Страница 55 из 104
кинобизнес эксплуатирует стремление актеров «прославиться»,
пользуясь их материальными затруднениями, что
«порнофильмы внушают зрителям: секс является чем-то иным,
нежели личным делом человека». «Большинство
порнофильмов показывает нам человека, — пишет Гитлин, — ко-
1 "Cineaste", N. Y., 1977, N 4, р. 28—31.
175
торый знает, как надо заниматься любовью, чтобы более не
быть связанным никакими узами... Как и в вестернах, секс
очень часто переходит в насилие».
Несколько иную позицию высказал критик Джеймс
Монако. Он не согласен со сторонниками теорий
«сексуальной революции», которые требуют полного раскрепощения
нравов, ликвидации семейных отношений и считают, что
разрушение морали одновременно разрушает буржуазный
мир. Но Монако все же поддерживает эротику в кино, как
«новый» вид искусства. Он, в частности, пишет, что
«эротический реализм» не менее важен, чем другие виды
реализма». Далее Джеймс Монако пускается в наукообразные
размышления, пытаясь доказать, что благодаря
«эротическому реализму» порнофильмы способствует правильному
«пониманию» сексуальных взаимоотношений. Только в том
случае, утверждает критик, если порнофильм создается
«единственно как товар, предназначенный для продажи,
что является сегодня правилом, он, естественно, играет
отрицательную, даже реакционную роль».
Поэтесса и кинокритик Сюзан Шерман, также
участвовавшая в этой дискуссии, заявила, что она против
порнографии на экране, потому что при ее помощи буржуазия
пытается притупить сознание масс. Правда, Шерман, следуя
модным сегодня теориям «феминизма», критикует главным
образом те порнофильмы, в которых прославляется
мужчина, а не женщина, но в целом американская поэтесса
отвергает распространенную в американской прессе позицию,
что выступать против порнографии — это значит
ополчаться на права человека. «Порнография, — пишет Сюзан
Шерман,— является болезнью, но эта болезнь поражает и
развращает у нас чуть ли не каждого... В нашем обществе
порнография уже стала отраслью со своими учреждениями
и хорошо оплачиваемыми должностями».
Итоги дискуссии подвел редактор журнала «Секс-пол»
Ли Баксандел. Его позиция характерна для издателей и
авторов журналов, книг, фильмов, пытающихся респектаби-
лизировать порнографию, придать ей «проблемность» и
даже некий «революционный» потенциал. Ссылаясь на
Зигмунда Фрейда, Вильгельма Райха и Герберта Маркузе,
почтенный редактор провозгласил, что «сексуальное
угнетение» должно быть уничтожено и путь к этому —
признание секса, «который живет в нас и который мы вправе
видеть в искусстве». Он готов критиковать лишь
«неталантливые», примитивные, плохо снятые порнофильмы. Но в то
же время он безусловно поддерживает «талантливую»
порнографию, связывая критику такого рода фильмов с нару-
176
шениями прав и свободы личности, заявляет, что
порнофильмы приносят пользу обществу.
Совершенно ясно, к чему ведут «теоретики» и
«публицисты» вроде редактора «Секс-пола», связанные с
порнобизнесом: они пытаются приписать некий «художественный»
потенциал продукции, призванной растлевать зрителей,
прививать им самые низменные вкусы. По существу, это
беззастенчивая, правда, прикрытая надуманными,
псевдонаучными одеяниями, пропаганда растления и унижения
человека.
В ряде фильмов нашли свое выражение теории
американского психоаналитика Нормана Брауна о «мистике
тела». Норман Браун, считая своими предшественниками
Франциска Ассизского и Вильяма Блейка, утверждал, что
социальные противоречия объясняются «социальным
неврозом», от которого страдает человечество в силу своей
телесной неполноценности. Каков же выход? Выход — в
мистике, но такой, которая носит дионисийский, «телесный»
характер и стремится преобразовать и улучшить
человеческое тело. «Сейчас мы находимся в царстве Сатаны, —
писал Норман Браун. — Вернуться в рай — это значит
возвратить эротическое ощущение реальности». Мистическо-
эоотические лозунги Нормана Брауна, как и «религия
ЛСД» (религия наркотиков американского психолога
Т. Лири), проповедь индуизма, буддизма, суффизма,
шаманизма, а также трансформированной в духе
«контркультуры» христианской мифологии нашли свое отражение в
кино — и в препарированном для широкого потребления
виде в фильмах Голливуда и в картинах, рассчитанных на
сравнительно узкие аудитории.
Респектабилизироваиное порнокино показалось хозяевам
кинобизнеса неким спасительным средством для выхода из
кинематографического кризиса.
В Европе своеобразный допинг респектабилизировпино-
му порнокино дал в середине 70-х годов выход на экран
фильма «Эммануэль». Картина была поставлена
режиссером Жюстом Жэкином по одноименному роману,
опубликованному за десять лет до выхода фильма. В романе
рассказывалось об испепеляющем сексуальном комплексе,
охватившем жену европейского дипломата в одной из
азиатских стран, и «излечении» от этого комплекса при помощи
сексуальных излишеств. В ту пору роман стал
бестселлером, причем в прессе долго обсуждалась «загадочная»
фигура автора, скрывшегося под псевдонимом Эммануэль
Арсан, а издатель сообщал, что получил рукопись из
Бангкока. Позже, когда речь зашла о весьма солидных гоно-
7-1157
177
рарах и защите авторских прав, Арсан объявила свое
настоящее имя.
Фильм «Эммануэль» вышел сперва в Париже, а потом
и в других европейских столицах и быстро принес
огромные барыши его создателям. Он идет с немалым успехом
и по сию пору.
Чем же объяснить такой успех? Эротическими сценами,
показанными на фоне таиландских достопримечательностей?
Но ведь эротика не новость для французского экрана.
Дело здесь, очевидно, все в той же респектабилизации
порнографического кинозрелища — ведь в фильме «Эммануэль»
не просто показывались порнографические живые
картинки, как в каком-нибудь захудалом кинотеатре на Пляс Пи-
галь, — здесь все было сделано с размахом. Экзотика
азиатских столиц. Продуманные туалеты. «Интеллектуальный»
антураж: жену дипломата, которая предавалась
эротическим приключениям в странах юго-восточной Азии,
сопровождал профессор сексологии.
Но если Эммануэль играла безвестная дотоле
голландская манекенщица Сильвия Кристель, то в роли профессора
выступал знаменитый французский актер Ален Кюни,
снимавшийся у крупнейших режиссеров Европы Марселя
Карие, Федерико Феллини, Лукино Висконти. Здесь явно
проявлялось стремление хозяев кинобизнеса респектабилизи-
ровать порнографию.
Респектабилизации порнографии помогла пресса.
Престарелый Ален Кюни, о котором писали, что он
«спас» фильм «Эммануэль» от аморальности, в
многочисленных интервью солидно рассуждал о благотворном
влиянии порнофильмов на человеческие нравы, о важности
сексуального воспитания, о сущности «механики любви».
«В том, что относится к сексу, мы живем еще в
каменном веке, — разъяснял Ален Кюни непросвещенной
публике. — Я считаю, что настал момент, когда всем тем
женщинам, которые жалуются с утра до вечера, пишут письма в
журналы, звонят на радио, чтобы узнать мнение экспертов,
следует объяснить, как можно достичь полного счастья
при помощи секса. Я с охотой беру на себя эту миссию».
При этом он позволял себе даже критиковать картину,
в которой снялся и которая принесла и продюсеру, и
режиссеру, и актерам немалые доходы: «Эммануэль»,
дескать, это фильм, в котором играют плохо подготовленные