Страница 41 из 66
«Во что же нужно было влипнуть, чтобы попасться на крючок такому негодяю? – раздраженно думал Дмитрий. – Ее семья должна вмешаться. Несмотря на хитрый довод императрицы-матери о сиротке, девушка имеет полноценную защиту: мать, бабушку и друзей семьи в лице Кочубеев».
Войдя в зал, Дмитрий сразу же увидел свою «невесту». Нынче вечером она была в нежном лимонном шифоне, две чайные розы трогательно светлели в угольно-черных волосах. Надин выглядела слишком бледной, но даже это ей шло. Она повернула головку, отвечая княгине Волконской, и Дмитрий заметил следы печали на ее лице. Надин страдала! Ордынцеву даже стало интересно, что же будет дальше, логика подсказывала, что барышня останется грустить у колонны, отдавая дань уважения потерянной любви, но он ошибся. Надин отправилась танцевать, и ее партнером оказался не кто-нибудь, а сам герцог Девонширский.
– Непотопляемая, – хмыкнул моряк Ордынцев, глядя на то, как Надин улыбнулась герцогу.
Поведение англичанина оказалось абсолютно предсказуемым – тот расцвел, как бутон под солнцем, и теперь взирал на Надин с нескрываемым восхищением. Герцог начал разговор, а красотка любезно отвечала ему. Похоже, у нее начинался новый роман.
«Может, его английская светлость сделает даме предложение вместо меня? – с иронией размышлял Дмитрий. – Только вот на каких условиях? Он получит жену, а я лишусь большей части состояния? Не слишком приятная перспектива».
Он продолжал наблюдать за «невестой». Надин вела себя безукоризненно: она лишь отвечала на вопросы своего кавалера, на ее лице не было явной улыбки, но этого и не требовалось. Светлое, очаровательное выражение мелькало в ее глазах или проступало в уголках розового рта, и оторвать взгляд от нее было невозможно. Когда танец кончился, герцог провел свою партнершу почти рядом с Дмитрием, и до того долетел обрывок разговора:
– Вы окажете мне честь и посетите мой бал? Я даю его через четыре дня, – спросил англичанин и тут же умоляюще добавил: – Прошу вас, графиня, соглашайтесь! Я надеюсь, что мой праздник станет самым ярким из всех, данных в честь коронации, а без вас он померкнет.
– Благодарю, – скромно отозвалась Надин, но Ордынцев успел уловить чуть слышную нотку триумфа в ее интонации, – я надеюсь, что сопровождающая меня на балы графиня Кочубей сможет посетить ваше празднество. Я не сомневаюсь, что оно будет великолепным.
Наблюдая за тем, как герцог Девонширский беседует с Марией Васильевной и как та любезно отвечает ему, кивая головой, Дмитрий понял, что Кочубей приняла приглашение англичанина. Тот раскланялся и направился к царской семье. Ордынцев оглянулся на императрицу-мать и понял, что не он один наблюдал за танцующей парой. На лице Марии Федоровны появилось озадаченное выражение.
«Только этого мне и не хватало, – рассердился он, – сейчас государыня начнет взвешивать, не поспешила ли она, предлагая именно меня вместо своего любимчика Шереметева».
Это оказалось настолько оскорбительным, что Дмитрий, не раздумывая, оттолкнулся от колонны и двинулся к группе дам, окружавших Надин. Он успел заметить тревожный взгляд графини Кочубей и любопытство на лицах Ливен и Волконской. Он по очереди поздоровался с каждой, последней он поклонился Надин и тут же попросил у графини Кочубей разрешения пригласить ее подопечную на танец.
– Я не возражаю, но ведь вы просили оставить за вами вальс, а сейчас заиграют мазурку, – уточнила Мария Васильевна.
– Боюсь, что при такой конкуренции мне будет сложно даже приблизиться к Надежде Александровне, и если она еще никому не обещала мазурку, позвольте мне стать ее кавалером на этот танец.
– Я не принимала приглашений, – тихо ответила Надин.
Она положила руку на локоть своего «жениха». Интересно, зачем ему понадобилось изменять планы? Они медленно продвигались к середине зала.
Решив, что Ордынцев просто решил показать императрице-матери, как ее «совет» принят к действию, Надин совсем успокоилась. Тем сильнее оказался удар – сказанные между делом слова:
– Сударыня, прошу вас оказать мне честь и стать моей женой. Как вы думаете, времени на размышление до конца мазурки для вас достаточно?
Надин показалось, что пол у нее под ногами закачался, она непроизвольно вцепилась в рукав своего кавалера и почувствовала, как тот замедлил шаг.
– Вы сможете танцевать? – тихо спросил он, и Надин услышала заботу в его голосе. – Может, лучше вернуться к вашим дуэньям?
– Только не это, – ужаснулась Надин. – Танцуем!
Ордынцев подвел ее к свободному месту. Впереди них стояла дама в ярко-алом платье, ее партнер оглянулся на звук шагов, и Надин узнала одного из своих поклонников, князя Голицына.
– Надежда Александровна, очень рад вас видеть! – воскликнул тот и суховато кивнул кавалеру Надин: – Ордынцев!
– Приветствую, – коротко ответил князь, и Надин заметила, как раздраженно дернулись уголки его губ.
Она даже не успела спросить себя, в чем дело, поскольку тут же получила ответ. Дама в алом наряде обернулась… и на вишневых губах Ольги Нарышкиной расцвела сияющая улыбка.
– Здравствуйте, князь, – нежно сказала она, демонстративно не замечая Надин.
Ситуация сложилась откровенно оскорбительная – получалось, что, сделав предложение, Ордынцев поставил Надин рядом со своей любовницей. И что же теперь делать? Повернуться и уйти? Но в присутствии царской семьи это было немыслимо. К счастью, зазвучала музыка, и пары заскользили по паркету. Надин привычно крутилась в сложных и ритмичных фигурах, Ордынцев оказался прекрасным партнером, он легко вел ее, безукоризненно выполнял все шаги, а когда опустился на одно колено, так посмотрел ей в глаза, что Надин сразу поняла намек. Так же, как и другие дамы, она скользила вокруг своего кавалера, но только для нее одной мужчина преклонил колено с особой целью. Она поняла, почему Ордынцев выбрал мазурку, а не вальс, и что бы там ни думала красавица Нарышкина, предложение делали Надин.
– Ну, так как? – тихо спросил Дмитрий, вновь встав рядом. Он перехватил ее пальцы, выполняя очередную фигуру, и вопросительно глянул в глаза.
Оба знали, что она должна ответить, но Надин никак не могла произнести эти слова. Даже английский герцог, встретивший ее впервые в жизни, мгновенно проникся к ней симпатией, а этот моряк видел в ней лишь решение своих проблем.
«Но ведь и он для меня – тоже решение проблем, неизвестно, кто кому больше нужен».
Вспомнилось оплывшее лицо Печерского и его наглая усмешка, и острое чувство унижения кольнуло сердце. Надо решить проблему до того, как этот мерзавец станет марать ее имя. Райской птичкой порхала Надин в руках своего кавалера, а он молча ждал ее ответа. На последних тактах мазурки она все решила:
– Я хочу, чтобы мы обвенчались через три дня. Свадьбу сделаем очень скромной – только для своих, а на балу у герцога Девонширского вы представите меня обществу как вашу княгиню.
– Согласен, – кивнул Ордынцев. – Договорились!
Глава 20
Они договорились!.. Софья Алексеевна, как сквозь сон, слушала речь мужчины, просившего руки ее дочери. Жених был выдержан, безукоризненно вежлив и холоден как лед. Неужели этот красавец вообще не испытывает никаких чувств? Как можно говорить о ее Надин с таким трезвым безразличием? Ордынцев уже дал краткий отчет о размерах своего громадного состояния, а сейчас явно намекал, что в приданом не нуждается. Считает Чернышевых нищими? Да что это он себе позволяет?!
– Позвольте, сударь, – возмутилась Софья Алексеевна, – моя дочь не девчонка с большой дороги, она – дочь и внучка графов, поэтому Надин получит все, что завещал ей отец, и то, что планировала выделить к ее свадьбе бабушка.
– Как будет угодно вашему сиятельству, – равнодушно пожал плечами Ордынцев. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя Софья Алексеевна не сомневалась, что он почувствовал ее отвращение.
Похоже, что ее чувства поняли и остальные, поскольку тетка поспешила вмешаться: