Страница 14 из 21
— Переживем! — Я оттянул рукав куртки посмотреть, сколько времени, но часов на запястье больше не было. Тогда охлопал карманы и обнаружил, что помимо них пропали бумажник и коробок с пилюлями.
— Твари! — выругался я в сердцах. Мало того что запас таблеток был в общей коробке, еще и сегодняшнюю дозу унесли!
— Надо Гамлета звать, — решил Иван. — Он разберется.
— Не надо никого звать, — распорядился я. — Грабителей не найдут, только людей насмешим.
— Этого так оставлять нельзя, — нахмурился Грачев. — Либо вы поговорите с Гамлетом, либо я.
Помощник был настроен серьезно, и как ни хотелось мне избежать скандала, пришлось сдаться.
— Хорошо! Поговорю. Позже.
— Упустим время.
— Мы его уже упустили, — пробурчал я и отправился на выход. — Никому ни слова, понял?
— Как скажете, — нехотя согласился Грачев.
Я поднялся на второй этаж, отпер дверь, снял куртку и без сил повалился на кровать. Отдышался, выщелкнул из блистера пару таблеток банального «цитрамона» и запил их водой, но легче не стало.
Голова просто раскалывалась, но еще сильнее жгла злость и желание отыскать налетчиков, поставить к стенке и расстрелять. Желательно — из крупнокалиберного пулемета. Это от осознания собственного бессилия.
Осознания собственного бессилия — и страха.
Мне было страшно. Грабители унесли таблетки Бородулина, а тот однозначно и недвусмысленно дал понять в самом начале нашего сотрудничества, что его медикаменты не должны всплыть в Форте ни при каких обстоятельствах. К тому же следующую партию он поставит только через две недели, а Платонов столько ждать не станет, и у него неминуемо возникнут неприятные вопросы.
Но и черт с ним, выкручусь. В этой схеме я незаменим. А вот с серебром все держалось исключительно на штампах. Без них Платону просто нет смысла продолжать наше сотрудничество. Больше того — у него вполне может появиться желание избавиться от меня раз и навсегда. Если кто-то из грабителей сложит наличие в одном месте штампов для монет, пресса и химических реагентов — мне не поздоровится. Не сдадут серьезным игрокам, так начнут крутить жилы самостоятельно. А уж если возникнет подозрение, откуда именно я получаю серебро…
Меня передернуло. Голова разболелась пуще прежнего, словно и не пил «цитрамона».
Мелькнула мысль, что грабителей мог навести сам Платон, но сейчас об этом не хотелось даже думать. И без того тошно.
Штампы и таблетки следовало вернуть. Я понимал это со всей отчетливостью, но представления не имел, каким образом стоит действовать. Попрошу о помощи Гамлета — он запросто усядется мне на шею и ножки свесит. Займусь розысками самостоятельно — только впустую убью время.
И что предпринять?
Я не знал. Так и заснул, не придя ни к какому решению.
Разбудил Иван. Он постучал в дверь и крикнул, что ко мне пришли.
Морщась от головной боли, я поднялся с кровати и спустился в бар. Внизу ждал Лымарь.
— Привет, Семен, — протянул я руку. — Выпьешь?
— Светлого.
Я помпой накачал в бокал пива, передал его охраннику Бородулина, и мы уселись за свободный стол.
— Список готов? — спросил Семен, сделав несколько глотков. В город он ружье брать не стал, но из-за голенища собачьих унт торчала длинная рукоять ножа, а в чехле на поясе болтался немалых размеров тесак.
— Продублируйте старый, — попросил я и поинтересовался: — Когда сделать сможете?
Лымарь с удивлением посмотрел на меня и ожидаемо заявил:
— Как обычно!
— Раньше никак?
— Нужный человек только через две недели на нашей проходной будет. Без него таблеток не вынести.
— Плохо.
— А что такое?
— Крупная сделка наклевывается, — соврал я. — Раньше точно не сделаете?
— Без вариантов.
— Ладно, забудь! — со всей возможной непринужденностью махнул я рукой и поднялся из-за стола.
— Вячеслав Владимирович! — тут же подозвал меня помощник и понизил голос: — Мне позвонить Гамлету?
— Не надо, — поморщился я. — Схожу, проветрюсь.
Я поднялся в квартиру за курткой, а когда вернулся в бар, Лымарь уже ушел.
— Чего он хотел? — полюбопытствовал Иван.
— Свинина со следующего месяца подорожает, — просто ответил я.
— А! — протянул помощник. — Он с Лукова, что ли?
— Ну да.
На ходу застегивая куртку, я вышел на улицу, внимательно огляделся по сторонам — поистине на воду дуть начинаешь! — и накинул капюшон. Дорожку до тротуара стоило бы почистить от снега, но сейчас на это отвлекаться не стал, прошел мимо закрытого оружейного магазина «Большая Охота» и двинулся напрямик к Красному проспекту.
Нужное мне увеселительное заведение «Ширли-Муры» располагалось на первом этаже дома на той стороне Красного проспекта. Витрины тонированного стекла нахально выделялись на фоне обшарпанных стен соседних зданий, а изнутри тамбур-прихожая и вовсе была отделана зеркальными панелями, только зашел — и всюду замелькали отражения моей физиономии, осунувшейся и бледной.
Не дожидаясь просьбы мордастого охранника, я выложил в свободную ячейку нож, связку ключей, фонарик и телескопическую дубинку, позволил провести вдоль себя сканером и, прихватив ключ-бирку, прошел в бар.
Аляповатым заведение выглядело не только снаружи: внутри единого стиля не наблюдалось в принципе. Разномастная мебель, позолота и бархат категорически не сочетались друг с другом, но местных завсегдатаев все устраивало, а кто я такой, чтобы критиковать вкусы своих деловых партнеров? К тому же излишним пафосом они не грешили, а все остальное компенсировалось хорошей кухней и не менее хорошим пивом. Моим, разумеется.
Я подошел к стойке бара и улыбнулся невысокой худенькой шатенке:
— Привет, Мила!
Несколько лет назад нас познакомил один из завсегдатаев моего бара, и в «Ширли-Муры» девушку взяли по моей протекции. Но у нас ничего не было, просто помог хорошему человеку. А последнее время она и вовсе встречалась с Николаем Гордеевым.
— Привет, Слава! — отозвалась Мила. — Ты позавтракать или по делу?
— По делу, — вздохнул я. — Гамлет у себя?
Разговаривать по поводу нападения следовало именно с Гамлетом. Денис Селин больше занимался хозяйством, а вторую пару совладельцев заведения — Филиппа Городовского и Бориса Ярового — я знал плохо и старался держаться от них подальше.
Мила на миг задумалась, потом кивнула:
— Да, он подошел уже.
— Вот и отлично, — выдавил я из себя беспечную улыбку, сдал куртку в гардероб и зашагал через пустой зал.
Я еще застал времена, когда важные переговоры проводились в небольшой кладовке, но с тех пор много воды утекло, бар прирос вторым этажом, и теперь над сценой нависал застекленный кабинет. Туда и двинулся.
Поднялся по лестнице и вопросительно глянул на сидевшего за столом охранника. Тот кивнул:
— Ждут.
Я распахнул дверь и прошел в кабинет с парой мягких диванчиков, стеклянным столиком и заставленным привозным алкоголем баром. Единственное панорамное окно выходило в зал, на стенах висели работы безызвестных мазил-абстракционистов.
При моем появлении худощавый кавказец в дорогом костюме и черной водолазке — Гамлет по паспорту, Датчанин для хороших знакомых и Принц для крайне ограниченного круга старых друзей — всплеснул руками и, не скрывая удивления, протянул:
— Господин Хмелев! Какими судьбами?
— Да так, — хмыкнул я, — решил вот зайти.
Гамлет присмотрелся ко мне и вдруг прищелкнул пальцами, затем отвел руку в другую сторону и щелкнул еще раз.
— Опа! — удивился он, на этот раз совершенно искренне. — Дорогой, да у вас сотрясение головного мозга!
— Не исключено, — поморщился я.
— Присаживайся, — предложил тогда Датчанин и подошел к бару. — Выпьешь?
Я медленно опустился на мягкий диван, вытянул ноги и отказался:
— Воздержусь.
Гамлет плеснул себе минералки и уселся напротив.
— Так что случилось? — спросил он.
— Ограбление.
— В баре?