С тобой...в темноте

- Ты злишься на Карлоса, потому что он делал с тобой ужасные вещи, - нерешительно начал он. Странно, брат обычно такой уверенный в себе, а тут вдруг начал запинаться. – Я знаю, что злишься. Он снится тебе почти каждую ночь. Тебе сложно начать жить с чистого листа, будто ничего не произошло.

Он в точности описал мои ощущения.

- Тебе надо постараться смирится с тем, что прошлого не изменить. А будущее ты еще в силах поменять по своему усмотрению. Ты должен жить дальше, идти вперёд.

- Зачем ты мне все это говоришь? – Разозлился я. – Как ты можешь понять, что со мной происходит?

Эйден опустил глаза и глухо произнёс.

- Я могу это понять.

- Да ну? – Не поверил я.

Голос брата был не похож сам на себя.

- Могу…. Потому что, пока ты мелкий мирно спал в кроватке, Карлос…приходил в комнату ко мне. – Я удивлённо вскинул брови, а Эйден вдруг поднял глаза и посмотрел на меня. И я понял, что он говорит правду. – Ты удивлён? – Он мягко улыбнулся. – Наша мать еще жила с нами. Она ждала его в их комнате, а он в это время приставал ко мне, зажимал рот и шептал, чтобы я молчал, иначе он убьет всех нас. А однажды она вошла как раз в тот момент, когда Карлос…. В общем, разразился жуткий скандал. После этого несколько лет он не лез ко мне, а потом всё началось сначала.

- Почему она ушла? – Мой голос перешел в хрип. Я имел в виду нашу мать.

Эйден пожал плечами.

- Этого я не знаю. И думал, что не узнаю никогда. А потом вдруг она начала писать тебе. Не знаю, как она отыскала твой адрес, но почерк на конвертах её.

Я старался осознать новую для меня информацию. Так, значит отец приставал не только ко мне. Брат не избежал той же участи. Странно, как это раньше не приходило мне в голову?

Ведь это же очевидно, если Карлос приставал ко мне, почему ему не проделывать то же самое ранее с моим братом? Одно только я не мог понять, почему Эйден не предупредил меня о неизбежном, почему не забрал к себе.

- Ладно, к чёрту мать, скажи мне лучше, почему ты не забрал меня, ведь ты знал о том, какой подонок наш отец? Почему ты позволил ему делать это со мной. Ты ведь просто вручил меня ему и всё. Ты ведь мог забрать меня.

- Мог, - признался Эйден и вздохнул, - но не сделал этого.

- Почему? – Невольно вырвалось у меня.

- Я ненавидел тебя, - признался Эйден, и лицо его исказила мука. – Ты любил его, боготворил, не позволял сказать про него дурного слова. А я. Что оставалось мне? Ночью он мучил меня, а когда днём я взрывался, ты тут же приходил ему на защиту. Как верный пёс. Ты твердил, что я плохой, а Карлос хороший. – Он спрятал лицо в ладонях. – Если бы ты знал, как я желал, чтобы он хоть раз проделал это с тобой, чтобы ты узнал, что такое быть его игрушкой. Я так виноват перед тобой!

- Так ты специально оставил меня с ним, чтобы он начал приставать ко мне? – Моё дыхание сбилось. Он кивнул. – Ты хотел, чтобы я возненавидел его так же сильно, как и сам его ненавидел? - Я словно прозрел.

- Я был уверен, что ты его любимчик и над тобой он не станет издеваться. Я был слеп! Ненависть закрыла мне глаза на правду!– Воскликнул он и продолжил уже тише. – А когда мне позвонили и сообщили, что ты в тюрьме и что ты застрелил отца, я понял всё. Ты выглядел таким беззащитным, таким сломленным. Ты его любил, а он пользовался этим. Мне стало жаль тебя. Я тысячу раз пожалел, что позволил ему издеваться над тобой. Ты был моим братом, а я предал тебя. Ответь, почему ты мне ни разу не рассказал, что он делал с тобой? Почему не поделился?

- Я думал, тебе плевать на меня. – Прошептал я и на глаза навернулись предательские слёзы.

- Никогда! – Не согласился он и обнял меня за плечи и прижал к своей груди.

Это был, пожалуй, первый раз на моей памяти, когда брат терял самообладание. Я не смог сдержать рвущееся из груди рыдание. Я почувствовал, что грудь Эйдена тоже вздрагивает. Заглянул ему в лицо. Его глаза были полны слёз. Он плакал.

Я никогда не видел, чтобы Эйден плакал, разве, что в далеком детстве. Я прижимался к его широкой груди и твердил, что не сержусь на него, что всем сердцем люблю его. А он продолжал плакать.

Мы долго разговаривали, делясь друг с другом личными переживаниями. Два урода среди других уродов. В ту ночь я осознал, насколько близки мы стали и теперь нас уже ничто не могло разлучить.

- Расскажи мне, - потребовал я, - как ты смог переступить через себя и жениться на Фейт? Завести детей? Как ты это преодолел?

Эйден пожал плечами.

- Наверное, заставил себя. – Предположил он. – Я слишком боялся остаться один, а встретив Фейт, окончательно убедился, что не хочу быть один.

- А как она отнеслась к твоему тёмному прошлому?

- Никак. – Брат нахмурился. – Я не говорил.

- Что, серьёзно? – У меня не укладывалось в голове, как можно жить с женщиной семь лет и не поделиться самой ужасной своей тайной. – Ты должен ей сказать! – Я постарался, чтобы мой голос прозвучал убедительно.

Эйден рассмеялся.

- И как ты себе это представляешь? Дорогая, я семь лет скрывал от тебя, что меня трахал собственный отец. По-моему, я буду выглядеть глупо!

Я покачал головой.

- А, по-моему, это единственное верное решение. Она имеет право это знать!

- Ой, только не лечи меня! – Он оттолкнул меня и, отвернувшись, вздохнул. – Сам как будто болтаешь об этом на каждом углу? О том, что с нами произошло, не распространяются. Сам, небось, этой своей новой подружке Дойл ничего не рассказал!

Нет, братик ты не прав! Мне было чем гордиться.

- Рассказал!

Эйден даже повернулся, чтобы заглянуть в мои честные глаза.

- Что, правда? – Он неопределённо хмыкнул. – Ну и как она отреагировала?

- Вполне адекватно. А мне, вот просто поверь, стало легче. Значительно легче. Правда, теперь это не имеет значения. Мы расстались. Похоже навсегда.

Брат вздохнул и потёр переносицу совсем как я.

- Я так не смогу, - он качался всем корпусом из стороны в сторону, - конечно, ты всегда был смелее меня. Когда Карлос тебя допёк, ты просто схватил пистолет и убил его. Я бы так не смог. Я даже не смог довериться своей жене, а ты все рассказал любимой подружке. Ну, разве я не трус! Я даже не захотел тебя защитить. Я жалок! - На его глазах вновь показались слёзы. – Я пришел сюда, чтобы поддержать тебя, а вместо этого сам облажался.

Он хмыкнул и, пожелав мне спокойной ночи, ушел, а я еще долго не мог заснуть.

«Мне показалось, что я услышал чей-то плач, разбудивший меня, и возникло чувство, что сердце разрывается на части.

Опять тот же сон! Что за бред!

Звук казалось, проникал сквозь мою кожу, заставляя чувствовать нереальную боль. Я слишком резко сел на кровати и как был в пижамных брюках, выскользнул в окно.

Опять тоже самое, те же ощущения. Я словно переживал сон заново.

Я коснулся ногами холодной шершавой земли и только тогда понял, что забыл обуться. Мои ноги и полуобнаженное тело буквально заледенели на холодном октябрьском ветру. Как неосмотрительно! Я пожалел, что пренебрёг тёплой пижамной курткой и тапочками, но возвращаться было, пожалуй, поздно. Откуда-то впереди снова послышался плач. Поколебавшись, я сделал один шаг. Мокрая полусгнившая листва облепила мои ступни, и я едва не упал, но удержался на ногах, ухватившись за прислоненную к стене дома лестницу. Рыхлая чёрная земля с чавкающим звуком засасывала в свои недра мои босые ноги, но я быстро добрался до начала дороги. Сотни мелких камешков тотчас впились в подошвы и я не привыкший к подобной манере перемещения едва не застонал от боли.

Впереди снова раздались рыдающие звуки и я, собрав оставшуюся волю в кулак, медленно пошел по мокрой шершавой дороге. Порывы ледяного ветра заставили руки и спину покрыться мелкими пупырышками гусиной кожи, изо рта вырвалось облако пара.

Я пересекал одну улицу за другой, но не стал ближе, наоборот, звук словно удалялся. От холода зубы отбивали бешеный такт, а тело дрожало мелкой дрожью. Нужно было возвращаться обратно, но как я мог уйти, не узнав, кто так жалобно плакал? Но голос словно играл со мной. Пропетляв по пустынным улицам, я снова вернулся к месту, по которому уже проходил.