Я не сдамся!

Я осторожно присел рядом, приобнял тебя за плечи. Ты не исчезла. Продолжила тихо страдать. В одиночестве. Как делала это всегда.

Всегда без меня.

Я не знаю, о чем ты тогда думала, но твои глаза… Я никогда не видел такого яростного отчаяния. Такого отчаяния, что замерло мое собственное сердце.

Ты ушла тогда, ничего не взяв с собой. Ничего…

Эта боль в твоих глазах…

Ты ведь не могла… Не могла!

Конец пути

Мысли обжигали разум. Серые стены теперь стали красными, раскаленными. С потолка капал расплавленный металл, шипя на моей одежде, оставляя ожоги на теле…

Я бежал вперед, искренне желая тебя найти. Сердце барабанило в груди, срывая дыхание, глуша на минуты. С протяжным звоном в ушах я стремился вперед, открывал новые двери и не задерживался в комнатах даже на миг.

Лишь бы найти тебя. Лишь бы найти.

Слезы таким же раскаленным дождем ползли по щекам.

Найти, пока не поздно. Найти, во что бы то ни стало.

Подошва прилипала к оплавленному полу, тормозила, причиняя колючую огненную боль ступням.

Не могу остановиться. Только не сейчас, когда тебе так плохо. Когда ты совсем одна.

Бежать за ней, вытирая слезы, обжигающие ладони.

Плевать на мучительные иглы, ранящие сердце.

Плевать на усталость, тянущую отказаться от тебя.

Плевать на чертового себя!

Плевать!

Лишь бы найти, лишь бы…

Слишком громкий удар сердца, рокочущей волной прокатился по всему телу.

Ноги подкосились, не в силах больше нести меня вперед, к своему упущенному счастью.

Рухнул на колени, наблюдая, как плавленые нити металла соединили потолок и пол. Пронзая меня насквозь раскаленными спицами, превращая в чью-то безвольную марионетку.

Конец моего пути…

Я не смог тебя найти. Не хватило сил. Или желание было слишком слабым. Или я…

Мысли оборвались, оставляя сводящую с ума тишину даже внутри меня.

Я не думал. Теперь я чувствовал ту тьму, что поселилась в моей душе.

Изгрызенный червями плод, что нужен был только тебе. Уже за это я обязан сказать спасибо.

Мое истинное сокровище находилось на самом видном месте, от того и казалось нестоящей внимания безделушкой.

Впервые я почувствовал себя разоренным… пустым внутри.

Хриплый крик сорвался с моих пересохших губ.

Уже ни злость, ни разочарование…

Должно быть, такое же отчаяние, что чувствовала тогда ты, оставшись одной.

Мой крик стальным эхом прокатился по стенам…

Боль, что душит откуда-то изнутри, сжимает грудь, сердце.

Задыхаясь от нее, закрыв глаза и стоя на коленях, я ощутил, что падаю куда-то вниз, словно подо мной бесшумно провалился пол.

Я осознавал, что продолжаю стоять, и всё же падал.

Холодок в горле, застывшие на лице металлические слезы…

Встречный ветер превращал меня в жалкую статую отчаявшегося человека, мечтающего в последний раз почувствовать тепло любимых и любящих рук.

Твоих рук…

Застывая, кровь мучительно разрывала вены, заставляла кашлять льдинками сердце…

В кого я превратился без тебя, родная?

Слышишь?

Видишь?

Или… ты сама превратилась в меня, не желая обратить внимание на обычную безделушку, которой стало твое сокровище?

Сокровище…

Пульс перестал стучать в холодных висках.

Больше не чувствую свое замерзшее тело.

В последний раз открываю глаза, с усилием поднимая заснеженные веки.

Серая дверь распахивается передо мной сама, впуская в уютную теплую спальню, где ты стоишь у детской кроватки и держишь на руках нашу крохотную дочку. Еще одна драгоценность, что была скрыта в тебе.

Где-то вдалеке звучит тихая колыбельная, убаюкивающая нас всех, оставляя в этой комнате навсегда.

С усилием выгибаю губы в улыбке, слыша, как ломается на лице кожа.

Этот момент навсегда останется в моем застывающем сердце.

Ты и наша дочка, такая же замечательная, улыбчивая, с блеском в глазах… сокровенная.

А затем последний удар сердца звоном о металлическую грудь грустно улыбающегося человека, в предсмертный миг познавшего, что такое его истинное сокровище.

Пусть уже и слишком поздно…

~Выбор~

Тем, кого зацепит…

Облаком сверкающих блесток снежинки ложились на пустующий город. Усыпанные ими улицы не просто казались безжизненными, они таковыми и являлись. Мертвые здания, окруженные стеклянным куполом, никогда не встречали человека. Только снежинки летали вокруг, медленно спускаясь на равнодушный асфальт. Успокаивали свой танец, переставали подниматься. И уже через минуту город и вовсе становился одиноким.

Дерек, такой же покинутый, как и этот мирок, грустно усмехнулся, перестав вглядываться в стеклянный шар, что держал в руке. Мимо, шурша по чистому асфальту колесами, проехала машина, на миг хорошо осветив человека в пальто, опершегося на перила моста.

Дерек в который раз устало вздохнул, на секунду дал волю чувствам и зашвырнул шар куда-то вперед, где он почти неслышно стукнулся об лед. И снова тишина, пустая, обволакивающая, заставляющая думать о той, кому он не нужен.

— Достало. — В этом слове слышались нотки раздражения, но больше отчаяния, грусти, печали.

Дерек спешно перелез через перила, держась за них дрожащими руками, поднял глаза к небу, черному, безучастному, даже луну закрыли какие-то темные угловатые тучи.

Дерек снова улыбнулся, уже спокойнее, свободнее. Отпустил перила.

Страшно не было, скорее наоборот — волнительно и радостно. И при встрече с землей не нахлынули волны боли. Человек просто разбился миллионом блестящих снежинок, которые тут же подхватил ветер, поднял высоко вверх, затем снегопадом обрушил на пустой стеклянный город, чтобы через минуту снова одарить его тишиной…

Дерек проснулся. Это был не первый его сон о самоубийстве, но первый такой спокойный, немного волшебный. Сердце не стучало учащенно по ребрам, пот не скатывался по лицу. Быть может, это вещий сон. А может, он сулит нечто хорошее.

Устало рассмотрев потолок, Дерек поднялся, неохотно ушел в ванную, взглянул на себя в зеркало. Он просто смотрел, без мыслей, без оценивания себя. Умылся. Бросил взгляд на бритву. Дерек еще с вечера удалил щетину. Сейчас он изучал именно лезвие, которое почему-то притягивало, манило.

Встряхнув головой, Дерек, удивляясь секундному наваждению, ушел на кухню, достал из холодильника бутылку минеральной воды. Делая вялые глотки, уставился в окно на падающие снежинки.

Когда он последний раз вот так спокойно хоть на что-то смотрел? Все время бежит, спешит, весь на эмоциях и зацикленный на одном человеке.

— Господи, — на выдохе произнес Дерек, скидывая во вне все свои страхи и сомнения.

Вернул бутылку на место, стараясь не думать о предстоящей встрече. Взгляд невольно остановился на ноже, мирно лежавшем на столе. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы всколыхнуть что-то в душе. Что-то странное, непонятное, слегка тревожащее, от чего хочется немедленно избавиться, выбросить из головы.

Дерек спешно ушел в спальню, оделся, сунул в карман джинс телефон, уставился на стеклянный шар, стоявший на подоконнике. Пустой город почему-то манил. Или же это купол, который способен защитить то, что внутри.

Он все же неуверенно протянул руку, взял шар, прошел в прихожую и спрятал его в глубокий карман пальто. Постоял тут немного, размышляя над дальнейшим, после чего вернулся в комнату, схватил со стола красную коробочку, влетел в прихожую и, обувшись и надев пальто, выскочил из дома, чтобы, как обычно, направиться к ней.

Важный день начался с прекрасной погоды: почти не холодно, снежно, солнечно. Ее дом совсем недалеко, всего пару улиц пройти. Еще и повезло: Инга стояла на пороге. Только ждала она не его.