду, мы всякий раз взвешиваем эту пользу на весах чести. Если ты задумал сделать то же, что сделал год назад с твоим отцом его брат ‑ это не принесёт тебе чести.

‑ Моя честь здесь ни при чём. И вообще честь ни при чём. Мне нужно просто остановить этот кошмар и иного способа я не вижу.

‑ Мой сын не одобрил бы этого, хальгир, ‑ бросил Отшельник без тени сомнений. ‑ И воины моего Арда не пойдут за тобой. Мне жаль, я готов помочь, но не в этом деле.

А Неврут добавил с явной неохотой, но твёрдо:

‑ Мои тоже не пойдут. Должно быть иное решение.

‑ Его у меня нет, ‑ Эки‑Ра опустил взгляд и медленно провел руками по своей одежде, как будто пытался складки разгладить. Показалось, или у него на миг задрожали руки? Крайт даже моргнул. Нет, не иначе ‑ показалось.

‑ Мирль‑Ко? ‑ спросил хальгир, не поднимая глаз. Молодой нолк‑лан, поколебавшись, качнул головой: ‑ Мне будет очень непросто убедить своих собратьев в необходимости твоей мести. Если вообще возможно.

‑ Кьер‑Ард?

‑ Ну, на меня‑то всяко можешь рассчитывать, мой мальчик, ‑ старый воин вздохнул. ‑ Я не подведу, да и мои парни ‑ тоже. Бьер‑Рик не из тех, говоря о ком, можно про честь вспоминать. У меня рука не дрогнет, уж поверь.

‑ Что ж, управимся и так…

Эки‑Ра наконец‑то оставил в покое свою одежду и снова выпрямился. Крайт почувствовал в нём какую‑то перемену, черты "шаваша" отвердели и даже в голосе ощущалась сталь, когда он заговорил:

‑ Я благодарен вам за всё, что вы сделали для меня.

Он ещё раз коротко поклонился Отшельнику, затем ‑ Невруту и обоим нолк‑ланам.

‑ Прощайте.

‑ Твоя честь ‑ в твоих руках, ‑ заметил мягко седой нолк‑лан. ‑ Если одумаешься, ты знаешь где искать помощь.

‑ Конечно, ‑ ответил Эки‑Ра. В спокойной уверенности его ответа была решимость довести задуманное до конца. ‑ Прощайте, достойные.

На улице их встретила пропитанная холодом и сыростью мгла непогоды и близящейся ночи. Крайта даже передернуло от нежелания покидать тепло обжитого дома.

‑ Мы разве не переночуем здесь? ‑ жалобно спросил он. ‑ К чему так спешить?

‑ Оставайся, ‑ пожал плечами хальгир. ‑ Мы с Тарвелгом всё равно не сможем до утра переправить всех воинов Кьер‑Арда в наш лагерь. Через Междумирье за раз трудно водить слишком многих.

‑ А ты? Вижу, оставаться не будешь. Почему?

‑ Нужно всё подготовить к завтрашнему дню. У нас всего семнадцать дней, а нам ещё нужно многое сделать. Оставайся здесь, завтра мы заберем тебя с остальными.

Крайт поморщился и вздохнул.

‑ Я все‑таки твой альваш, что бы ты там ни затевал. И уж коли я с тобой… то я с тобой.

* * *

Дальше… А дальше был сущий кошмар. Воплощённое безумие. Пройти двести пятьдесят станов за семнадцать дней ‑ сущий пустяк… если каждый из этих станов не приближает тебя к Вирт‑Хорл. И если тебе нужно не просто добраться до цитадели хорлов незамеченным, а ещё и протащить туда две сотни оружных воинов. Через обширные густонаселенные пригороды. Избегая попасться на глаза не только многочисленным разъездам и патрулям, но и любым местным жителям. Как вам задачка?

Спиров пришлось оставить в лагере под присмотром семерых "добровольцев", в которых по настоянию Олега определили всех женщин отряда. Потеря мобильности стала серьёзным испытанием, но всё‑таки на эту жертву пришлось пойти. Даже возможности эрхада не могли ему помочь укрыть от множества любопытных глаз такое количество всадников. Двигались ночами при полном молчании, соблюдая все меры предосторожности. Поднимались с вечерним туманом и уже в утреннем тумане опускались на дневной отдых.

Весна, начинавшаяся как по заказу бурно и весело, вдруг зарядила бесконечными дождями. От сырости одежда не спасала, а костры в непосредственной близости столицы разводить совсем перестали. Питались всё больше подсохшими лепёшками и вяленым мясом. Запивали сперва холодными травяными настоями, запасёнными во флягах, потом перешли на простую воду.

Делать вылазки через Тропу Олег не рисковал ‑ каждое открытие собственных маленьких Врат вызывало возмущения Дара и он не был уверен, могут ли почувствовать эти возмущения живущие в Вирт‑Хорл издары. Линн‑Ко утверждал, что вполне даже могут.

Сказать по совести, решение целителя отправиться к Вирт‑Хорл вместе с Олегом стало для отряда большой удачей. Мирль‑Ко не стал удерживать старшего сородича от этого шага, видимо посчитал, что хотя бы таким образом род Ко‑Кьеви должен поучаствовать в судьбе хальгира. Сам Линн аргументировал свой выбор незамысловато: "Должен же хоть кто‑то позаботиться о вас". Неизвестно, как бы сложился поход в таких условиях, если бы не нолк‑лан. Лишь благодаря его ежедневным усилиям до столицы все дошли здоровыми. Олег же сделал всё возможное и невозможное, чтобы они вообще дошли .

Все эти дни он не позволял себе сомневаться в выбранном пути, загнал эту способность своего разума в самый дальний "угол", забаррикадировал там ответственностью перед судьбой мира и накрыл сверху воспоминаниями о Тане и Вирэль. Чувства его смерзлись в комок колючего льда… Месть? Ерунда, не в мести дело, просто этот путь сейчас совпадал с его целью . И мысленно он уже давно оправдал для себя выбранное средство .

Временами на привалах, когда наваливалась усталость и ослабевал самоконтроль, прежний Олег выглядывал из него ненадолго и с удивлением взирал на себя‑нынешнего. Да он ли это, в самом деле ‑ забывший обо всём, кроме этой самой цели , сосредоточенный на единственной сверхзадаче, полностью подчинивший себя её выполнению?! "Отвяжись!" ‑ раздражённо отмахивался новый Олег, загоняя некстати поднимающее голову наивное удивление туда, где ему было самое место ‑ в центр ледяного комка, в самую его сердцевину.

Он изменился и внешне, сам того не осознавая. Запретив себе сомневаться, он запретил себе и видеть сомнение в чужих глазах, перестал задумываться о причинах, побуждающих его спутников идти за ним. Эти размышления не могли принести ему сейчас никакой пользы и он недрогнувшей рукой отбросил их прочь. Он просто шёл вперед, точно зная что именно намерен сделать и мало задумываясь о том, что будет делать после …

Кьер‑Ард, обеспокоенный поведением хальгира, пару раз пытался заговаривать с ним об этом. "Я в полном порядке", ‑ следовал неизменный ответ, сопровождаемый взглядом, от холодной уверенности которого старому воину становилось не по себе. Если Неврут напоминал каменную статую, а Харт Серый прятал собственные эмоции в иллюзорной тени, то Олег вырастил себе собственную броню, поселил холод в рассудке и морозный блеск в бирюзе кошачьих зрачков.

И под этим ледяным панцирем барск и человек постепенно сплавлялись воедино, растворялись друг в друге, становись чем‑то третьим, непохожим ни на Олега Зорина, ни на Эки‑Ра. Оба осознавали то, что происходит с ними, но страха почему‑то не было. Возможно, именно страх и мог бы погасить сейчас этот плавильный котел для двух душ, но с некоторых пор обоих напрочь перестала пугать перспектива потери собственного драгоценного "Я". Эки‑Ра больше не говорил с Олегом… отпала нужда. Они знали одно и то же, одно и то же чувствовали. Сейчас, как никогда ранее, оба были едины в едином теле, действовали слаженно и не испытывали при этом противоречий. И с каждым днём, с каждым станом, что приближал их к Вирт‑Хорл, это единение становилось полнее, теснее, необратимее… но становясь чем‑то одним, они переставали быть самими собой. Этот новый и единственный не походил ни на одну из своих "половинок".