Бездна

— Не совсем так. Мы просто никогда не сможем узнать, в чем эта цель и смысл и чья это цель… Все развивается примерно так же, как произошло исчезновение «Золотого солнца» посреди ночи. У нас нет никаких гарантий, что мы когда-либо узнаем, почему и каким образом это произошло. А когда нас настигнет смерть, не будет никакого лона, готового принять нас, и никакого существования после во славе Божьей… Не будет ничего!

— А-а-а, вот в чем дело… — произнес Квиллан, кивнув головой, словно соглашаясь с доводами собеседника. — Мой бедный друг! Вы каждый свой день проводите в том состоянии, в которое я впадаю в моменты только самого глубокого отчаяния. Ох, и не завидую же вам.

— Может быть, и так… Но каким-то образом мне все же удается справляться с такой ситуацией.

Лоулер прищурился и посмотрел на запад, где простиралась сверкающая поверхность моря, словно ожидая, что в любое мгновение там может возникнуть большой темный остров. Кровь бешено стучала в висках. Ему захотелось утопить боль души в стакане с настоем «травки».

— Я молюсь, чтобы для вас настал день, когда сердце подскажет вам правильный ответ, — нарушил тишину Квиллан.

— Понимаю, — мрачно пробормотал Вальбен.

— Вы понимаете? В самом деле, понимаете?

— Да, понимаю, — с вызовом бросил Лоулер, — что вы в своей жажде достичь рая ни на минуту не задумались и запродали всех нас Делагарду!

— Вы не стесняетесь в выражениях.

— Да, наверное… Извините. Вы считаете, у меня нет причин для раздражения, не так ли?

— Дитя мое…

— Простите, но я — не ваше дитя!

— Гм-м… Ну, по крайней мере, вы Его дитя.

Лоулер вздохнул. «Два полных идиота, — подумал он, — Делагард и Квиллан. Один готов пойти на все ради искупления, другой — ради покорения мира».

Священник ласково положил свою ладонь на руку Вальбена и улыбнулся.

— Господь любит вас, — мягко произнес он. — На вас снизойдет Его благодать, ибо от Него исходит лишь добро.

— Расскажи мне все, что тебе известно о Лике Вод, — попросил Лоулер Сандиру. — Все-все…

Они расположились в его каюте.

— Ну, я мало знаю… Например… Это гигантский остров или нечто похожее на остров, намного больше обычного, привычного нам сооружения джилли. Он занимает тысячи гектаров поверхности Гидроса. Огромная и всегда неподвижная масса земли…

— Это я уже и сам знаю… Но, возможно, ты что-то узнала о нем из бесед с двеллерами.

— Они очень не любят говорить на эту тему, кроме одного, точнее, одной особи, с которой мне удалось познакомиться поближе на Симбалимаке. Она с готовностью согласилась ответить на некоторые мои вопросы.

— И?

— Аборигенка сказала, что это запретное место, куда никто и никогда не сможет попасть.

— Все? А еще что-нибудь?

— Знаешь, Вэл, довольно туманная тема…

— Согласен. И все-таки… Расскажи еще, ну, пожалуйста.

— Она выражалась весьма загадочно. Мне показалось, что делалось это намеренно, но затем создалось впечатление… Прости, мне трудно выразить эту мысль… Так вот. Лик Вод — не просто некое табу или место, находящееся под религиозным запретом, которого нужно избегать по этим двум причинам, а место, в буквальном смысле непригодное для жизни, очень опасное физически. Лик Вод, по понятиям аборигенов, — жизнетворный источник. Считается, что умерший двеллер возвращается к нему… Когда умирает один из джилли, то, опять же по ее словам, для обозначения произошедшего употребляется фраза «Он ушел к Лику Вод». Насколько я смогла понять, там — какой-то источник неведомой энергии, источник чего-то горячего, в высшей степени активного и очень, очень мощного. Мне показалось, — только не смейся, пожалуйста! — на острове постоянно протекает ядерная реакция.

— Боже мой, — произнес Лоулер глухо и бесцветно. В его маленькой и сырой каюте было тепло, но он ощутил, как по телу пробежала волна озноба. Пальцы задрожали, охваченные холодом. Повернувшись, Лоулер взял флягу с настойкой «травки» и накапал себе небольшую дозу, потом вопросительно взглянул на Сандиру, но она отрицательно покачала головой. — Горячее, активное, мощное… — повторил Вальбен. — Ядерная реакция…

— Ну, что ты! Пойми, двеллер имела в виду нечто совсем другое. Это лишь мое предположение, основанное на ее туманных и, вне всякого сомнения, метафорических фразах. Ты же знаешь, как двояко можно все толковать, когда аборигены разговаривают с нами…

— Да, знаю.

— Пока она рассказывала мне об этом, я подумала, что, может быть, когда-то очень давно на Лике Вод двеллеры предприняли попытку проведения какого-то значительного научного эксперимента… Скорее всего, хотели воплотить в жизнь проект по овладению ядерной энергией, который, в конечном итоге, вышел у них из-под контроля или что-то в этом роде. Учти, я лишь строю гипотезу и ничего не утверждаю. Но по тому, как аборигенка говорила со мной, как неуютно себя чувствовала при этом, какие барьеры воздвигала, когда мне пришлось приняться за многочисленные уточнения, я сделала вывод: она считает, что на Лике существует нечто, чего нужно обязательно избегать, нечто такое, о чем ей даже думать не хотелось, а не только говорить.

— Черт! Черт! — Лоулер выпил содержимое стакана одним глотком и сразу же ощутил успокаивающее воздействие «травки». — Ядерная пустыня… Постоянно идущая цепная реакция… — Это совсем не укладывалось в ту картину, что нарисовал Делагард. Или отец Квиллан?

— Ты говорил с Нидом о Лике Вод? — поинтересовалась Сандира, с испугом посматривая на его искаженное душевными муками лицо. — Но зачем? Откуда такое повышенное внимание, причем столь внезапное, к этому острову?

— Сейчас это важнейшая тема…

— Вэл, не будешь ли ты столь любезен, чтобы объяснить мне все. В конце концов, что происходит?

На какое-то мгновение он замялся, а затем тихо произнес:

— Мы уже довольно давно плывем не в направлении Грейварда… Сейчас наша флотилия находится к югу от экватора и продвигается все дальше и дальше по просторам Пустынного моря. — Она взглянула на него с нескрываемым изумлением. — Теперь наша цель — Лик Вод, или, как его частенько называл покойный Джолли, Бездна.