Страница 34 из 207
Приземлившись через некоторое время на сжатом поле, девушки подрулили самолеты к опушке рощи и, выполняя задание, побежали в штаб фронта. На крыльце большого белого каменного здания их встретил усталый после бессонной ночи дежурный по штабу и сразу провел в оперативное управление. Здесь во всем невольно ощущалась тревога: в движениях людей была излишняя поспешность, говорили они между собой громче обычного, и даже взволнованно. Вот полковник чуть ли не бегом бросился в соседнюю комнату, неся в руке длинную телеграфную ленту. Сквозь приоткрытую дверь Вера увидела генерал-лейтенанта, начальника штаба фронта. Он работал, склонившись над длинным столом, с которого свисали концы карты. Он взялся за поясницу, выпрямился, как бы превозмогая боль, снова склонился над картой и стал быстро писать. Мимо Веры в его кабинет торопливо прошел другой военный, тоже с телеграфной лентой в руке.
— Ну, что нового? — повернувшись к нему, спросил генерал-лейтенант.
Дверь медленно закрылась, и до Веры долетели только отдельные слова: «...сильный артиллерийский огонь... массированные налеты авиации... справа прорвали фронт и овладели...»
«Прорвали фронт?.. Овладели?..» — острой болью отозвалось в сердце. Вера рванулась было к подругам, которые разговаривали с дежурным, но остановилась: не стоит волновать их перед полетом!..
Откуда-то из дальних комнат вышел высокий подполковник в сопровождении трех одетых по-походному командиров. Он поздоровался с девушками и сказал командирам:
— Вот эти летчицы доставят вас на место. Даю вам на сборы пятнадцать минут сроку. Получайте документы и — счастливого пути! А вы, товарищи летчицы, дожидайтесь командиров у ваших самолетов. — Он пожал каждой из девушек руку, прошел через большой зал и скрылся за дальней дверью.
Валя и Тамара пошли к самолетам, а Вера, нарушив распоряжение подполковника, остановилась возле дежурного.
— Где здесь отдел кадров? — робко спросила она его.
— Вам отдел кадров? — Дежурный взялся за ручку полевого телефона. — Кого вы там хотите?
— Я хочу справиться, где мой отец... Может быть, он здесь, на этом фронте.
— Сейчас узнаем, — и дежурный, посмотрев в справочник, резко крутнул телефонную ручку. — Говорит ОД*. Отдел кадров... — И когда отдел кадров ответил, попросил навести справку, где находится полковник Железнов.
______________
* Оперативный дежурный.
Минуты ожидания тянулись нестерпимо медленно. При каждом звонке Вера вскакивала и досадовала, если дежурный слишком долго говорил по телефону. Она поминутно глядела на часы и волновалась, что ей не удастся воспользоваться этим неожиданно представившимся случаем узнать об отце. Когда телефонный звонок зазвонил, кажется, уже в десятый раз, Вера скова вскочила с места и подумала, что следующего звонка ждать не сможет.
Но на этот раз, к счастью, звонили из отдела кадров.
— ...Ранен? — неосмотрительно повторил дежурный и, испуганно взглянув на Веру, почему-то прикрыл трубку пальцами.
Вера побледнела и подалась вперед. Как ей хотелось выхватить у этого молодого командира трубку и самой узнать у кадровика все, что только известно об отце!..
— Вы, товарищ Железнова, не волнуйтесь. Ваш отец поправляется, чувствует себя очень хорошо...
Спазма сжала горло, и Вера не могла вымолвить ни слова.
— Полковник Железнов сейчас находится в госпитале, в Москве, — стараясь говорить как можно мягче, продолжал дежурный. — Давайте я запишу ваш адресок и передам в отдел кадров, чтобы они сообщили его отцу.
Еле переводя от волнения дыхание, Вера назвала свою полевую почту, поблагодарила дежурного и побежала к самолету.
Около ее самолета уже ждал командир. Тамара и Валя выруливали на старт. Мотор, на счастье, у Веры завелся сразу, и самолеты поднялись в воздух почти одновременно.
За дорогой, ведущей от штаба, они разлетелись в разные стороны: Тамара повела свою машину на северо-запад, Валя — на юго-запад, а Вера взяла курс прямо на Ярцево.
В том направлении, куда летела Валя, шла большая группа самолетов. По их силуэтам Вера определила, что это немецкие бомбардировщики. Сидящий позади нее командир похлопал Веру по плечу и показал в сторону бомбардировщиков.
Вера махнула ему рукой: «Ничего, мол, страшного!» — а сама тревожно подумала: «Куда же летит такая армада?..» Чтобы избежать нападения «мессершмиттов», крутившихся вокруг бомбардировщиков, она свернула вправо и снизилась над лесом. Самолет почти задевал верхушки деревьев.
Бомбардировщики вдруг сделали крутой поворот в сторону штаба и пошли прямо на белые здания оперативного управления. Вскоре сзади загрохотали разрывы такой силы, что У-2 тряхнуло. Вера обернулась, хотела посмотреть, уцелели ли дома, но все было закрыто темно-серыми тучами взрывов. А над этими бурлящими тучами носились бомбардировщики врага, пикируя в самую гущу дыма...
Возвращаясь с командиром во второй половине дня обратно, Вера еще издалека увидела белые строения. «Целы, значит!..» — обрадовалась она и взяла курс на посадочную площадку.
Однако, приближаясь к земле, Вера все яснее различала, что недавно еще ровное желтое сжатое поле покрыто рябью воронок.
— Здесь садиться нельзя! — крикнула она командиру. — Буду выбирать другую площадку!
Чем ближе подлетала она к штабу, тем страшнее зрелище открывалось перед ней. Кроны деревьев лежали у подножия изувеченных стволов. По всей территории штаба зияли громадные черные кратеры с торчащими из них обломками блиндажей и других построек. Левый угол главного здания как раз там, где стоял телефон дежурного, был развален, из него медленно валил дым. Главное здание и все окружающие дома покрывала красная кирпичная пыль.
Около развалин суетились оставшиеся в живых люди. По дороге к озеру волокли носилки. Перелетев полотно железной дороги, Вера увидела, что в саду вдоль стены школы стоят три длинных ряда носилок, одинаково накрытых чем-то серым, не то одеялами, не то брезентом.
Поздно вечером командир эскадрильи собрал около самолетов всех находящихся в наличии людей. Он коротко рассказал о новом наступлении гитлеровских войск и потребовал, чтобы летчики проявляли больше выдержки, спокойствия и были особенно бдительны. Его беспокоили появившиеся около аэродрома ракетчики.
Вслед за ним и комиссар призывал летчиков повысить бдительность. Он упрекнул некоторых людей в беспечности и предупредил, что в ночное время сам будет проверять службу суточного наряда.
Ночью горела Вязьма. Громадное красное зарево охватило половину неба. Часто раздавалось гудение немецких самолетов, и тогда в небе тотчас же вспыхивали ракеты, гирляндами вздымались ввысь разноцветные трассирующие пули. Это работали вражеские ракетчики. Даже невдалеке от дороги, над аэродромом, взлетали ракеты. Дежурный то и дело по тревоге поднимал летчиков на облаву.
День выдался напряженнее, чем предыдущий. Все летчики спозаранку вылетели по заданиям.
В эти сутки каждый из них летал по нескольку раз. Раньше всех с последнего задания возвратились Вера и Нюра Остапенко. Сразу же, не уходя отдыхать, Вера приняла дежурство, Нюра заступила ее помощницей.
Безотчетный страх охватил Веру. Особенно страшно ей стало, когда улетели «ночники» и на аэродроме все стихло. Ей думалось, что в такую темную ночь можно незаметно подползти к самолетам, бросить гранату или поджечь их зажигательной пулей, а то и окружить спящих летчиков...
Зябко поеживаясь, Вера с Нюрой вместе ходили по аэродрому, проверяли караулы.
— Не попадет нам, что мы в дежурке оставили одного телефониста? — зашептала Нюра.
— Нет, — неуверенно ответила Вера. Она не в силах была одна ходить в эту ночь.
В небе беспрестанно гудели немецкие самолеты. Вере казалось, что эти звуки приближаются. Вдруг над аэродромом ярко вспыхнула ракета и, осветив палатки, упала за рощей. Вера сжала теплую, спокойную руку Нюры. И снова с того же места взвилась еще одна ракета и, описав такую же дугу, опять упала за рощей.