Страница 1 из 67
Г.В. Лукьянов
НАКАНУНЕ 22 ИЮНЯ
Был ли готов Советский Союз к войне?
ВВЕДЕНИЕ
Потенциально успешное решение всех значимых в деятельности человека задач базируется на достоверной, оперативной и защищенной информации, сбор, хранение, обработка и представление которой экономически обоснованы и поставлены на систематическую основу. Однако, как показал опыт, владение такой информацией вовсе не означает, что по результатам ее оценки будет принято адекватное решение. История знает немало примеров тяжелейших ошибок и просчетов, которые стали следствием неверной интерпретации «правильной» информации.
Такая ситуация особенно характерна в системе государственного управления, где на карту поставлена судьба страны, планирование осуществляется в условиях высокой степени неопределенности, а риск ошибки оценивается колоссальными материальными потерями или даже значительными человеческими жертвами.
Одним из самых серьезных просчетов в оценке оперативных, достоверных и достаточно полных данных считается бездеятельность военно-политического руководства Советского Союза накануне Великой Отечественной войны.
До сих пор не утихают споры по поводу того, почему первые лица Советского государства проявили такую нерешительность, инертность и буквально преступную безответственность, располагая целым комплексом взаимоувязанных и достоверных фактов о лавинообразном нарастании угрозы войны. Даже в той абсурдной атмосфере вынужденного конформизма эти факты неоспоримо требовали принятия совершенно иных, решительных и неотложных мер на всех уровнях власти с тем, чтобы свести к минимуму ущерб от агрессии фашистской Германии против СССР. Вторым спорным и неясным вопросом в этих дискуссиях является оценка возможных последствий вторжения фашистской Германии на территорию Советского Союза[1] в случае своевременного приведения войск приграничных военных округов в необходимые степени боевой готовности.
Если отбросить в сторону различные нюансы и малозначащие факторы, то смысл всех «выявленных» причин трагедии 22 июня сводится к тому, что советские войска на западной границе СССР не были своевременно приведены в (полную) боевую готовность и поэтому немцы их легко разгромили. При этом историки различного толка обходят молчанием тот факт, что у многих, очень многих советских воинских соединений в составе западных военных округов было предостаточно времени, чтобы привести себя в необходимую степень боевой готовности — как минимум шесть, а то и восемь часов.
Этот миф о боевой готовности, который неизменно тиражируют почти все историки, подкрепляется еще одним мифом, в соответствии с которым Сталин якобы за несколько дней до начала войны направил в войска директиву об их приведении в (полную) боевую готовность, «забыв» уведомить об этом наркома обороны, начальника Генерального штаба и даже членов политбюро. В сознании обывателей усиленно насаждается мысль о том, что эта своевременно отданная «мудрым» Сталиным директива не была выполнена по вине «предателей» генералов, то есть командующих военными округами. Ни сам документ, ни его копии, ни черновики, как можно сразу догадаться, до сих пор никто найти не может, и этот «парадокс» историки сталинского толка объясняют тем, что будто бы эту таинственную директиву в свое время чуть ли не лично уничтожил Никита Сергеевич Хрущев, чтобы «замести» какие-то следы. Таким образом, проблема соотношения боевой готовности советских войск и трагедии 22 июня остается актуальной, спорной и обсуждаемой по сей день.
Данная работа посвящена анализу ситуации, которая сложилась накануне 22 июня 1941 года, пониманию нацистской верхушкой характера предстоящей войны и оценке тех мер, которые были предприняты советскими руководителями на основании имеющейся у них обширной военно-политической информации по подготовке к фашистской агрессии. Кроме того, в статье рассматриваются потенциальные возможности войск Западного Особого военного округа (далее ЗапОВО) и Прибалтийского Особого военного округа (далее ПрибОВО)[2] по отражению нападения фашистской Германии на Советский Союз. Значительное внимание уделено вопросам боевой готовности как одному из решающих условий противодействия внешней агрессии и наиболее спорной проблеме, связанной с началом Великой Отечественной войны.
Боевая готовность неотрывна от адекватной оценки военно-политической, военно-экономической и военно-технической информации. Как будет показано ниже, рациональное применение системы степеней боевой готовности непосредственно зависит от правильной оценки вероятного противника и военно-политической ситуации в мире и на предполагаемом театре военных действий. Это обстоятельство и определяет детальное рассмотрение в работе вопросов сопоставления различных, казалось бы, несовместимых фактов и событий в интересах объективной оценки реальных угроз и планов накануне 22 июня 1941 года.
Наконец, в статье дается оценка таким неочевидным качествам командиров и военных начальников, как самостоятельность, решительность, инициатива и военная дерзость, которые выступают решающим фактором в деле обеспечения боеготовности и боеспособности войск.
Эта конкретная работа является лишь небольшим «кирпичиком» в целом комплексе исследований, которые должны дать ясные и обоснованные ответы на следующие принципиальные вопросы:
1. Почему Гитлер напал на Советский Союз, заранее обрекая себя на тяжелую и бесперспективную войну на два фронта?
2. На чем основывалась уверенность Гитлера в успехе предстоящей агрессии против СССР? Нельзя же вообразить, что он развязал такую масштабную войну без каких либо обоснований, оценок и расчетов.
3. Какой информацией о состоянии обороноспособности Советского Союза располагало военно-политическое руководство фашистской Германии и на какие значимые «фигуры» в нашей стране оно опиралось в своих надеждах на быстрый разгром советских войск?
4. Какое представление сложилось у Сталина о:
■ взглядах военно-политического руководства фашистской Германии на состояние обороноспособности Советского Союза;
■ способах развязывания Германией предстоящей войны, характере и методах ее ведения;
■ военном и экономическом потенциале Германии и о состоянии ее вооруженных сил;
■ возможностях Советского Союза противостоять предстоящей агрессии и добиться победы в будущей войне.
5. Чем руководствовался Гитлер при выборе направлений (главных) ударов по Советскому Союзу и почему их не смогли правильно определить советские руководители, опираясь на оценку той же самой военно-политической обстановки в мире и в Европе?
Ответы на все эти взаимоувязанные вопросы могут сформировать целостную картину событий тех трагических дней.
ПРОЛОГ
В некоторых исторических исследованиях приводится риторический вопрос Сталина, который он озвучил в одном из своих многочисленных монологов по случаю разгрома советских войск в начальный период Великой Отечественной войны, оправдывая свою преступную бездеятельность: «А разве войска не должны быть в боевой готовности без всяких директив? Разве я должен приказывать сердцу, чтобы оно билось?»
Ярые апологеты сталинского режима в своих попытках сохранить «репутацию» Сталина как безупречного и безошибочного руководителя взваливают всю вину за провалы на фронте в июне 1941 года на генерала Павлова и приводят эту фразу, видимо, рассчитывая на людей несведущих. И на самом деле, неискушенный обыватель, прочитав (услышав) эту фразу, скорее всего, подумает, что Сталин прав: зачем же нужны войска, если они не готовы дать решительный отпор наглому врагу. Конечно, дотошный читатель, зная умение Сталина фальсифицировать факты, что, наряду с прочим, подтверждается огромным числом реабилитированных жертв сталинского режима, может и усомниться, представив поединок двух равнозначных стрелков. У каждого по пистолету, но у одного пистолет в кобуре с незаряженным магазином, а второй уже прицелился заряженным пистолетом в первого. Не надо быть Гегелем, чтобы предсказать исход поединка.
1
Конечно, в самом начале войны речь идет о вторжении на ту часть территории Польши и Прибалтики, которая была аннексирована Советским Союзом в результате сговора между нацистской Германией и СССР по пакту «Молотова — Риббентропа» от 23.08.1939.
2
С началом войны ЗапОВО был преобразован в Западный фронт, а ПрибОВО — в Северо-западный фронт, то есть фактически изменилось название. В тексте для удобства, где уместно, применяются оба термина: округ и фронт.