Страница 4 из 4
Он вышел на небольшой балкончик, с которого была видна улица. Воздух был пропитан органическими испарениями, в окнах на противоположной стороне улицы можно было увидеть, как живут его собратья, погрязнув в тупом ничтожестве.
Фейр горько улыбнулся, удивленный тем, насколько разителен оказался контраст, хоть и ожидал чего-то подобного и пытался подготовиться к такой реакции. Он вернулся в квартиру. Он должен приучить себя к прежней жизни. В конце концов, его ждет вознаграждение - теперь ему были доступны самые вожделенные удовольствия земного мира.
И Говард Фейр с головою окунулся во все эти удовольствия. Он заставил себя выпить целое море дорогих вин, бренди и ликеров, несмотря на то, что сам вкус претил ему. Превозмогая тошноту, он принуждал себя, проголодавшись, употреблять пищу, представлявшуюся ему жареной животной тканью, гипертрофированными органами размножения растений, Фейр перепробовал все эротические ощущения, но обнаружил, что самые прекрасные женщины ничем не отличаются от некрасивых, и, с трудом преодолевая себя, вступал в непривлекательные связи. Он накупил кучу ученых книг и, пролистав их, с презрением отбросил. Пытался развлечь себя старыми магическими занятиями - теперь они казались смехотворными.
С месяц он старался заставить себя получать наслаждение от этих радостей жизни, потом бежал из города, обосновавшись в сферическом кристалле на склоне Анд. Чтобы не умереть с голоду, он изобрел питательную жидкость, которая, хоть и не обладала способностью создавать радостное настроение, как субстанции зеленого царства, все-таки не содержала вредных органических загрязнений.
Но в конце концов Фейру удалось как-то вкривь и вкось приспособиться, сведя до минимума неудобства, к земной жизни. Ландшафт, окружавший его, был прост и величествен; даже кондоры не нарушали его покой. Мысленно он проследил всю цепочку событий, которые начались с момента, когда он открыл рабочую тетрадь Джеральда Макинтайра - и нахмурился. Джеральд Макинтайр? Он резко встал, оглядывая далекие склоны.
Фейр нашел Джеральда Макинтайра у придорожной станции в самом центре прерий Южной Дакоты. Тот сидел на старом деревянном стуле, откинувшись вместе с ним к облупленной желтой стене станции, соломенная шляпа была надвинута на глаза.
Это был обаятельный статный мужчина, блондин с бронзовой кожей и голубыми глазами, ледяными и колючими. Левый большой палец отливал зеленым цветом.
Фейр небрежно приветствовал его; двое мужчин оглядели друг друга с двусмысленной ухмылкой,
- Вы уже приспособились, как я погляжу, - сказал Фейр.
Макинтайр пожал плечами.
- Ну, насколько это вообще возможно... Стараюсь сохранить равновесие между уединением и грузом человеческого естества, - Он посмотрел на ярко-голубое небо, в котором мельтешили, размахивая крыльями, и каркали вороны. - Много лет я прожил в одиночестве, и уже почти возненавидел звук собственного дыхания.
По автостраде проехал автомобиль, аляповатый и блестящий, как безвкусная помесь золотых рыбок. С проницательностью, теперь присущей им, Фейр и Макинтайр могли увидеть свирепого краснорожего водителя с его спутницей; сварливого вида женщиной в дорогом платье.
- В проживании здесь есть некоторые достоинства, - сказал Макинтайр. К примеру, я могу разнообразить жизнь приезжающих мелкими неожиданными происшествиями. - Он сделал едва заметный жест, и целая стая ворон камнем бросилась вниз, следом за автомобилем. Они устроились на бампере и крыльях, принялись расхаживать по капоту машины, обгадив ветровое стекло.
Автомобиль взвизгнул на тормозах, водитель выскочил, разгоняя птиц. Некоторое, время он тщетно бросал в них камнями, затем вернулся в автомобиль и тронулся в путь.
- Пустячок, а приятно... - сказал Макинтайр со вздохом. - По правде говоря, мне просто скучно. - Он разинул рот и выдул три яркие клуба дыма сначала красный, потом желтый и, напоследок, вспыхнул голубой. - Как видишь, валять дурака - теперь единственное мое занятие,
Фейр с легким беспокойством оглядел своего дядюшку.
Макинтайр ухмыльнулся.
- Шутки в сторону. Вот увидишь, ты скоро разделишь мое заболевание.
- Уже разделяю, - сказал Фейр. - Порой мне хочется забыть все свои колдовские штучки и вернуться к прежнему невинному состоянию.
- Я уже думал об этом, - задумчиво сказал Макинтайр. - Более того, я сделал все необходимые приготовления. Это, в сущности, совсем просто.
Он подвел Фейра к маленькой комнатке позади станции. Хотя дверь была открыта, внутри царила кромешная тьма.
Макинтайр, стоя позади, всматривался в темноту, лукавая улыбка играла у него на губах.
- Тебе надо только войти. Все твое колдовство, все твои воспоминания о зеленом царстве будут утрачены, и ты станешь не умнее первого встречного. И вместе с познаниями исчезнут твои скука, меланхолия, неудовлетворенность.
Фейр разглядывал дверной проем. Один-единственный шаг решит все его проблемы.
Он поглядел на Макинтайра, с горькой иронией они улыбнулись друг другу. Потом вернулись к фасаду здания.
- Порой я стою перед дверью и вглядываюсь в темноту, - сказал Макинтайр. - Потом напоминаю себе, как заботливо я пестовал свою скуку и что по-настоящему ценишь только то, что выстрадано.
Фейр приготовился к отбытию.
- Благодарю вас за эту мудрость, которой я не научился бы и за многие сотни лет в зеленом царстве. А сейчас - во всяком случае, на какое-то время - я возвращаюсь на свой утес в Анды.
Макинтайр откинулся на стуле к стене станции.
- А я, во всяком случае на какое-то время, останусь ждать случайных проезжих.
- Ну что ж, до свидания, дядюшка Джеральд.
- До свидания, Говард.