Балтиморский блюз

Глава 3

Ава жила в «Эдеме» — в огромном доме, облицованном розовым мрамором, неподалеку от Акватории. При всей роскоши этого здания, нельзя было назвать его красивым: оно имело форму пирамиды, асимметричной, нарушающей все представления о гармонии, похожей на нечто среднее между культовыми постройками Сан-Диего и Малибу. В дорогих районах на побережье все дома отличались друг от друга. «Эдем» же выделялся среди них подобно безобразной громаде, которая вызывала у Тесс какой-то беспричинный, инстинктивный ужас.

Она вышла на остановке на Пратт-стрит, чтобы проследить за тем, как Ава выезжает из гаража на своей «мазда миата». Согласно времени, указанному Роком, она обычно отправлялась на работу в четверть восьмого утра. Ровно в двадцать минут восьмого Ава вышла из дома и пешком направилась по улице. Для Тесс это было сюрпризом, и ей пришлось вернуться к своей машине, припаркованной на стоянке Президент-стрит, и достать из багажника свой складной велосипед.

К счастью, Ава шла очень медленно, прогулочным шагом идя по Пратт-стрит. Обычно на этой улице было полно народу, но пока еще время было ранее, и дорога оставалась свободной. Тесс старалась ехать очень медленно, чтобы не обогнать Аву, которая, казалось, вообще никуда не спешила. Тесс было довольно легко следить за ней, следуя за ее длинными черными волосами, мелькавшими среди набережных построек и лодочных навесов.

Ава не принадлежала к тому типу женщин, которые ходят только в кроссовках и носят под спортивными брюками белые носки. Она ходила в замшевых туфлях на высоком каблуке, с ремешками, застегнутыми вокруг щиколотки, что позволяло ей выглядеть почти на голову выше своего настоящего роста. Миновав причал, где слева покачивалось грузное мрачное судно «Созвездие», Тесс проследовала за ней дальше, но, случайно нажав на велосипедный звонок, едва не выдала свое присутствие. К счастью, Ава велосипедистами не интересовалась, заглядываясь исключительно на дорогие автомобили и хорошо одетых мужчин. Несколько раз она повернулась так, что Тесс почти был виден ее совершенный профиль, половина женщин в Балтиморе не прочь была бы обрести такой же профиль с помощью скальпеля пластического хирурга.

Как ни странно, красота Авы, в представлении Тесс, всегда находилась в некотором противоречии с ее родом деятельности. Она никак не соответствовала расхожему представлению о женщине, выбравшей своей специальностью юриспруденцию. Свои черные вьющиеся волосы она носила распущенными, юбка серебристо-серого костюма была слишком узкой и короткой для стиля бизнес-леди, не говоря уже о ее блузках — с глубокими до неприличия вырезами. Даже обувь, которую она выбирала, мало подходила для серьезного занятия адвокатской практикой и годилась больше для вечеринок в ночных барах и стрип-клубах. Сумочку Ава всегда покупала из такой кожи, которая Тесс казалась мягче, чем те подушки, на которых ей приходилось спать в доме тетки, а размером она была такова, что вряд ли в ней могло поместиться что-то, кроме пудреницы и губной помады.

Тесс не хотелось признаваться себе, что она завидовала этой женщине. Конечно же, занимая должность помощника по юридическим вопросам в компании «О’Нил, О’Коннор, О’Нейлл», Ава вынуждена была заниматься довольно нудной бумажной работой, но кто же стал бы жаловаться на это, получая восемьдесят тысяч долларов в год? «За такие деньги не грех и поскучать», — подумала Тесс, когда Ава наконец исчезла в дверях зеркального небоскреба. Что-то загадочное и жуткое было в этом здании, отражавшем солнечные лучи: проходя в него, человек словно растворялся в неведомом мире. Тесс задержалась на несколько секунд, затем повернула назад и, проехав по аллее, остановилась у дверей магазина, где продавался кофе. С этого места ей отлично был виден вход в здание компании. Но ведь Ава может выйти с противоположной стороны и сесть в чью-нибудь машину, и тогда Тесс, конечно же, потеряет ее из виду и упустит возможность собрать важную информацию.

Как же помешать этому? У Тесс еще никогда не было опыта слежки за кем-либо. Хотя она и работала репортером, но такого рода задания ей не поручали. Ей приходилось лишь брать интервью у нескольких знаменитостей, за которыми, впрочем, не нужно было ходить по пятам, а достаточно было поймать их на каком-нибудь банкете или презентации. Писала она и о более «доступных» людях — участниках религиозных организаций, студенческих обществах и прочих активистах общественных движений.

Обойдя здание, она увидела с противоположной стороны его небольшую скамейку, стоявшую в тени деревьев, почти неприметную и расположенную близко от перекрестка Пратт и Говард-стрит. Бездомная женщина, примостившаяся на скамейке, окинула ее подозрительным взглядом.

— Знаешь, как иногда сильны бывают воспоминания? — вдруг спросила она Тесс, прошамкав беззубым ртом.

— Да, — отозвалась та, раскрыв книжку, которую никогда раньше не вытаскивала из багажника велосипеда.

Женщина придвинулась к ней поближе. Время было уже восемь, и хотя воздух все еще был влажным, жара уже начинала набирать силу. Тесс с тоской подумала, что ей придется париться тут весь день. На женщине был надет серый кардиган поверх обычного домашнего халата, толстые шерстяные носки и рваные грубые ботинки. От нее тошнотворно пахло приторной смесью табака и алкоголя. Но, принюхавшись, Тесс распознала и еще какой-то необычный запах, тонкий, едва уловимый, напоминавший ей туалетную воду, которой когда-то пользовалась ее бабушка.

— Я вас напугала? — спросила женщина.

— Нет, вовсе нет.

— Тогда можно я тут еще немного посижу?

Тесс порылась в кармане и, достав доллар, протянула его незнакомке. Что-то пробудило в ней давно забытую сентиментальность, возможно, воспоминания детства или ей стало просто жалко эту всеми покинутую старуху. Однако в ее голове промелькнуло, что при необходимости эта бездомная не откажется промолчать или, напротив, подтвердить ее слова.

Женщина поспешно схватила деньги и сунула их в карман халата, что-то довольно напевая себе под нос. Тесс раскрыла книгу и уткнулась в нее, чтобы избежать дальнейших приставаний. Но песенку, которую бормотала старуха, она сразу же узнала. Это была «The Joh

Так они и сидели на скамейке в течение четырех часов, не говоря друг другу ни слова. Элла Фицджеральд сменилась Джеромом Керном «All the Things You are», «I’ll Be Hard to Handle»… «Подходящие темы для Авы…» — подумала Тесс. Но вскоре репертуар певицы иссяк, а Тесс еще предстояло просидеть с ней рядом довольно долго.

Время близилось к полудню, книга была прочитана. Тесс уже собралась было начать читать сначала, как, буквально в самом начале первого, появилась Ава. Она быстро направилась куда-то с сумкой в руке, по всей видимости, сильно чем-то озабоченная. «Вся ее профессиональная уверенность зиждется на том, что она правильно подбирает себе дневные и вечерние духи, — подумала Тесс. — Может, Китти права, когда говорит, что я завидую ей, потому что ее костюм стоит больше, чем я зарабатываю за полмесяца». Трудно было сказать, так ли оно было. Тесс считала себя хорошо одетой, если на ногах у нее была удобная обувь, а заправленная рубашка не выбивалась из джинсов.

Сегодня же она предпочла бы вообще не привлекать внимания своим внешним видом. Джинсы, белая футболка и бейсболка. Можно было не опасаться, что Ава помнит ее в лицо. Но, на всякий случай, Тесс все же спрятала косу под черный короткий парик, который она взяла у Китти. В этом парике тетка исполняла на хеллоуин роль Клеопатры. Где-то в глубине души Тесс предпочла бы не столь броский вороненый оттенок, а уж, скорее, нечто похожее на тускло-пепельные волосы Кроу, но слишком долго готовиться к этому маскараду у нее просто не было времени.

К ее удивлению, Ава направлялась в восточную часть города и вскоре свернула на Сэйн-Поул, в сторону здания суда. Ава вспорхнула наверх и оказалась под портиком галереи, точно такой, какая отличает все здания правосудия в Америке. Ава посмотрела на свое отражение в стеклянной двери и с беззаботным видом отошла к колонне. Похоже, что она ждала кого-то.