Страница 97 из 207
Такого ответа Куделин не ожидал. Это сбило его с толку. Чтобы выгадать время, он взялся за вязанку, поднял ее и заохал...
— Что с вами? — Вера взяла из его руки вязанку и усадила на кучу хвороста. — Да разве так можно?
Вскинув хворост на спину, она еще раз позвала его идти с ней. Но Куделин, морщась, будто бы от боли, потирая подвязанную руку, поблагодарил ее и остался на месте.
Вера двинулась в дорогу, но пошла не тем путем, каким добиралась сюда, а свернула южнее.
Пройдя примерно с километр, она забрела в такую чащобу, куда, казалось, еще не заходил человек. Здесь она остановилась и сбросила вязанку. От веревки у нее ныло плечо, горели руки.
Только она хотела присесть и отдохнуть, как услышала позади себя легкое похрустывание. «Неужели он?» — встрепенулась Вера и бросилась в переплет зарослей. Там, в самой чащобе, она кинулась в яму и утонула в талом снегу.
Хруст приближался. Вскоре в просветах ветвей показались его ушанка и штык. Вот он остановился, покрутился на месте и исчез. С минуту пропадал и снова вынырнул на том же месте.
— Девушка! Где ты? — раздался сдавленный голос Куделина.
Затаив дыхание, Вера прислушивалась к каждому звуку. «Девушка! Где ты?..» — услышала она снова, но голос уже звучал издалека. Тогда Вера поднялась и, оставив хворост на месте, осторожно раздвигая кусты, пошла в другом направлении.
Она шла долго. Наконец выбралась к ручью. С противоположного, освещенного солнцем берега тянуло теплом. Вера глубоко вдохнула в себя аромат по-весеннему пахнущей травы. Оглядевшись вокруг, нашла заросшую кустарником ямку и прилегла в ней. Сквозь ветви кустов далеко просматривалась долина ручья. Здесь Вера решила переждать.
Солнце уже вышло из-за леса, его лучи стали подбираться к укрывавшим Веру кустам. Далеко за ручьем опять загрохотал гром, который снова растревожил Веру. Теперь он звучал ближе. Вере даже показалось, что две похожие на голубей птицы, пролетевшие над ручьем, шарахнулись оттуда с перепугу. Серенькая птичка тоже как будто испугалась этого грома и спряталась в дупле замшелого сухостоя.
Вера стала обдумывать план действий на тот случай, если дивизия пойдет не на юг, а вдруг повернет на запад. «Пойдем тогда с Анютой на Жули... Там пересечем путь движения дивизии... — решила она. Она представила себе виденные с самолета широкие разливы рек, открытые места. — Ну и что ж?.. Пойдем с Анютой ночью».
На другом берегу ручья у самой воды из-за сухой ветлы высунулась лисья мордочка. Лисица навострила уши, потянула носом воздух, повернула голову назад, заметалась по берегу и скрылась за ивняком. «Неспроста волнуется Патрикеевна», — подумала Вера и опустилась в яму поглубже.
Прошло немного времени, и за ручьем, между двумя громадными елями, зашевелились ветви маленьких елок. Вера вдруг почувствовала, что из их тени на нее смотрят чьи-то глаза. Она съежилась и застыла в ожидании.
Минуты тянулись мучительно долго. Кругом по-прежнему было тихо. А волнение Веры, несмотря на все усилия успокоить себя, все нарастало, по спине забегали мурашки.
Наконец ветви медленно опустились. А еще через несколько минут левее этого места, прячась за кустами, выбежали к ручью трое солдат в таких же полушубках и шапках, как и Куделин.
Один из них — широкоплечий высокий детина — залез на иву, свесившуюся над ручьем, прошел по ее толстому горбатому стволу и перепрыгнул на другой берег. За ним последовали и остальные. А на том месте, откуда они вышли, в прогалинах между стволами мелькнуло еще несколько полушубков.
Вера вышла из своего укрытия и как ни в чем не бывало принялась собирать валежник. К ней подбежал солдат, первым соскочивший с ивы. Лицо у него было серое, истощенное.
— Скажи-ка, гражданочка, фашисты далеко отсюда? — оглядываясь по сторонам, торопливо спросил он. Вслед за ним к ней подошли и двое других бойцов.
Вера рассказала все, что видела и что узнала от Куделина. Потом им осторожно намекнула, что где-то здесь сражается ее родственник.
— А как его фамилия? — спросил солдат — это был Груздев.
— Железнов.
— Железнов? — удивился Груздев. — А имя и отчество?
— Яков Иванович.
— Так!.. Так!.. — ответил Груздев. Он пристально рассматривал Веру, а сам думал: «Кто она? Не подослана ли врагом?..»
Когда же Вера сказала, что она дочь Железнова, он окончательно решил, что это шпионка, так как слышал раньше, что дочь комдива находится в Москве.
— Вот что, товарищ Вера, ты дурака не валяй! — напрямик рубанул он. — Если ты работаешь на фашиста, то признавайся сразу. Не то плохо будет!.. — и взял автомат наизготовку.
Двое других бойцов, вскинув автоматы, встали позади.
— На вас работаю! На наших!.. — Волнуясь, Вера все же попыталась улыбнуться.
— Тогда что же ты здесь делаешь?
— Скажите мне, вы из «хозяйства» Железнова?
— Ну, предположим, что так! А дальше что?
Поведение Груздева показалось Вере убедительным, к тому же все красноармейцы выглядели очень бледными и изможденными, что вполне соответствовало внешнему виду людей, находящихся в окружении. И Вера без утайки рассказала им о себе правду.
— Простите, товарищ Вера, — смущенно заговорил Груздев. — Что же вы сразу не сказали! Ведь сами понимаете — война, а мы в разведке. Долго ли нам было с вами разделаться?! — и он выразительно хлопнул ладонью по автомату.
Вера в ответ кивала головой и вытирала слезы, которые от радости текли по ее лицу.
— Ну вот что, братва, — сказал Груздев своим бойцам. — Дорогу назад запомнили? Найдете?..
— Найдем, — ответили они.
— Эта девушка и ее товарищи несут нам радиостанции. Понимаете вы, что это для нас значит? — спросил Груздев.
— Ну конечно!.. Все понятно!.. — ответили бойцы.
— Так вот, вы должны доставить их целыми и невредимыми в штаб дивизии... Доведите их до второго болота. Оставьте в ельнике — ну, там, где мы портки выжимали. Основательно пронюхайте, что вокруг, и зря в болото не суйтесь! — Он обернулся к Вере: — Там, знаете ли, вода до пупа... — Груздев виновато крякнул. — Одним словом, большая вода. Как только вы там пройдете?..
— Пройду! — решительно ответила Вера.
— Тогда ладно. — И снова обратился к бойцу: — Ты смотри, Прокопий! Дело поручаю тебе большое. От него зависит жизнь всей дивизии. — Он попрощался со своими бойцами, потом протянул руку Вере. — А вы не задерживайтесь!..
Легонько свистнув, он зашагал в чащу леса.
Желание скорее добраться до дивизии так подгоняло Веру, что красноармейцы едва поспевали за ней.
Василий встретил их на опушке ельника.
— Наши? — Обрадовался он и стал крепко пожимать всем руки. — Устали? Наверно, проголодались? Идемте, там у нас есть консервы, поедите.
Голодные разведчики охотно согласились.
— Только давайте быстрее, — сказал Прокопий, назначенный Груздевым старшим этой группы. — Нам торопиться надо, чтобы засветло переправиться через это чертово болото...
Вера послала Василия за Аней, а сама расстелила на земле платок, положила на него кучку сухарей и банку с консервами.
— Подождите, я сбегаю за водой, а то сухари уж очень твердые, — сказала она и побежала к реке. Но когда, запыхавшись, вернулась обратно, платок уже висел на сучке, а солдаты, хрустя, жадно доедали последние сухари. Они запили их водой и попросили дать им закурить.
— Закурить? У нас нет! — с огорчением ответила Вера. — Мы все некурящие.
— Плохо! — вздохнул Прокопий. — Давно не курили.
Вера села подле бойцов на пенек, хотела разузнать у них что-нибудь о положении дивизии.
Но Прокопий и его товарищи были неприступны. На все вопросы они отвечали коротко: — «Придете на место и все узнаете!»
— Ну скажите хотя бы, как папа? Здоров ли он?
— Комдив?.. Полковник Железнов?.. — переспрашивал Прокопий, раздумывая, сказать ли ей правду.
На выручку ему пришел товарищ.
— Полковника Железнова я не видел, но слышал, что он здоров, — сказал он.
Вскоре пришли Василий и Аня. Сборы были недолгие, и они впятером тронулись в путь.