Месть

Что ж, ничего не поделаешь, хватит стоять сложа руки. Негромко чертыхнувшись, Герсен взобрался в вельбот, открыл боковой люк, активировал шлюпбалки и спустил на землю вспомогательный ялик. Одев на голову шлем и приладив к нему прибор кругового ночного обзора, он не забыл также перенести в ялик несколько комплектов боевого оружия, после чего забрался в него и взмыл в небо.

Мирассу плыла уже довольно высоко над горизонтом - огромный серебристо-белый диск, загадочный и безмятежно спокойный, но, тем не менее, источающий какую-то обжигающую и совершенно непреодолимую силу. Раздел стал тем местом, где то, что при любых иных обстоятельствах считалось совершенно невообразимым, сейчас являлось вполне допустимым и даже естественным.

Герсен, как всегда, и сейчас продолжал различать по крайней мере два уровня восприятия в своем сознании, но все же, к немалому своему удивлению обнаружил, что и он подвержен мистическому воздействию Мирассу ничуть не в меньшей степени, чем Делфин... Развернув ялик так, что он оказался чуть южнее автобуса, он стал медленно волочиться за ним следом на высоте в триста метров. Опустив на глаза прибор ночного видения и подрегулировав увеличение, он теперь видел автобус так, как будто находился всего лишь в нескольких метрах над ним. Это был специальный туристический автобус без крыши и боковых стенок, и пассажиры внутри него теперь были видны Герсену, как на ладони. В вычурных одеяниях, с лицами, омываемыми призрачно-бледным лунным светом, вся группа метленцев казалась какой-то совершенно нереальной компанией, напоминая труппу, состоящую из одних только Пьеро, во время увеселительной прогулки. Герсен, как завороженный, смотрел на них, одновременно и завидуя им, и злобно-язвительно посмеиваясь над ними. В автобусе было десять метленцев. Трое молодых мужчин расположились на сиденьях у заднего борта. Четверо девушек, две женщины постарше и Альдо заняли боковые места. Жердин, показавшаяся Герсену вдруг особенно хрупкой и очень грустной, сидела далеко впереди, практически повернувшись спиной ко всем остальным. Под влиянием, скорее всего, всепроникающих лучей Мирассу, Герсен и сам ощущал, как непрерывно нарастает в нем томное и сладостное возбуждение, подстегиваемое пока еще смутным пониманием тех причин, что побудили его совершить эту вылазку в ночную пустыню.

Нобиус вел автобус, небрежно развалясь на расположенном далеко впереди высоком сиденье водителя, и от случая к случаю оборачивался к пассажирам, чтобы удостоить их успокаивающим и слегка покровительственным взглядом. Дам постарше, всякий раз, когда им случалось замечать эти его взгляды, крайне коробила подобная фамильярность, поскольку расценивали ее как оскорбительную для них дерзость, и они отвечали водителю высокомерными жестами, давая понять, чтобы он не отвлекался от своего основного занятия. Он же не обращал на их возмущенные жесты ровно никакого внимания, что еще сильнее подчеркивало гротескный характер всей этой вылазки.

А автобус тем временем продолжал все дальше и дальше плавно катиться по песку. Впереди и чуть в стороне показались Чайльзы: выветрившиеся утесы вулканического происхождения, возвышавшиеся над многочисленными расположенными пониже уступами и обнажениями более твердых горных пород. Одна из матрон распорядилась, чтобы Нобиус свернул в сторону и держался подальше от Чайльзов. Нобиус подобострастно согласился и изменил направление движения, но стоило вниманию дамы отвлечься, как он тут же снова развернул автобус к скалам. Присмотревшись к Чайльзам повнимательнее, Герсен обнаружил, как то тут, то здесь мелькают белоснежные дарсайские одежды - немало народу отправилось сюда, чтобы насладиться сиянием Мирассу.

Метленские матроны снова заметили, как неотступно приближаются к ним Чайльзы и не замедлили отдать Нобиусу пылкие распоряжения свернуть в сторону, и снова Нобиус беспрекословно повиновался, чтобы всего лишь через мгновенье хитро вырулить автобус в прежнем направлении. Его целью, похоже, был скалистый пригорок высотой примерно в шесть метров, одиноко стоявший на удалении в несколько метров от коренных уступов.

На вершине пригорка стояла китчет, притихшая и задумчивая, и глядела на пески к югу от пригорка.

Нобиус неожиданно совершил очень искусный разворот и направил автобус в узкий просвет между пригорком и нижними уступами Чайльзов. Матроны громкими криками попытались образумить его, он поначалу не обращал на них внимания, однако затем вдруг сделал вид, что согласен их выслушать. Остановив автобус точно под пригорком, он повернулся к ним лицом как бы для того, чтобы получить дальнейшие наставления.

Дамы говорили отрывисто, сопровождая слова энергичной жестикуляцией. Нобиус, казалось, внимательно их слушал и то и дело кивал в знак согласия. Затем снова принял обычную позу за рулем, но что-то вдруг произошло с органами управления автобуса. Он рванулся вперед еще на пару метров, а затем остановился, как вкопанный, несмотря на все старания Нобиуса стронуть его с места. Он нажимал подряд на все педали, дергал за все рычаги, но все безрезультатно. Трое молодых метленцев в недоумении поднялись со своих мест. Нобиус прекратил попытки заставить автобус стронуться с места и замер на сиденье, то и дело робко озираясь по сторонам.

Из темноты вынырнули три мощные фигуры в черных одеждах и, высоко подпрыгнув, ухватились одной рукой за задний борт автобуса, а другой обхватили за туловище по одному метленцу каждая и перекинули через плечи. Молодые метленцы отчаянно молотили воздух руками и ногами и извивались в попытках высвободиться, но черные фигуры, не обращая внимания на сопротивление мужчин, утащили их в темноту.

Нобиус вцепился обеими руками в рулевой штурвал и напрягся всем телом. Из темноты, окружавшей пригорок, вынырнула четвертая фигура, еще более впечатляющая своими размерами, чем первые три. Она прыгнула внутрь автобуса, сгребла в охапку Альдо и, несмотря на его громкие протесты, уволокла куда-то.

Нобиус тотчас же выпрыгнул из автобуса и начал карабкаться на вершину пригорка. Схватив там китчет, он спустился вместе с ней по дальнему, более пологому склону и исчез где-то среди дюн.

Ошеломленные таким оборотом событий метленские леди поднялись со своих сидений и так и застыли. В кромешной тьме вокруг автобуса и на уступах скал возникла какая-то возня, затем материализовались как бы из пустоты несколько мужских фигур в развевающихся белых одеждах, которые тут же устремились к автобусу и практически без какого-либо сопротивления со стороны оставшихся в нем пассажирок взяли его штурмом. Те, кто оказались попроворнее, похватали девушек, остальные, не проявившие должного рвения, вынуждены были удовлетвориться матронами, после чего все разбежались по своим излюбленным местам.

Мужчина, схвативший Жердин, понес ее на руках в пустыню, не обращая внимания ни на крики, ни на удары, которыми она его осыпала. Углубившись в дюны на сотню метров он остановился и опустил девушку на песок. Как раз сюда, рядом с ними, и посадил свой ялик Герсен и тотчас же спрыгнул на песок. Жердин, радуясь такому невероятному везению, издала вздох облегчения.

Дарсаец тут же принял угрожающую позу.

- Мне нет никакого дела до вас. Не мешайте мне развлечься с китчет.

Не проронив ни слова, Герсен направил дуло лучевого пистолета к ногам мужчины и образовал у его ног лужицу из расплавленного песка. Дарсаец едва успел отпрыгнуть, вне себя от страха и бешенства. Герсен поставил Жердин на ноги и помог взобраться на борт ялика. Мгновеньем позже они оба были высоко в воздухе, оставив безутешному дарсайцу возможность только сокрушенно глядеть им вслед.

Ялик пролетал на небольшой высоте над дюнами на самой минимальной скорости. Жердин время от времени исподтишка поглядывала в сторону Герсена. Наконец она не выдержала и сиплым от волнения голосом произнесла:

- Я вам так благодарна... Даже не знаю, что еще могу вам сказать... Как это вам удалось подоспеть как раз вовремя?

- Я заприметил ваш автобус. Водитель его - известный плут. Вот я и решил защитить вас от возможных козней с его стороны - даже несмотря на то, что вы не просили, чтобы я следил за вашей безопасностью.